лали рэстлеры на популярных и одобренных правительством спортивно-развлекательных каналах.
План был прост. Швырнуть горбуна в виверну, которая уже разобралась, где у неё брёвна стены, а где крылья и ноги, и будь что будет. Если повезёт – они прибьют друг друга, а нет – у меня всё равно появится хоть какое-то время, чтобы придумать что-нибудь новое или, освободив пленников, сбежать. И уж за что я совсем не беспокоился, так это за потерю оружия. В своём новом облике горбун был практически неуязвим, как минимум для меня, смертоносен и жутко неповоротлив, так что при неудаче вернуть кусаригаму особого труда не составит.
Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Я бы даже удивился, если бы у меня с ходу получилось задуманное. Вместо метателя тяжестей из меня по неопытности вышел мальчик с воздушным шариком, который ну никак не хотел раскручиваться, только вместо надувного резинового изделия, родственного проходящему под номером «два», был смертельно опасный и что-то верещащий замогильным голосом горбун, поклоняющийся Додашу. Впрочем, мысленно я его только этим изделием и называл, не забывая помянуть то, что оно пользованное. Но в результате я всё-таки приспособился, и когда оклемавшаяся виверна уже брала по доносящимся от нас воплям пеленг направления для повторного разгона, раскрученный-таки жрец был послан прямиком ей в грудину.
Я как-то не ожидал от слепого крокодила такой резвости. Орущий жрец оказался пойман задней лапой ещё в воздухе, а затем со всей силой впечатан в землю. Пытающуюся сопротивляться фигурку чудовище драло когтями, било шипом на конце хвоста и жевало страшными челюстями, а уж топтали его с особым остервенением, и, наконец, зажав нижнюю половину, виверна с жутким хрустом разорвала горбуна пополам, словно динозавр из фильмов, подбросив верхнюю половину в воздух и одним махом заглотив.
К сожалению, стоять на месте и наслаждаться одновременно жутковатым и между тем каким-то по-первобытному притягательным зрелищем я не мог. Следовало ещё как-то завалить этого недодракона, но вот идеи на этот счёт у меня отсутствовали от слова совсем.
«Обернись…» – услышал я в голове голос шизы.
Я резко развернулся, готовый к внезапному нападению нового, неизвестного ещё мне врага, выдернув из ножен за спиной единственное оружие, которое у меня оставалось. Пусть танто и был тупой и совершенно бесполезный, но защититься с его помощью или… в конце концов, убить человека можно и карандашом, а потому при должной ловкости даже подобная игрушка может быть опасной в умелых руках.
Прямо за мной находился алтарь Додаша с привязанной к нему девчонкой, успевшей то ли наораться и замолчать от страха, то ли сорвавшей голос, а потому с ужасом хлопающей глазищами. Каменная плита, алтарь злого бога. Источник его силы и могущества в данном регионе, а заодно приёмник и распределитель энергии, получаемой от жертвоприношений. А у меня в руках нечто, способное убить даже некого Чёрного дракона, только с разряженной батарейкой…
Подскочив к распластанной на жертвеннике девице, я быстро сдёрнул с крюков петли удерживавших её верёвок и довольно бесцеремонно сбросил взвизгнувшую жертву с нагретого ею места. После чего положил на него клинок.
Ноль реакции, чего, собственно, и следовало ожидать, хотя была надежда на то, что алтарь – это что-то вроде дистанционного источника питания. Оглянувшись на издавшую очередной скрежещущий вой виверну, я подхватил танто и… совершенно случайно заметил, как чиркнувший по монолитной каменной плите кончик клинка на мгновение засиял голубоватым светом. Более того, на отчётливо вздрогнувшем алтаре осталась довольно глубокая царапина.
Я провёл ещё раз, уже целенаправленно, и камень задрожал под налившимся переливами оружием, а на пределе слышимости раздался разъярённый вопль. Тогда, уже не рефлексируя, я замахнулся и вогнал клинок в середину алтаря, и тупое на вид лезвие вошло в него, как горящий нож в масло. Ну, или, точнее, он же, но в технический маргарин, потому как со своим индексом я давно уже забыл, каков вкус и цвет настоящего сливочного масла.
Громыхнуло! Свет на мгновение померк, а меня будто куклу отшвырнуло от камня, практически мгновенно покрывшегося сетью трещин. В небо ударил луч тёмного света, а мир буквально потонул в болезненном вопле, который, словно многотонный пресс, прижал меня к земле, но это сразу закончилось, а в груду почему-то рыжего песка остался воткнут мой танто, сияющий голубым светом лезвия.
Не скажу, что я что-либо почувствовал, взяв клинок в руки. Он был такой же, как всегда, точнее, такой же, каким я увидел его первый раз в этом мире, до того как он погас. Зато я точно знал, что мне теперь делать, словно бы кто-то вложил мысль в мою голову.
Мгновение, специальный жест – и я уже стоял прямо под брюхом перетаптывающейся и принюхивающейся виверны. Быстрое движение руки с зажатым обратным хватом клинком на уровне сустава ноги. Ещё миг – и я кубарем выкатился из-под взревевшего от боли и завалившегося набок чудовища, отчётливо услышав хруст ломающихся под его весом костей правого крыла. Словно раненый голубь, виверна забилась на земле, и мне оставалось только, выбрав момент, оказаться возле её головы и легонько чиркнуть голубым лезвием по шее твари на полную глубину лезвия, потому как прикладывать силу для этого не требовалось.
