– Что значит «извне»?
– Я не знаю. У Младших рас недостаточный уровень доступа, но наши аналитики предполагают, что речь идет либо о другой Галактике, либо о другом измерении. Сообществу нужны воины, и так называемая Диагностика – всего лишь способ стравить Младшие расы между собой, не нанося ущерба экономике наших цивилизаций. Победителей, прошедших Диагностику, примут в Сообщество. Роль их будет однозначной – стать пушечным мясом. Старшие расы слишком немногочисленны, чтобы воевать самим.
– Мы еще Солнечную систему не освоили, какие могут быть галактические войны?
– Победителей бустанут, как ты выражаешься. Их цивилизация получит доступ к технологиям, а миллионы молодых особей пройдут специальное обучение. Технологический прогресс Младшей расы, принятой в Сообщество, за несколько лет превысит весь предыдущий за всю историю. Победители получат доступ к самым глубоким слоям вселенского инфополя – абсолютно все для того, чтобы, когда придет время, закрыть грудью Галактику от вторжения агрессоров. Но вернемся к Диагностике. Когда нас всех стравят между собой, а количество рас, участвующих в ней, больше тысячи, но гуманоидного типа – не более десятка, нам понадобятся союзники. Как наблюдатель за отбором кандидатов от человечества, я познакомилась с Ником. Среди людей он первым прошел Испытание, как и я среди роа, а потому стал наблюдателем среди нас. Нам дали больше информации – я тебе сейчас ее и рассказываю. В общем, мы договорились о будущем союзе между нашими расами. Союзе во время Диагностики. Но поскольку базовый интерфейс для кандидатов создан в соответствии с требованиями ваалфоров – а там полный мрак, поощряется агрессия, прокачка социального статуса без оглядки на нашу и человеческую мораль, а во главу угла ставятся боевые навыки и способности… Если кратко – ряд ваших кандидатов, успешно прошедших Испытание, – Илинди мрачнеет, – говоря твоими словами – полные отморозки. Серийные убийцы, религиозные экстремисты, подлые карьеристы… Если большинство кандидатов от человечества будут такими – о союзе можно забыть. Вы даже не сумеете объединиться, поглощенные внутрирасовой грызней за власть!
– И что же вы с Виницким сделали? – зевая, спрашиваю я.
– Технология внедрения интерфейса в сознание кандидата в руках Ника. Ему поступают данные на очередного, он лично летит к нему и удаленно – хватает дистанции не более сотни метров – устанавливает интерфейс, пока кандидат спит. К счастью, наши технологии – я о своей расе – позволяют изменить глубинные настройки. Так что последние несколько месяцев Ник ставит всем кандидатам нашу версию интерфейса – с поощрением добрых, социально значимых поступков. Фил?
Я открываю глаза, осознавая, что снова уснул. Рядом сидит Илинди и гладит меня по щеке. Она снова в образе Насти.
– Прости, вырубаюсь. – Я снова зеваю, не в силах сдержаться.
– Позволь… – она что-то тихо произносит, и меня на миг окутывает изумрудной волной.
Эффект потрясающий – я чувствую себя превосходно! Спать не хочется, меня переполняет бодрость, энергия струится по жилам, заставляя вскипать кровь. Зрение становится четким, слух – острым, а запах – я четко ощущаю запах женщины Роа – немного пряный, но в нем отчетливо различимы нотки свежего ласкающего бриза и аромат смолистой хвои. Система диагностирует баф:
Целительное прикосновение (1 час)
Снимает все негативные эффекты.
+5 ко всем основным характеристикам.
+100 % бодрости.
+100 % силе воли.
+100 % силе духа.
+100 % самообладания.
+100 % метаболизма.
– Как ты себя чувствуешь? – интересуется Илинди.
– Как будто заново родился! Как ты это делаешь?
– Героическая способность, – улыбается она. – Одна из тех, что доступна первому Хиро.
– Так ты…
– Да, – кивает она.
– А Виницкий?
– Он – нет. У вас еще никто этого не добился.
– А что это значит, Настя? Кто такой вообще этот «Первый Хиро» локального сегмента Галактики?
– Максимальный уровень социальной значимости за всю историю расы. Тот, кто сделал для своего народа – я имею в виду всех, а не какую-то конкретную нацию – больше всех.
– Понятно… А кто у нас самый-самый?
– Не знаю, – отвечает Илинди, улыбнувшись. – Откуда мне знать?
Какое-то время мы молчим. Я не могу сдержать бурлящую во мне энергию и начинаю ходить по комнате.
– Схожу и сделаю нам еще кофе, – говорит она. – Восхитительный напиток!
Часы показывают, что перевалило за полночь, и пить сейчас еще кофе – это лишить себя сна ночью, но со способностями Илинди, думаю, это не проблема.
Она возвращается с двумя чашками, ставит их на столик и садится, касаясь моей ноги своею.
– У меня остался только один вопрос – Настя, зачем ты мне все это рассказала?
– Ты мне понравился, – журчаще смеется она.
– А если серьезно?
– Я серьезно. Среди всех кандидатов с нашей версией интерфейса ты показал наилучший рост. Я буду рада увидеть тебя, стоящим плечом плечу с моим народом, в будущей Диагностике! Но для этого тебе надо пройти выем и Испытание. А ты – не готов!
