Проводив взглядом уезжавших бандитов, я занялся своими делами. Фургон, что служил мне домом в путешествии, тоже подвергся разграблению. Парусина тента местами была вспорота, задний борт выломан, а мелкие вещи, которые сложно утащить, потому что требуется время на упаковку, валялись под ногами. Впрочем, убытки торговцев меня мало интересовали. Нет, я, конечно, посочувствую и даже, может быть, подкину чего-нибудь Мирке, всё же по местным меркам я был весьма богат. Но вздыхать над каждой порванной тряпкой или раздавленным лукошком не собираюсь.
А вот здоровье возницы и его внучки меня весьма интересовало. Особенно последней. При беглом осмотре ни того, ни другую я не заметил. Пришлось вылезать наружу, и только там я разглядел кучу тряпья под ногами волов, оказавшуюся телом Хирна – деда Мирки. Самой девушки нигде не было видно.
Быстро, но аккуратно, чтобы не спугнуть волов, подобравшись к лежачему, я коснулся шеи старика, нащупывая пульс. Тот прощупывался, но довольно слабо, к тому же натекла уже приличная лужа крови. Опыта обращения с ранеными у меня не было от слова совсем, но и оставить его лежать на земле я не мог. Поэтому, прикинув, где может быть рана, ухватил старика за шею и ноги и плавно поднял, стараясь удерживать в одном положении.
Под руку как раз удачно попал выломанный задний борт, отброшенный грабителями в сторону, вот на него я и переложил раненого. Но сказалось отсутствие опыта, я что-то сделал неаккуратно, и возница дёрнулся, приходя от боли в сознание.
– Тише, тише. Вам нельзя двигаться. Рана может открыться, а вы и так потеряли много крови, – я слегка придержал раненого за плечи. – Сейчас подойдёт Дорин, он поможет.
– Ми-ркха… они… забрали вну… чку… – едва слышно прокашлял Хирн и вдруг, ухватив меня за грудки, притянул к себе с недюжинной силой и уставился прямо в глаза: – Спаси её, чужеземец. Ты можешь, я знаю. Она к тебе бегала, замуж хотела, дура. Я ей говорил, что аристоайнзур никогда не возьмёт в жёны гнёздку, но заклинаю, спаси… её…
Старик обмяк и, закатив глаза, завалился на спину. Вот же ж блин. И что делать, как его лечить? От резких движений рана на груди вновь открылась, и из неё толчками полилась кровь. Не знаю, насколько порез был глубокий, похоже, его полоснули саблей, но даже если рёбра не задеты, не говоря уж о внутренних органах, истечь кровью Хирн может запросто. Особенно, учитывая, сколько он уже её потерял.
Я поднялся было на ноги, ища, кого позвать на помощь, но увидел Дорина, подбегающего ко мне. Жрец раскраснелся от быстрого шага и выглядел весьма обескураженным случившимся. Действия разбойников стали для него немалым сюрпризом. Однако стоило ему увидеть раненого, как мужчина вновь стал собой – боевым лекарем и командиром группы.
Он плюхнулся наземь возле Хирна, ничуть не заботясь о чистоте своей одежды, и ловко выудил из сумки пару пузырьков. Один тут же влил в рот раненого, другой опрокинул над порезом, щедро поливая его приятно пахнущей алой жидкостью. Затем простёр над стариком ладони и что-то тихо зашептал.
В следующую секунду из его пальцев ударил яркий свет, будто жрец держал в руках маленькое солнце, ну, или направленный фонарик люмен эдак тысячи на две. Я даже зажмурился, а когда проморгался, возница дышал глубоко и спокойно, а на месте кровавой раны остался лишь свежий рубец. Произошедшее казалось каким-то чудом, и я с восторгом посмотрел на Дорина, но тот поднимался на ноги и хмурился.
– С ним всё будет в порядке. Рану я затворил, а эликсир жизни восполнит кровопотерю, – жрец осмотрелся и ещё больше посмурнел. – Это моя вина. Я слышал, что у местных бандитов появился новый лидер, но не придал этому значения. Раньше они никогда так не действовали. А теперь…
Он тяжело вздохнул. Я понимающе кивнул. Бывает сложно прореагировать на ситуацию, особенно если до этого никогда не сталкивался с подобными проблемами. Однако, на мой взгляд, жрец всё же не дотягивал до уровня нормального командира отряда. По крайней мере, я сейчас думал бы о том, как помочь торговцам, а не вздыхал о допущенных промахах. Вот и остальные авантюристы, глядя на Дорина, бестолково метались, не понимая, что конкретно им делать.
– Они увезли Мирку, внучку этого старика, а может, и ещё кого, – как ни не хотелось, но пришлось брать инициативу в свои руки. – Дай приказ, пусть устроят перекличку. Нужно узнать, сколько убитых и раненых, и кого схватили. Девки в обозе были, так что, может быть, утащили не одну.
– Ты прав. Касандра! Найди обозного старосту! – жрец оживился. – Нужно срочно двигаться в столицу, доложить главе гильдии. Пусть создаст заказ на поимку разбойников. Может, ещё удастся спасти девчонок.
– А сами мы не управимся? – Я удивился, ведь тех же гоблинов эта команда покрошила шутя.
– К сожалению, нет, – Дорин поморщился. – Эти леса лишь выглядят нормальными. Дальше начинается пойма реки Олши, а там сплошные болота. Наши птицы там не пройдут. Видел, что бандиты были на сауранах, ездовых ящерах. Им трясина нипочём. К тому же не обольщайся тем, что они сбежали. Если там действительно новый командир, его уровень может быть гораздо выше нашего, и мы лишь без толку погибнем.