Теперь осталось только в изнеможении сесть прямо на землю и смотреть, как постепенно вместе с кровью уходит жизнь из могучего тела, в ожидании, пока время и естественные процессы доделают за меня всё остальное. Конечно, куда как героичнее было бы поразить чудовище прямо в сердце… вот только, чтобы двадцатипятисантиметровый клинок до него достал, меня виверна должна была проглотить. А я не любитель подобных извращений.
Да и вообще, сейчас меня меньше всего волновало то, как именно со стороны будет выглядеть подобная победа. В конце концов, я вроде как ниндзя и в паладины и прочие самурайствующие личности без царя в голове не нанимался. А закат такой красивый.
Эпилог
После Москвы Мала – столица государства Малия, раскинувшаяся по обоим берегам полноводной реки Малы, – не впечатляла. Может, местным она и казалась центром цивилизации, символом просвещения и прочее, но для меня всё равно выглядела как провинциальный городишко, кичащийся своей историей и не замечающий, насколько он уже обветшал.
Однако при этом я прекрасно понимал, что придираюсь. Слишком уж привык к хайтеку, бетону и обилию стекла. На самом деле, тут было что посмотреть. И дворцы поражали своей монументальностью, и храмы тянули ввысь многочисленные шпили. Да и сам город выглядел так, словно сошёл с открытки: яркий, утопающий в зелени, выстроенный из двух-трёхэтажных зданий с цветной черепицей. Пастораль, одним словом. То, что нужно после резни, устроенной мной в крепости бандитов.
Помощь пришла лишь на следующие сутки после эпичной победы над виверной и её хозяином. И нельзя сказать, что все это время я сидел сложа руки. Недобитые разбойнички не давали скучать, появляясь то тут, то там как черти из табакерки. Если бы не их тупость и кровожадность, вполне могли бы натворить дел. Ну как минимум заложников порезать.
А так каждый стремился убить именно меня. Уж не знаю, за кого они обиделись больше: за жреца с алтарём или за главаря с летающей зверюшкой, – но факт, стоило очередному работнику ножа и топора завидеть меня, как тот кидался в бой, пустив от ярости пену ртом. И ладно бы молча, может, и был бы шанс неожиданно приголубить меня острой железякой. Так нет, они орали при этом так, что даже мёртвый услышит. Так что мне оставалось лишь прибить очередного крикуна, только вот через некоторое время обязательно находился следующий.
К тому же Мирка нашлась. И хоть девушка оказалась целой и невредимой, она была сильно напугана. А тут ещё эти уроды вопят как резаные. Пришлось успокаивать по мере сил и возможностей. К сожалению, самый надёжный способ оказался недоступен, и не по причине отсутствия желания у меня или у внучки возницы. Оказалось банально негде. Жилище главаря развалила виверна, а в другие даже заходить было противно, настолько они оказались загажены. Но всё же моё присутствие и обещание, что не дам её в обиду, возымело действие, и девица, хоть не успокоилась окончательно, но хотя бы трястись от любого звука перестала.
Но, как было написано на кольце Соломона, «всё пройдёт, и это тоже». Вот и срок моего сидения в крепости завершился. Прибывшие авантюристы устроили сафари по лесу за оставшимися в живых разбойниками, помогли бывшим пленным, ну а мне пообещали замолвить словечко в гильдии, чтобы там поняли, что я не нуб какой-нибудь, а вполне себе заслуженный «папка».
И трофеи помогли собрать. Оружие бандитов было из дрянного железа и годилось только в переплавку, зато в бараках обнаружилось много интересного. Например, товары из нескольких пропавших в округе обозов. Их полагалось вернуть владельцу или наследникам, но мне капали нехилые откупные в четверть стоимости. За этим зорко следила гильдия, и хотя я пока не был её членом, для меня сделали исключение за выдающиеся подвиги.
А ещё была виверна. Цена, которую мне озвучили за её покоцанную тушку, впечатляла. А то, с какой скоростью покупатели принялись за разделку, стоило мне согласиться, говорило о том, что продешевил я минимум втрое. Но обид по этому поводу не было. Не найдись человек, готовый заплатить, я бы бросил эту тушу гнить, ну разве что клыки бы выбил на память да чешуек наковырял. А что до требухи, то гори она синим пламенем.
Однако всё обернулось весьма удачно, и в Малу я въехал, значительно упрочив своё финансовое положение. К тому же за меня обещал поручиться в гильдии не только Дорин, пришедший вместе со спасателями, но и командующий ими воин по имени Пилос. Судя по тому, с каким почтением к нему относился жрец, авантюрист был большой шишкой и пользовался авторитетом.
Но поскольку прибыли в столицу мы уже к вечеру, официальную часть решено было перенести на следующий день. А то неудобно идти к главе гильдии грязными и пропахшими болотом и кровью. Так что первым делом я направился в гостиницу, намереваясь помыться, поесть и отдохнуть. Мирку ещё на въезде в город забрали родители, засыпавшие меня благодарностями и уверениями в вечной преданности. Даже неудобно стало, но вот навестить девицу денька через два можно было. Думаю, она не откажет спасшему её герою в прогулке под звёздами, с вручением полагающейся ему награды, раз в крепости не получилось.