Лежу с отрубленной ногой.
(Для маскировки, челюсть — рядом, жрать охота!)
Канцлер Ги, «Крестоносцы»
Да, нас ненависть в плен захватила сейчас
Но не злоба нас будет из плена вести
Не слепая, не черная ненависть в нас
Свежий ветер нам высушит слезы у глаз
Справедливой и подлинной ненависти!
Ненависть — пей, переполнена чаша!
Ненависть требует выхода, ждет
Но благородная ненависть наша
Рядом с любовью живет!
Владимир Высоцкий, Баллада о ненависти
Лансер, Герой Копья:
Мы стояли, держа оружие наизготовку — яри против катаны. Ирония момента заключалась в том, что ни я, ни мой противник ни капли не напоминали самураев — мы оба были ярко выраженными западными мужчинами, что внешне, что по характеру. Но в данный момент у нас обоих оказалось в руках японское оружие.
Атаковать никто из нас не спешил, хотя оба были готовы перейти к стремительному смертоносному движению в любую секунду. Но пока мы лишь прощупывали друг друга взглядами, следя за руками и ногами.
— Ты ведь понимаешь, что в поединке с оружием у тебя будет не больше шансов, чем в алкогольном? — нарушил молчание я.
— Думаешь, если отрастил уровень за двести, то уже и победил? — фыркнул мой соперник.
— Нет. То есть в большинстве случаев этого достаточно, но когда речь идёт о поединке мастеров — значение уровня становится второстепенным. А я вижу, что ты мастер, и о себе знаю то же самое. В таберне ты не знал, с кем имеешь дело, здесь — знаешь.
— Герой Копья, — фыркнул он. — Если ты о том, что можешь сжечь или разрезать меня своими «скиллами» не приближаясь, можешь не тратить времени зря. Я в курсе. Но думаю, ты этого не сделаешь.
— Конечно не сделаю, тут и говорить не о чем. Я так похож на дурака, способного своими руками испортить всё веселье?
— Не похож, — поразмыслив пару мгновений заключил мой соперник. — Но если ты не дурак и ценишь хорошую схватку, то зачем натравил на меня этих женщин-убийц? Почему сразу не пришёл сам?
— Клянусь тебе… а, фомор, поклялся бы чем хочешь, да только в этом дурацком мире мои клятвы не работают, а как делать, чтобы работали, я ещё не разобрался. На нас, Героев, даже рабская печать не работает, от этого нашим словам никакой веры нет…
Он прищурившись и слегка наклонив голову с подозрением посмотрел на меня.
— Поклялся бы в чём?
— В том, что к нападению этих женщин я непричастен! Это церковные Тени, они и мои враги, хотя я с ними не дерусь…
— Может ты скажешь, что и к метке на моей одежде не причастен?
— Нет, это моя вина — её по моей просьбе поставил Герой Лука. Но ни я, ни он не использовали бы её, чтобы напасть на тебя тайно.
— Звучит сомнительно, это верно… впрочем, у меня есть способ проверить, лжёшь ли ты. Но чтобы я мог его применить, ты должен будешь подойти ко мне. Рискнёшь сделать это без оружия?
— При том, что твоё оружие останется наготове? Рискнул бы, конечно, да только я, опять же, Герой. Священное Оружие нельзя отложить в сторону, оно всегда ко мне возвращается.
— Как-то у вас, Героев, многовато поводов для подлости… Впрочем, опустить его острием в землю тебе ведь ничего не мешает?
— Не мешает, только это не сильно меня разоружит… Если я подойду к тебе, затаив злые мысли, я и тупым концом смогу ударить так, что мало не покажется, — мне вспомнилась смерть тех друидов, что выманили у меня три копья в последней битве моей жизни.
— Повесь копьё за спину и дай мне поднять катану, как для удара. Это не гарантирует мне победы, но достаточно сравняет наши шансы, чтобы я мог проверить твою правдивость.
— Идёт, — я спокойно шагнул под занесённое оружие. Земного человека этот клинок мог обезглавить с одного удара, но у меня, с учётом разницы уровней, он лишь снимет часть Защиты. Даже если синеволосый учился у самураев Кутенро не только махать катаной, но и игнорировать Защиту, я почувствую, как он концентрирует в клинке ману для такого удара — и успею помешать ему даже голой рукой.
— Поле, — произнёс любитель выпивки, и я ощутил, как от него на три метра во все стороны действительно разошлось некое энергетическое поле. Не мана, какая-то другая разновидность праны. Пузырь, не атакующий, не защитный, а воздействующий как-то более тонко… Скорее всего — дополнительный орган чувств.
— Повтори ещё раз то, что ты сказал перед этим, — потребовал он, держа катану у самой моей шеи.
— Повторяю. Я не знал о том, что эти женщины нападут на тебя, не отдавал такого приказа, никого не просил, не намекал и так далее. Если я и мог спровоцировать их нападение, то только нечаянно, не имея такого намерения.
— Твою ж… — он опустил катану, не закончив ругательство, и тем самым спас себе жизнь, потому что если бы он оскорбил Дейрдре, мне бы пришлось его убить. — Кто или что ты такое?!
— Кухулин сын Ллуга, незаконная копия Героического Духа, Слуга Грааля, призван в этот мир как Герой Копья. А ты-то кто будешь?