Я задумался. Резон в словах жреца был. Незнакомая местность, неизвестные силы разбойников. Мало ли кто может таиться в дебрях леса. Но просьба Хирна жгла меня словно раскалённый уголь. Я просто не мог оставить Мирку в лапах этих уродов. Пусть даже это был смертельный риск, но именно право поставить свою голову на кон и делало человека по-настоящему свободным.
– Тогда вам следует поторопиться, – я развернулся и пошёл к фургону кузнеца – для задуманного мне понадобится много оружия. – А я пойду по следу. Дорогу буду отмечать лоскутами красной ткани, отрез я видел у Хирна. Передайте это тем, кто возьмёт заказ.
Местный лес значительно отличался от того, в котором я появился в этом мире. Тонкие, ломкие деревья с жидкой кроной, едва покрытой листвой, не шли ни в какое сравнение с теми гигантами, на которых водились саблезубые белки. Да, я не забыл и не простил кражу шлема. Вот только обживусь в этом мире и обязательно вернусь и устрою хвостатой бестии локальный филиал ада.
Поначалу, пока почва была ещё сухая, отслеживать путь движения десятка ездовых монстров было легко: всё пространство между деревьями заросло низким кустарником, и достаточно было следовать по одной из нескольких просек, оставленных тяжёлыми тушами животных. Но чем дальше в лес я углублялся, тем больше воды хлюпало под ногами и меньше растений оставалось. Вскоре я уже брёл по колено в болоте, ориентируясь лишь по отметинам на деревьях, что оставили ящерицы, благо лес тут был довольно густым.
А самое противное то, что и ускориться я не мог, приходилось отмечать путь для возможной подмоги. Когда она придёт, я не думал, тут скорее важен был сам факт. А ещё я ощущал себя дураком, влезшим в полное дерьмо. Героические порывы – это замечательно, но я представлял себе это как-то по-другому. Ну, там, я врываюсь в лагерь, крошу бандитов мелкими кубиками, и освобождённая красавица падает мне на грудь со словами благодарности и стремлением вот прямо здесь и сейчас одарить своего спасителя чем только может. Или даже две красавицы… или три…
На деле я уже пятый час тащился по заболоченному лесу, и конца-края ему не предвиделось. Кроме того, уровень воды постоянно повышался, и вскоре пришлось брести буквально по пояс в болоте. Хорошо ещё, я додумался срубить длинный шест, которым прощупывал дно, прежде чем шагнуть.
Подобное я видел по телевизору в одном шоу, там мужика выкидывали в каком-нибудь диком лесу, и он пытался выжить практически с одним ножом. Так себе развлечение, как по мне, но вот момент с проверкой дороги палкой я запомнил. Точнее, вспомнил о нём, когда первый раз нырнул с головой в подвернувшуюся под ноги яму.
Мало того что вода была холодной – не ледяной, конечно, но такой мерзко стылой, что тело не замерзало сразу, но очень быстро ты начинал только и думать о том, как бы согреться, – так ещё в ней плавала всякая гадость. Мусор, тина, мелкие водоросли, в которых копошилась куча жучков, червячков и прочей мерзости. Мне как человеку исключительно городскому это было вдвойне противно. И не прибавляло хорошего настроения.
Но я продолжал упрямо двигаться вперёд по следам сбежавших бандитов. Почему? Сложно сказать. Не то чтобы я так уж хотел выручить случайную любовницу. Вся прошлая жизнь приучила меня к циничному отношению к другим людям. Я даже измены невесты терпел, считая их неизбежным злом, с которым нужно просто смириться. И даже смерть знакомых, а это случалось не так уж и редко, не трогала меня, не говоря уже о совсем посторонних людях, типа тех наркоманов, которых застрелили в моём подъезде накануне попадания сюда.
И в этом мире я плыл по течению. Да, вступился за Васку, но по большому счёту лишь потому, что она мне самому понравилась. Ввязался в драку с гоблинами, но положа руку на сердце, поначалу лишь для того, чтобы испытать обретённую силушку молодецкую. Это уже потом боевая злость наложилась на детские воспоминания, да и убитый мальчишка повлиял.
Только вот мог ли я дать себе слово, что с девушкой ничего не случится после моего отъезда? Насколько хватит сына старосты, прежде чем он пойдёт вымещать злобу за испытанный страх и побои на беззащитной травнице? А можно ли гарантировать, что монстры больше не вернутся?
Почему я не пошёл с группой Дорина к логову, чтобы проконтролировать процесс? Пусть я не смог одолеть гоблинского патриарха, то на других у меня сил хватало с избытком.
Ведь теперь, глядя на то, как авантюристы облажались с охраной обоза, я понимал, что качество зачистки логова под большим сомнением. Но нет, я предпочёл женские ласки блужданиям по лесу с неизвестным результатом. А всё потому, что нашёлся кто-то, кто сделает неприятную работу за меня. Но сейчас всё было совершенно по-другому.
Я сам принял решение идти вслед за бандитами и спасти Мирку. Можно сказать, впервые проявил силу и характер. И отступить сейчас означало не просто бросить девушку в беде, нет. Это было бы бегство от себя нового, возвращение затюканного всеми инженера по киберсистемам, которому изменяет невеста, эксплуатирует будущая тёща и унижает правительство, ограничивая свободу с помощью коэффициента социальной значимости. Пусть предъявить мне никто ничего не посмеет, но от себя я убегу едва ли.