— Спасибо, Мэви, — за твою работу. Здорово! Она куталась в бесформенный халат, цвет которого не определишь в темноте. Когда она взглянула на него, он увидел только белки ее глаз.
— Я не делала тебе одолжения, Ваун. Но если хочешь, можешь рассматривать это так.
— Конечно. Спасибо.
— Ах, редкая учтивость! Мне тогда стоит извиниться за разрушение ворот, да? Но это последняя ошибка адмирала Рокера, я тут ни при чем.
— Понимаю. Ты ни при чем.
— И ты собираешься завтра отпустить нас всех домой.. уже сегодня, да? И я буду подальше от тебя.
— Ну.. Слушай, Мэви… Скорее всего я уеду по крайней мере на одну ночь.
Можешь оставаться до моего возвращения, если хочешь.
Он не мог повысить ее в звании, но хоть что-нибудь может же он ей предложить.
— А с чего мне оставаться? — спросила она более резко, чем говорила раньше.
— А Вэлхэл?
— Что — Вэлхэл? Что плохого в Аркадии? Он удивленно пожал плечами.
— Просто я подумал… Ну, делай, что нравится.
— О, сделаю. — Она выпрямилась. — А ты как думал?
— Никак.
Его слишком беспокоит ситуация в Кохэбе, чтобы играть с Мэви в угадайку. И «закрепителя» он в последнее время не принимал — забавно, насколько это изменило его отношение к ней. Полнота Мэви, очаровывавшая его раньше, теперь казалась не более чем излишеством.
— Нет, скажи. Мне действительно интересно. С чего ты взял, что я хочу остаться в Вэлхэле?
Ответить на этот вопрос, не оскорбив Мэви. было невозможно, но он постарался произнести следующие слова бесстрастным и деловым тоном.
— Потому что ты продавалась, трахалась, обманывала и предавала все и вся лишь для того, чтобы стать хозяйкой в Вэлхэле в том случае, если мне удастся отнять его у Рокера. Посему я предположил, что ты все еще им интересуешься, только и всего. Резонное предположение. Ну и ладно. Это было давно. Как ты сказала, теперь это не важно.
Она будто бы на некоторое время задумалась, а Ваун тем временем вешал на плечо Джайенткиллер и застегивал мундир.
— Вот ведь гад какой! — нежно проговорила Мэви. — Так ты считаешь? Ты все это время думал об этом вот так?
— Как же еще?
Ваун снова задумался о запасной паре ботинок.
— Ну, сознаюсь, я не всегда была честна. Я никогда не утверждала, что я застенчивая девственница, но мне никогда не приходило в голову… Ты до сих пор так считаешь, да?
— С небольшими оправданиями, — ответил он, начиная раздражаться. — Может, когда-нибудь ты пошлешь мне записку, объяснишь, в чем я ошибался. А пока, если ты позволишь, мне надо бежать.
— Ты в беде? Когда мужчина берет пистолет и бежит в ночь, он, наверное, в беде. — Она встала — бесформенное пятно в домашнем халате. — Неприятности, Ваун? Могу помочь?
— Нет. Ну ладно, успокой свою легкомысленную дочь, хорошо? Мне бы не хотелось, чтобы она обращалась к широкой общественности до моего возвращения.
Был бы благодарен. До свидания, Мэви. И спасибо, что позаботилась о раненых.
Он отвернулся.
— Подожди! Ваун… будь осторожен! Он остановился в дверях.
— Что это значит?
— Проблемы. Q-корабли, пиподы, Патруль, Братство. Полагаю, это значит, что мне очень не хочется, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Он фыркнул во внезапном приступе досады.
— Слезное прощание? Помнишь, как я отправлялся на перехват «Юнити»? Когда я притворялся Приором? Когда мои шансы вернуться были один к миллиону?
— Да. Конечно, помню. А что?
— Мы тогда были любовниками. Или я был. Тогда ты не сказала «до свидания», Мэви. Ты уехала из Хайпорта. Ты бросилась обратно в Вэлхэл. Так чего ж прощаться теперь? Возраст немного стирает острые углы?
— И это терзало тебя все эти годы?
— Нет, конечно! Но тогда терзало чертовски — то, что ты уехала, не попрощавшись. — Она попыталась что-то сказать, и он заговорил громче. — Я был очень глуп, да? Мне следовало бы тогда понять, что я ничего для тебя не значил, кроме пропуска к кормушке, который перестал выглядеть достаточно надежным. Это все, что тебя интересовало. О, мне нужно было понять это тогда! Мне надо было знать.
А я не понял. Когда я вернулся живым, ты бросилась в мои объятия… И я поверил.
— Ваун… Дело было не в этом! Он засмеялся и открыл дверь.
— Ваун! Пожалуйста! Он остановился.
— Ваун, пожалуйста, не сходи с ума. Я не попрощалась в тот раз, потому что не была способна это выдержать. Я струсила, да, но это из-за того, что я любила тебя, поэтому я убежала.
Он хмыкнул.
— Рокер сказал мне, что ты не вернешься — ни за что! Йецер должен был убить тебя, если этого бы не сделало Братство, так он сказал. Поэтому-то Рокер и не побоялся рискнуть Вэлхэлом, потому что ты никак не мог вернуться живым. А я, зная об этом, не могла даже смотреть на тебя! Ты можешь себе представить, как я себя чувствовала, зная, что я натворила?
— Подойдет выражение «куча дерьма», думаю.
— Это правда. Черт возьми, это правда! Если я притворялась в постели, я бы могла и прощальную сцену разыграть, разве нет? Нет, пожалуйста, послушай. И до того, как ты сделал меня хозяйкой Вэлхэла, я никогда не была там хозяйкой.