— Брейн Унглаус, человек, авантюрист, наёмник… — он невесело усмехнулся. — Так значит, в той алкогольной дуэли у меня изначально не было шансов?
— О чём я тебя честно предупредил. Я скрывал свою личность, чтобы отдохнуть спокойно, а не чтобы получить несправедливое преимущество.
— Да уж, только предупредил такими словами, что попробуй пойми их правильно… Ну что, теперь сразимся всерьёз, зная настоящие возможности?
— С удовольствием, — я сделал несколько шагов назад и взял Копьё наизготовку. — Только уж прости, насмерть бить я не буду. Постараюсь лишь разоружить. Когда подтянешься хотя бы до уровня сотого — придёшь ко мне снова и мы сможем сразиться уже по-настоящему. А пока можем помериться мастерством, но не силой. В силе я слишком превосхожу.
— Как знаешь, но я сдерживаться не буду и постараюсь тебя убить прямо сейчас.
— Разумеется. Так как ты слабее, это твоё право и даже обязанность — использовать всё, на что ты способен.
— Не недооценивай меня, дух! — с яростным криком он метнулся в атаку.
Ощущение было похоже на то, что я испытывал в схватке с Силдиной. Для своего (восьмидесятого) уровня он и впрямь был избыточно быстр и силён. При этом владение собственным телом и оружием у него было на уровне слабого Слуги, то есть выше всех, кого я до сих пор встречал в этом мире. Кроме, может быть, Эклер. Та же Силдина (без помощи духов) ему заметно уступала по этой части. Стиль боя не имел ничего общего с техниками самураев Кутенро — у тех всё сводится по большому счёту к иайдо, то есть «кто ударил первый, тот и прав». Мой оппонент, похоже, владел и чем-то подобным (это было заметно в некоторых движениях), но против меня он сражался в иной манере — ближе к западному сабельному фехтованию. Ему относительно легко удавалось отводить мои удары, но трудно атаковать или контратаковать, поскольку длина копья давала мне естественное преимущество в дистанции. То же самое «Поле» обеспечивало предвидение моих действий на уровне, сравнимом с Оком Разума.
В принципе, несмотря на всё перечисленное, я мог бы его просто «затыкать», или, как это называют спортсмены двадцать первого века, «победить по очкам». Пусть преимущество в скорости оказалось не таким большим, как я ожидал, оно всё же у меня было. А уж запас праны у него бы и вовсе подошёл бы к концу, когда я только начал бы разогреваться — потому что экономить на магических приёмах я ему не позволил бы — заставил бы использовать всё, что возможно, и невозможно тоже. Но всё это не очень соответствовало бы поставленной задаче «Соревноваться в мастерстве, а не в силе». Нужно применить что-то более творческое, выиграть красиво. Нет, Копьё, извини, но скиллы Оружия творческими не считаются — по крайней мере для ситуации, когда у противника ничего сравнимого нет.
Принимаю его удар на середину копья, двумя руками отжимаю в сторону. Он пытается рубануть по пальцам, перехватываю копьё в другом месте, чтобы не дать этого сделать. Прохожу в ближний бой, подсечкой выбиваю из-под него ноги. Вертикальным ударом колена подбрасываю его в воздух метров на семь. Прыгаю следом.
Продолжаем обмениваться ударами уже в воздухе. Вот только здесь соотношение сил совсем другое. Копьё — длинный рычаг, вращая им как противовесом, я могу легко менять положение всего тела — хоть для атаки, хоть для защиты. А вот сабелькой (или катаной) так не помашешь. Дело даже не в том, что она более лёгкая — просто отведя её в сторону хотя бы под прямым углом, ты неизбежно открываешься. Прежде, чем мы оба достигли земли, я успешно провёл достаточно ударов, чтобы снизить его Защиту до нуля.
— Думаю, на этом можно закончить, — я опустил копьё острием в землю. — Уже ясно, за кем преимущество, не так ли? Будет слишком позорно, если мне придётся избить тебя до потери сознания, чтобы зафиксировать поражение…
— Пожалуй, — он тоже опустил катану, но всё ещё смотрел на меня с некоторым подозрением. — Слушай, ты случайно учеников не берёшь? Я встречал много мастеров оружия, но таких, как ты — ни разу. И я не только о том, что ты дух…
Я задумался. Потенциал у этого парня явно был, явное желание учиться — тоже. Другой вопрос, насколько хороший из меня учитель. Я ведь не Скатах, легендарная наставница, которая создала чуть ли не столько же героев, сколько убила. Я за всю жизнь ни одного воина не обучил. Потренировать, погонять, показать пару приёмов, поработать спарринг-партнёром — могу, но для развития мастерства этого мало. Надо чувствовать не только на что способен ученик сейчас (с этим-то у меня порядок), но и на что он когда-либо будет способен, и как эти способности подтолкнуть в нужную сторону. Чуть подумав, я так ему прямо и сказал.
— Почему ты так отчаянно ищешь силы? — спросил я. — Я в своё время искал её так же, потому что моя возлюбленная поставила условие — она выйдет только за величайшего воина. Кто погнал тебя на такую охоту?
— Ты? Искал силы? Разве подобные тебе не рождаются сразу сильнейшими от природы? Откуда вам знать, что такое быть слабыми…