– Уверен, что нет, – соглашаюсь, вспоминая Кислотного студня. – И даже не понимаю, что от меня требуется. Победить кого-то?
– Я не знаю, Фил! – восклицает она. – Все каждый раз меняется, вариаций Испытания – миллиарды, ко всему прочему, они еще и заточены индивидуально! Самое главное, что ты должен уяснить – Испытание масштабируемо. Это значит, что любой кандидат на своем уровне развития способен успешно его пройти. Понимаешь?
– Понимаю. Но все-таки не понимаю – если так, то какой смысл в нашем разговоре?
– Смысл в том, чтобы ты обрел веру! Веру и осознание, что можешь успешно пройти испытание. По совокупному опыту могу сказать, что в его ходе ты должен будешь проявить каждую из тех характеристик, которые у тебя есть. Что-то решить за счет силы, что-то – за счет ловкости, восприятия. Боевые навыки также будут подвергнуты проверке. И, конечно, тебе понадобится удача!
Настя-Илинди вдруг целует меня в губы, и несколько десятков секунд я не владею собой, поддавшись порыву страсти. Неожиданно девушка отстраняется и резко встает:
– Фил, мне пора. Я достаточно изучила тебя, и рада, что не разочаровалась в тебе. На работу я больше не выйду, прости. Я и так много времени тебе посвятила. Но я буду рядом. Близится очередной выем, и в этот раз у тебя не будет еще одного шанса. Пожалуйста, сосредоточься на развитии!
– Давай я провожу тебя?
– Отдыхай, – командует она, и меня резко клонит в сон.
Я все-таки иду проводить ее до двери, запираю и возвращаюсь в гостиную. На журнальном столике лежит ключ от офиса, оставленный Илинди.
Скинув одежду, выключаю свет и иду в спальню.
Засыпая, не удерживаюсь и прогоняю через «Синергию» нас с Викой, как семейную пару. В текущей вариации система оценивает не уровень годового дохода, а уровень счастья – мой, Викин и совмещенный, некое усредненное значение в сорок четыре процента. С Викой я почти в три раза менее счастлив, и на следующий год значение падает еще больше. Прогноз системы неутешительный – через год-полтора совместной жизни уровень счастья уйдет в минус, и мы расстанемся.
Чувствую, как меня медленно отпускает тянущая боль где-то в груди, все эти дни вспыхивавшая при любом воспоминании о Вике. Нет, я все еще люблю ее, но это чувство, столкнувшись с беспристрастностью предсказания системы, нехотя уступает рациональному мышлению.
Уже просто ради интереса смотрю, как у меня с Яной, но и там картина не сильно лучше, чем с Викой: возобнови мы отношения, счастья было бы больше, но снова расставались мы еще быстрее – меньше, чем через год.
С Вероникой у меня бы тоже ничего не склеилось, а вот у Славки с ней система выдает почти двести процентов синергии!
Мои губы растягиваются в улыбке, когда я окончательно засыпаю, но последней мыслью проносится, что завтра надо бы выбить из Марты информацию обо всем, что со мной происходило в прошлых жизнях!
Глава 17. Я – четвертый
«Самосовершенствование – онанизм. Саморазрушение – вот что действительно важно!»
Активация системного навыка «Полигон»: сценарий загружен.
Время действия: 16 июня – 20 июня 2018 года.
Действующее лицо: Филипп Панфилов, безработный 13 уровня социальной значимости, читатель 8 уровня.
Бум! Система паникует и расцветает алертами о полученном уроне и краткосрочном дебафе, вызванном деформацией мозга.
– …шесть, семь, восемь…
– Лежи, не вставай! – слышу кого-то из зрителей.
Упершись локтем, делаю попытку встать, но меня ведет в сторону, и я падаю в угол ринга. Стиснув зубы, цепляю рукой канат, изо всех сил тянусь…
– …девять, десять, – заканчивает отсчет тренер и громогласно объявляет. – Аут! Победу одержал Юр-р-рий Кабанчук!
Юрец, мой спарринг-партнер, радостно улыбается, обнажив капу, и шутовски кланяется в разные стороны. Зрители – другие боксеры из нашей секции – вяло аплодируют.
– Чистая победа! – восклицает Юрец.
– Допустим, не такая уж и чистая, – сомневается тренер. – Пару раз Фил тебя достал.
– Разве? – почти искренне удивляется Кабанчук. – А я думав, що це комар вкусив!
– Да брось выпендриваться, Хохол! – отвечает ему Татарин, один из сильнейших бойцов секции. – Парень две недели, как занимается.
Леша Татарин на самом деле никакой не татарин, а русский – Татаринцев. Впрочем, если судить по его скулам, без азиатской крови в его родословной не обошлось. Именно он урезонил цеплявшегося ко мне в раздевалке Юрца и предложил разрешить спор на ринге.
На днях, когда моя индивидуальная тренировка закончилась прямо перед групповой, Кабанчук решил выяснить, за какие такие заслуги коуч занимается со мной один на один. Поняв, что не за заслуги, а за деньги, он покрутил пальцем у виска и перешел к оскорблениям. Такое бывает – я ему сразу чем-то не понравился: то ли своей невписываемостью в его круг общения, то ли излишне интеллигентной, требующей, по его мнению, кирпича, мордой.