Это был её седьмой ребёнок от Такта и второй сын. В принципе она могла бы отложить уже не одну сотню яиц — драконья физиология это позволяла, но Такт настоятельно советовал сосредоточиться не на количестве, а на качестве. Первая старшая дочь уже получила свой осколок и стала настоящим драконом — достаточно слабым, чтобы не претендовать на место матери, достаточно сильным, чтобы приносить пользу отцу.
Когда подонок Герой Лука выставил своё мерзкое условие — к телу Такта допускаются лишь те, кто примут печать — Лелудиа была практически уверена, что новых детей у неё не будет долго. Такт разрешил ей в порядке исключения спариваться с другими самцами — «но только в драконьем облике». Он знал, насколько сильна у драконов потребность иметь потомство. В отличие от той же нимфоманки Тулины, Лелудиа не нуждалась в сексе как таковом — её инстинкты были завязаны не на процесс, а на результат. Породить как можно больше детёнышей, создать свою стаю, перекроить под себя экосистему — все её ядра настоятельно требовали этого. Но Лелудиа, сжав зубы, подавляла этот инстинкт — она ХОТЕЛА, чтобы все её дети были только от Такта и ни от кого больше.
Но потом подонок Герой Щита силой (и обманом, гррррр!) поставил на неё печать — и девушка обнаружила, что это не столь ужасно, как она думала. В определённой степени это оказалось даже приятно — печать не причиняла боли, пока она не пыталась нарушать полученные инструкции, зато постоянно и достаточно эффективно подавляла голоса в голове.
Ох уж эти голоса… Двадцать пять цельных драконьих ядер и шестьдесят три (после коронации старшей дочери — шестьдесят два) осколка разных размеров. Съеденных за неполных два года! При том, что когда она начала эту эволюцию, то была всего лишь мелкой двенадцатилетней полулюдкой из трущоб. А в ядрах были души драконов, многим из которых перевалило за тысячу лет! Она смогла выиграть все эти ментальные поединки благодаря поддержке Такта и собственной неодолимой решительности — ещё в раннем детстве Лелудиа решила не сдаваться во что бы то ни стало, как бы ни было тяжело. Но это не значит, что победы давались ей легко, даже когда она выросла и заматерела. Драконы прошлых поколений всегда искали возможности взять реванш. Им в основном мешало лишь то, что их было много — и основные силы уходили на драки между собой. Каждый желал захватить тело в одиночку. В немногих случаях, когда все ядра оказывались заодно — они сметали волю девушки, словно цунами.
А печать их связала и подавила, предоставив Лелудиа столь желанную передышку от их неумолкающего гама. Нет, они не замолчали, но крики превратились в шёпоты, которые совсем нетрудно было игнорировать.
Конечно, ей всё ещё не нравилось, что её сдерживает ЧУЖАЯ печать. Если даже быть рабыней хорошо — то рабыней господина Такта, а не каких-то гнусных чужих Героев. Но Такт пообещал, что это временно, и Лелудиа, как всегда, ему поверила. А пока она по крайней мере могла усиливать его войско, рожая от него драконидов. Жаль, что он отказался принять драконье ядро сам — тогда бы и дети были чистокровными императорскими, способными самостоятельно создавать себе ядро. Но ничего, со временем Лелудиа его уговорит… Герои ведь, при всей их мощи, не бессмертны — а драконы да. Лет через сорок, когда он ощутит первое дуновение надвигающейся старости, его ответ может стать совсем иным…
У неё теперь было собственное поместье. Полноценное — с прилагающимся дворцом, стражей, крепостными, слугами, землями, монстрами и вообще всем, что необходимо уважающей себя графине. Примерно на пятнадцать километров во все стороны вокруг всё принадлежало лично ей. Очень трудно в это поверить и принять, когда три года назад ты жила уличным воровством. Особенно когда в зеркале отражается всё та же «метр с кепкой». Когда в получеловеческом облике, конечно. Драконом она СУЩЕСТВЕННО побольше, но принимала боевой облик Лелудиа только вдали от поместья — совсем не хотелось объяснять господину Такту, почему снова нужно присылать строителей и врачей. Когда она только осваивала превращение, такие эпизоды были.
Маленькие дракониды, в отличие от человеческих младенцев и даже большинства зверолюдей, могли убивать соразмерную себе добычу уже через пару часов после того, как покидали яйцо. Так что при желании из них можно было получить боеспособных солдат уже через пару недель прокачки — как все зверолюди, они могли взрослеть очень быстро при получении уровня… но как у всех зверолюдей, это влияло лишь на тело. Разум их оставался бы младенческим, так что подобным способом можно было получить лишь боевых зверей. Лелудиа могла немного влиять на их генетическую память, пробуждая её посредством драконьей магии — но лишь отчасти. Хронологически трёхлетней старшей дочери ментально было где-то между 12 и 14, когда она приняла свой осколок. И тот бы сожрал её изнутри, если бы не активная помощь матери и очень специфические тренировки, которым девочка подвергалась всю жизнь. Словом, выращивание юных полукровок — работа сложная, далеко не радость. Но Лелудиа почему-то нравилось ею заниматься, и она бы ни за что не отдала детей кому-то другому. Впрочем… что значит «почему-то»? Всё из-за тех же драконьих инстинктов, многократно усиленных поглощёнными ядрами. Потомство — это сила. Потомство — это жизнь. Потомство — это еда, наконец. Последнее она в себе старательно давила, но иногда и сама не могла сказать, где заканчивается нормальный материнский инстинкт и начинается драконья жажда власти.