— Что?
Ваун развернулся, чтобы посмотреть на Мэви, но она стояла спиной к льющемуся сквозь окна свету Ангела, и он не разглядел ее лица.
— Я думала, ты знал! Да, Рокер подкинул меня тебе, но я не спала с ним.
Никогда.
— А в тот день, в туалете…
— Наврала, естественно! — сказала она резким голосом. — Да, все это замыслил Рокер, он сказал мне, что говорить. Он построил трех девушек, и короткую соломинку вытянула я, а ты попался на первый же крючок. Вся эта брехня о том, что ему нравятся мальчики… Все было спланировано, даже чтобы я сказала, чтобы ты потребовал в качестве награды Вэлхэл. Все! Но я никогда не была его любовницей! Никогда. Ни до, ни после. Жирные хамы — не мой тип. — Ну, теперь это роли не играет, — злобно сказал Ваун.
— Мне кажется, играет. Я делала это не ради Рокера. Ясно как день, что я делала это и не за Вэлхэл. Я делала это из-за Братства.
Ваун промолчал. Торч ждал, ему надо было бежать.
— Я делала это, потому что над родом человеческим нависла опасность здесь, на Ульте! Разве это непростительно? Знаешь, сколько мне было лет? — Она шагнула к нему. — Ты до сих пор считаешь, что я старше тебя, да? Что-то ты такое сказал прошлой ночью в Аркадии… Мне было семнадцать, Ваун. Тебе — двадцать два.
Он хмыкнул.
— Теперь это роли не играет.
— Но тогда играло! Ты был совсем зеленым! Ты считал, что ты крепкий орешек из Доггоца, и, о, ты был крепок. Крепок физически. И эмоционально, я считаю. Я была моложе, но не была такой зеленой, как ты. Я значилась и в послужном списке Приора, и этого не отрицаю. Таков был один из критериев, по которым Рокер подбирал…
— Хватит, Мэви! Ой, хватит! Ты просишь меня поверить, что ты никогда ни с кем, кроме Приора, не спала? Потому что…
— Это правда, Ваун.
Боже правый! И Рокер вроде уже мертв. Зачем ей теперь лгать?
— С Приором, два раза. Один раз пьяная, один раз трезвая. Потом Ваун, Ваун, Ваун… Весь Ваун, которого я только могла заполучить. Я согласилась на роль шлюхи только из-за Рокера, ради Патруля, потому что миру угрожало Братство. Он убеждал меня, что ты — секретное оружие, и Патрулю необходимо тебя контролировать и знать, о чем ты думаешь. А тебе была нужна любовь.
— Секс! — резко ответил он.
— Нет! — ее голос смягчился. — К сексу тебя принуждает «закрепитель». До сих пор принуждал. Ты был мальчик без матери, без друзей, и тебе была нужна любовь. Не думаю, чтобы ты сильно изменился.
— Ты забыла, что я — не человек.
— В этом ты человек. Все эти девчонки, пришедшие в Вэлхэл после меня… А насколько я знаю братьев, им любовь нужна даже больше, чем нам.
— Ты ничего не знаешь.
— Больше, чем тебе кажется. Они принадлежат друг другу. Они любят друг друга, разве нет?
Радж? Дайс? И воспоминания Приора об улье на Монаде, и…
И «Юнити», и главное — Q-корабль.
— Возможно, — грубо сказал он. — Да, они любят друг друга.
Не поэтому ли его несет сейчас в Кохэб? Просто чтобы еще раз увидеть Дайса? Попросить прощения?
— А у тебя никого не было, — сказала Мэви. — Я собиралась стать шлюхой, а поняла, что надо стать матерью, и обнаружила, что стала любовницей. Постель не имеет к этому отношения, Ваун. О, ты был великолепен! Потрясающ. Лучше не бывает. Но не постели я хотела от тебя.
Ему стало нехорошо.
— Вэлхэл!
Она покачала головой, глубоко вздохнула, и Ваун догадался, что она, наверное, плачет. Он не помнил, чтобы Мэви когда-нибудь плакала, даже в тот день, когда он ее выгнал. Чтобы Мэви плакала — невероятно!
— Тогда что? — рявкнул Ваун. — А когда я вернулся? Пять лет ты трахалась со мной по ночам, а днем болтала с Рокером. Служба безопасности записала твои разговоры. Если это не проституция, то я не знаю, что это! А зачем?
Естественно, не ради меня. Ради Вэлхэла, вот ради чего. Он повернулся, чтобы уйти. — Из-за шантажа! Ты до сих пор не понимаешь? Когда ты вернулся, все мы подумали, что ты — один из братьев. Невозможно было поверить, что тот Ваун, которого мы знали, выжил! Поэтому Рокер потребовал, чтобы я вернулась. Следить за тобой и понять, настоящий ли ты! Я сказала ему, что ты — настоящий Ваун, что я тебя люблю, но я не могла тогда перестать ему докладывать, потому что он меня шантажировал. Он сказал, что если я перейду на сторону противника, он все тебе расскажет, и ты меня выгонишь. На Центральной Базе Данных сделали психологический профиль.
— Чушь! Они ничего не стоят.
— Нет. В конечном итоге он оказался верным. Ты все узнал и выгнал меня! И я всегда знала, что выгонишь. Я больше не могла смотреть, как ты страдаешь…
— Бред! — пробормотал он, по-прежнему не глядя на нее.
Мэви вздохнула.
— Трагедия была в том, что никаких секретов, кроме медицинских, выдать было невозможно. Он озверел.
— Медицинск