– Саня, да будь ты человеком, ну?
– Ладно, только давай быстро.
– Я пулей! – улыбаясь, киваю. – Спасибо!
Поздравляем! Вы улучшили навык коммуникабельности!
Ваш текущий уровень навыка – 7!
Получено очков опыта за улучшение навыка: 500.
Форму обращения и манеру говорить я выбрал интуитивно, но это сработало. Начни я качать права, требуя вызова администратора или демонстрации правил для покупателей, в пунктах которых упоминается дресс-код – это тоже могло сработать, но заняло бы на порядок больше времени.
Закупившись, тащу все домой, закинув пакет за плечо. По пути развлекаюсь, сдвинув карту интерфейса в угол зрения и подправив прозрачность – кручу планету поиском знакомых, потом играю в города, мыслекомандами пройдясь от Антананариву до Якутска, а потом вспоминаю про Гречкина.
Чиновник в каком-то домике на отшибе от северо-восточной трассы. Максимально приближаю вид на дом – на элитный коттедж не похоже. Вокруг видны хозяйственные постройки, двор огорожен забором. Движения никакого не наблюдается, лишь метка Гречкина едва заметно дрожит на карте, показывая, что объект медленно передвигается в замкнутом пространстве.
– Пометить координаты, как «База Гречкина», – даю команду интерфейсу, и на карте появляется флажок с подписью.
– Проложить оптимальный маршрут следования от текущего местоположения.
Тридцать четыре километра. Мне нужна машина, на машину нужны деньги, а деньги надо заработать.
Так, ладно, не хочется, но попробую. Нахожу в телефоне городской номер майора, простите, подполковника Игоревича и звоню ему. Если на работе – ответит, а нет, позвоню завтра. Хотя шансов мало, сегодня воскресенье, и даже следакам надо отдыхать.
– Игоревич, – раздается в трубке голос следователя.
– Дмитрий Юрьевич, извините, что в выходной. Это Панфилов.
– Да, брось, Олегыч, ты же мне на рабочий в отделение звонишь! Богатым будешь, только о тебе вспоминал! – шутит он. – Как там твой третий глаз?
– Как раз по этому поводу и звоню.
– Докладывай, – голос следователя теряет шутливые нотки и становится серьезным.
– Вчера у торгового центра был свидетелем того, как мужчина по фамилии Гречкин…
– Постой, как твоего Гречкина зовут?
– Валерий Владимирович.
Заметил, что память в отношении идентифицированных людей работает идеально, и моментально вытаскивает нужные профили из картотеки разума.
Игоревич замолкает, переваривая информацию.
– Дмитрий Юрьевич?
– Да, тот самый, похоже, – через затянувшуюся паузу выносит вердикт следователь. – Что там по нему?
– Короче, он похитил мальчика, шесть лет, зовут Боря Коган. Заманил купленной игрушкой и увез. Я это видел сам. Заподозрил неладное – мальчик вел себя странно. Чуть позже там же я встретил его родную тетку, Милену Зеленскую. Выяснил, что она ищет племянника. Показала фото – совпало. Сели к ней в машину и поехали догонять…
– Догнали?
– Догнали, они застряли в пробке. Гречкин прикинулся, что вез мальчика к матери ребенка. Борю забрала тетка. Гречкин уехал.
– И? – почему-то раздраженно спрашивает Игоревич.
– И все. Но чуйка подсказывает, что вез он ребенка не к матери.
Снова пауза. Следак молчит, и я уже жалею, что ему позвонил.
– Скажи, Панфилов, ты чего от меня хочешь? Тетка заявление подала?
– Нет.
– Нет заявления – нет дела. Ресурсов проверять твои домыслы тоже нет. Вопросы?
– Вопросов нет. Всего доброго, Дмитрий Юрьевич.
Следак кладет трубку, и я слышу гудки. Следом приходит уведомление о моей снизившейся репутации с ним. Понятно, что дело в Гречкине. Да кто он такой?
Интернет про него ничего не знает. Работает в мэрии, возглавляет какой-то там департамент – не такая уж и шишка. Странная фигня какая-то. А может все с ним в порядке, а мои подозрения – это лишь домыслы, как сказал Игоревич?
Надо будет все-таки присматривать за ним. И к тому местечку на карте надо будет съездить…
Дома разгружаю купленные продукты и сажусь есть. Вареное мясо, которое приходится разделить с Васькой, заедаю холодцом и помидорами, поглощаю белки, жиры, углеводы, клетчатку, добавляю витаминов и запиваю все литром воды. К очередному повышению ловкости готов.
По телефону предупреждаю тренера по боксу, что сегодня не приду. Тренажерку тоже придется отменить. Время к обеду, а мне надо успеть до возвращения Вики.
Соглашаюсь с предупреждением системы о перестройке организма и жму «Принять». Погнали…
Просыпаюсь от чьего-то присутствия в комнате.
– Фил? Милый, ты не заболел? – Вика трогает мой лоб. – Температуры нет. А чего в одежде спишь?
Открываю глаза. Ее прекрасное и такое родное лицо с веснушками выглядит озабоченным. Встаю с кровати, ощущая, как легко мне это дается, и обнимаю Вику.
– Соскучился…
– Я тоже. Сильно, – шепчет она. – Как прошел твой день?
– Бегал. Вымотался по такой жаре. Как дочка?