Новорожденный тем временем успешно сожрал первый в своей жизни кусок мяса и завопил, требуя ещё. Лелудиа легонько коснулась его головы кончиками пальцев, оценивая, готов ли юный организм ко второй порции. Первое время приходилось долго прислушиваться к своим чувствам, чтобы понять, что пытается сообщить кровь детей. Сейчас она делала это почти мгновенно и не задумываясь — вот и сейчас сразу стало понятно, что малыш ещё два таких куска переварит. Но вместо мяса она в этот раз достала из клетки и кинула детёнышу живого кролепира. Тот немедленно вцепился в добычу. Мутузить её на первом уровне предстояло довольно долго. Лелудиа внимательно смотрела, какие приёмы сын применяет инстинктивно, и отмечала, какие из них надо будет исправить при обучении, а какие — можно оставить как есть.
Но насладиться материнством ей толком не дали — снаружи раздались три довольно громких удара, которые она опознала как падение человеческих или близких по размерам тел с большой высоты. Слух у Лелудиа был не такой острый, как у некоторых кошачьих пород зверолюдей, но отличить по звуку незадачливого самоубийцу от «уровневого десанта» она умела — сама в паре таких участвовала.
«Уровневый десант» — в военной науке других стран такого термина не было, его придумал лично Такт. Это приём быстрой высадки, когда хайлевелы спрыгивают с воздушного транспортного средства без всяких парашютов или левитационной магии — положившись только на свою Защиту и Силу Защиты, чтобы пережить столкновение с землёй. Примерно с семьдесят пятого уровня такое реально.
Свои без предупреждения, или нападение врагов?
Драконица быстро, игнорируя протестующий вопль, сунула малыша в сейф, захлопнула бронедверцу и в один прыжок вылетела через окно во двор. Практически одновременно из окна второго этажа выпрыгнула и приземлилась старшая дочь, Сапфира. Увидев ситуацию, она ещё в полёте трансформировалась в истинный облик — ей это было легче сделать, всё-таки она была не так огромна, как мать, и могла не бояться, что случайным движением разнесёт половину дворца.
Во дворе стояли в кругах раздробленной плитки трое: женщина-получеловек непонятной породы с гарпуном, девочка — белый тигр лет десяти без видимого оружия, беловолосый юноша в очках и с большим изукрашенным томом наперевес. А вокруг…
Неба и горизонта не было видно. Вместо них — сплошная стена из букв, цифр и иероглифов, сменяющихся с невероятной скоростью, словно подхваченных бурей. Чрезвычайно мощный магический барьер отрезал её владения от всего Фобрея. Используя всю мощь Императора, Лелудиа в принципе могла бы попробовать его пробить, но для этого потребуется не меньше трёх минут — а гости явно не для того установили блокаду, потратив солидное количество маны, чтобы безучастно наблюдать, как хозяева её ломают. Они пришли убивать — для Лелудиа это было так же очевидно, как то, что у неё есть хвост.
— Не суйся, — скомандовала она дочери. — Я сама разберусь.
И добавила уже на драконьем языке:
— Проверь, распространяется ли барьер на подземные тоннели. Если не распространяется — беги!
— Но мама!..
— Никаких но. Это не твой уровень силы и близко. Если я справлюсь, то ты мне не нужна, если не справлюсь — то ты не поможешь.
Сапфира скрипнула зубами, выдохнув пламя, но послушно нырнула обратно в дом. Выполнять приказы, даже если они не нравились, она научилась раньше, чем говорить.
В глазах белобрысого ясно читалось «я понимаю, зачем она уходит, и мог бы остановить, но не считаю нужным возиться». Это только подкрепило уверенность Лелудиа, что пришли за ней.
Используя невербальный хай-квик, она ускорилась и зашла гостям за спину. Не для того, чтобы в спину ударить, а чтобы получить достаточно пространства для превращения. Через пару секунд над ними разворачивал крылья сверкающий двадцатиметровый дракон. На самом деле она могла бы стать ЕЩЁ больше, но сила Императора не зависит от физического размера, а чем ты крупнее, тем лучшей мишенью являешься… и тем больше мест, куда ты не можешь пролезть. Когда Лелудиа только росла, она, опираясь на опыт убитых драконов, нарочно выбрала именно такие габариты. Через меньшее тело вся её мощь просто не смогла бы проявиться. Двадцать метров были нижним пределом, позволяющим высвободить всю драконью магию.
Из пасти вырвалась струя огня, сжатая до толщины мужской руки — таким сверхплотным раскалённым выдохом Лелудиа с лёгкостью прожигала на полигоне полуметровую стальную стену. Узким росчерком она провела по всем троим. Земля взрывалась в тех местах, где её касалось раскалённое до звёздных температур пламя.