– Нормально. Жалуется на отсутствие интернета, но так только лучше – играет во дворе на воздухе с другими детками, а не залипает в планшет. Ты давай умывайся, я пока разогрею пирожки, перекусим. Мама еще квас передала.
– Квас и пирожки? У тебя прекрасная мама!
За ужином с салатом из редиски – свежей, прямо с огорода – и нереально вкусными пирожками с картошкой и с яйцом и луком, Вика, поделившись новостями, предлагает:
– Слушай, давай на следующие выходные вместе поедем? Мама уже все уши прожужжала своими расспросами, кто ты, да насколько у нас серьезно.
Чувствую, что не только маму волнует этот вопрос, поэтому отвечаю без наших стандартных шуточек и взаимных подколок:
– Все очень серьезно. Поедем, и я сам скажу это твоей маме и попрошу твоей руки у отца.
– Правда?
– Правда…
Последнее свободное очко характеристик уходит в ловкость, как только мы заканчиваем заниматься любовью и, обессиленные, откидываемся на кровать…
Первый понедельник стал просто очередным в однообразных повторяющихся днях прокачки. По сути, все последнее время я бесконечно фармил опыт, прорабатывал навыки: бег, бокс, силовые тренировки, чтение, писательское мастерство, отвлекаясь только на Вику и звонки родителям и сестре.
Мне осталось немного: добить выносливость с силой до десяти, и я смогу активировать свою первую героическую способность, дающую возможность стать незаметным для окружающих существ не менее чем на пятнадцать секунд. Слово «существ» в описании навыка значит, что я буду незаметен даже для животных.
Пока не знаю, где и при каких обстоятельствах мне пригодится этот навык, но альтернативное «Распознавание лжи» я пока решил не брать – критической необходимости всегда знать, говорят ли со мной искренне, у меня нет, да и страшновато. Кто его знает, чем обернется это знание, не разочаруюсь ли я в людях настолько, что предпочту одиночество?
А вот способность стать чуть ли не невидимкой, пусть и на короткое время, тем более для бывшего игрового роги, может стать имба-плюшкой.
Вторую половину дня я шатался по городу в поисках социальных квестов, пока не наткнулся на бабулю, потерявшую своего кота. Ух, как я обрадовался – как же, квест!
К сожалению, никакого интерфейса не понадобилось – у бабушки не оказалось ни фотографий кота, ни каких либо паспортных данных:
– Хвост – трубой! Усищи – вот такие! Серо-полосатый! Барсик мой… - закончила описание потерявшегося пета бабуля и расплакалась.
После принятия квеста мне пришлось искать кота по старинке – бродить по соседним дворам, осматривать все закутки, подъезды и деревья. Похожий по описанию кот обнаружился во дворе через два квартала: сидел на деревянном заборе напротив другого кота, огненно-рыжего, и издавал адские вопли, готовясь к драке.
Кот Барсик, 6 лет
Текущий статус: питомец Авдотьи Михайличенко.
Он! «Капец, чудовище!», – подумал я, – «Как такого словить? Как тащить-то? Когтищи как у Фредди Крюгера! Росомаха, епт!».
– Барсик! Кис-кис-кис!
Чихал Барсик на меня и на мои попытки привлечь внимания. Сфоткал его на смартфон и бегом к бабушке, опознавать пропажу. Увидела – заохала, распереживалась: где, что, как, жив ли?
– Жив, жив, бабуля! Но может пострадать, идемте!
Привел ее к месту кошачьей стычки, где коты все еще договаривались и не могли прийти к общему мнению, заунывно призывая дьявола, чем выполнил квест и получил пятьдесят очков опыта.
А потом позвонила Вика – договаривались с ней после работы прошвырнуться по магазинам, ей надо было что-то летнее прикупить, а я – так, за компанию и присмотреться к одежде по моему новому размеру.
Шопинг закончился покупкой приталенной рубашки для меня и пакетом каких-то топиков и легкомысленных сарафанов, набранных по бутикам Викой, после чего мы поужинали, сходили в кино и поехали ночевать к ней.
Спал, как убитый, не видя снов.
Утром, позавтракав с Викой, поехал домой, собрался на тренировку, и снова все завертелось по кругу: бег, чтение, обед, час сна, силовая тренировка, перекус и бокс.
Так что первым после меня самого, кто заметил мою возросшую ловкость, стал Евгений Александрович:
– Ого! Резкости прибавилось, реакция ускорилась! Откуда такие успехи, Фил? Ты часом на фарму не подсел?
– Никак нет, коуч! – отвечаю резко и на выдохе, стуча в «лапы» на его руках.
– Серьезно? Ну, как скажешь, – недоверчиво хмыкает тренер. – На чемпионате никаких проверок на допинг не будет, конечно, но…
– Да даже если будут, Саныч! – впервые перебиваю тренера. – Никакой фармы!
– Как скажешь, Фил, – жмет богатырскими плечами Матов. – Резче! Еще!..
Тренировка дает очередной скачок в развитии навыка бокса и рукопашки. Еще немного, и будет новый уровень. В раздевалке снова натыкаюсь на ребят из боксерской группы Матова. Юрец, как обычно, завидев меня, не может сдержаться и изрекает колкость:
– О, какие люди! А что без охраны? Здесь и прилететь может!
– Угомонись, Хохол, – роняет Татарин. – Хорош.