Через две с небольшим недели Мелромарку грозила вторая Волна. Мы уже сталкивались с Волнами, знали, что это такое. Однако тут, на «родной земле», это совсем иная тактическая задача, чем в безлюдной пустыне.
Может так статься, что придётся оборонять и крупный город, и много что другое. Первая Волна накрыла город в провинции Сеавет. Вскоре после убийства его губернатора, оставившего несовершеннолетнюю наследницу. Что заметно снизило эффективность жителей при обороне.
Если бы я верила в то, что у неприятностей существует реальный закон совпадений — хотя в случае с тем же Лансером это всё же факт реальности — я бы поставила на то, что следующий удар придётся по Рейхнотту. Слишком уж много провинций оказались под руководством несмышлёных юных девушек — будь то бывшая фрейлина принцессы Мелти и знаток ездовых филориалов Кармела Рейхнотт, которую семья в принципе рассматривала не в наследницы, а в выгодные невесты (с учётом старшей сестры и молодого красивого кузена это было понятно, но форс-мажор есть форс-мажор)… или юная и невинная Мариа Трилориал… или Эклер Сеавет.
Ситуация матриархата, помноженная на отсутствие гендерных ограничений в SMS, на самом деле выдавала порой интересные вещи. Ситуация, которая на Земле была редкостью в женском варианте — пустоголовый красавчик, одержимый рыцарской честью в книжном варианте да турнирами, пусть и очень неплохой боец — тут случилась. Именно с наследницей семейства Сеавет.
На самом деле турнирный боец в этом мире — существо специфическое. Если бойцовые рабы на аренах дерутся насмерть, и соответственно, получают полный опыт за убийство противника, то на турнире летальный исход является форс-мажором. Потому у прославленных турнирных бойцов имелось огромное количество очков фехтовального и копейного Мастерства… и иногда очень низкий уровень. Десятый в случае Эклер Сеавет, так как девушка полностью посвятила себя турнирной подготовке, и экспу добывала только на охоте, которой уделяла мало времени.
И за какое-то преступление эту грозную, но наивную красавицу сейчас держали в тюрьме, при этом совершенно непонятно, что творилось в её родовых землях. Причём непонятно было даже королю — новости поступали с большим опозданием и путаные. Церковь, разумеется, знала, что происходит, возможно, приложила к этому руку, но делиться не спешила. Самый очевидный вариант — святоши устанавливали там свой контроль, то ли посадив ручного князя, то ли вовсе введя прямую теократию. Очевидный — и неправильный, потому что в Сеавете у церковников банально не хватило бы людей. Там была наибольшая доля нелюдей в населении из всех регионов, там был почти прямой контроль королевы за ходом событий (лорд Сеавет — на 120 % её человек), и наконец, там имели свои епархии церкви Четырёх и Щита — Сеавет был единственным регионом, где их деятельность разрешена. Так что человека со знаком Трёх Оружий здесь со спокойной душой посылали лесом.
Да, Церковь Трёх могла бы организовать в Сеавет полноценное военное вторжение — технически могла, сил бы на это ей хватило. Но это бы породило слишком много вопросов к ней как со стороны королевской четы (причём их бы задавали оба супруга, хором, отложив по такому случаю все разногласия), так и губернаторов других регионов. Потому что хотя легальные вооружённые силы у Церкви имеются, официально они не превышают одной дивизии — а для захвата Сеавета нужны минимум три (и это при условии, что его будут защищать только регулярные войска и не подтянется ополчение — а оно подтянется, против церковников местные будут биться с большим энтузиазмом). Воевать же с целым Мелромарком святоши пока не готовы (хотела бы я знать, какие конкретно сроки подразумевает это тревожное «пока»).
Если власть захватил кто-то из местной знати рангом пониже или ставленник одной из соседних провинций, то почему он до сих пор не прислал в столицу запрос на утверждение? Олткрей утвердил бы почти любого, кто не нравится Мирелии, а Мирелия… А Мирелия всё ещё за границей. Получается, нынешний фактический правитель Сеавета из её лагеря? И сейчас выжидает, пока она приедет, чтобы легализоваться, так как от короля боится получить отказ? Разумно с точки зрения политики, но вот ни черта не разумно с точки зрения защиты от Волн. К подобному бедствию невозможно подготовиться, работая тайно, да ещё и в изоляции. Тут нужны скоординированные усилия всей страны.
Просто отправиться в Сеавет (лично или через моего представителя с печатью) и сказать там «кончайте страдать ерундой, вот королевский указ о легализации» я не могла. Во-первых, такой указ из Олткрея не выбьешь, а во-вторых, меня по-прежнему воспринимают как личного Героя короля и в несколько меньшей мере — ставленницу Церкви Трёх. Не до такой степени лояльную им, как Герой Копья, возможно отчасти даже сочувствующую зверолюдям, но всё же… То есть доверия ко мне от партии королевы — ноль без палочки.
Знает ли Эклер, кто мог занять место её покойного отца? Даже если знает, без печати вряд ли расскажет, а применить печать — это навсегда испортить отношения и с ней самой, и с её народом.
По крайней мере я смогла не допустить бессудной расправы с девушкой, вовремя взяв её на учёт. Хотя иногда желание отвернуться и позволить убийцам сделать своё дело становилось довольно сильным — Эклер слишком напоминала моё собственное отражение в кривом зеркале. В такие моменты я понимала желание Арчера убить Широ — мало кому приятно воочию наблюдать собственные ошибки молодости. Но я успешно давила в себе эти позывы — среди законов Мелромарка нет обвинительной статьи «такая же дура, как я». Кстати, интересно, не по этой ли статье Мирелия в своё время обвинила Малти?
Да, первая принцесса, если уж речь зашла о ней, своё слово сдержала, и убедила отца, что смещение Кира Трилориала не является нарушением договора. К сожалению, у меня не было возможности этот разговор подслушать — а я слишком поздно сообразила, что надо было поставить дополнительным условием сделки с ней — какие именно аргументы она использует. Хорошо хоть, я взяла с неё слово не лгать при этом — Кухулин успел предупредить, что его Мастер — патологическая лгунья, да и я от своих спутников это знала.
Спутники между тем прокачивались тоже очень неплохо. Я установила для них новую систему — днём они набирали опыт и экспириенс сами, на противниках своего уровня, я только присматривала за ними через Меч Туунбака, зачислив их в свою армию. Вечером же мы шли в локацию с монстрами более матёрыми, я сносила всё, что шевелилось, Экскалибуром и возвращалась домой, оставив ребят разбирать трофеи и тащить их продавать по магазинам.
Другой странностью в деле Сеавета было то, что Олткрей до сих пор не провёл над Эклер суд и не казнил, хотя она явно стояла ему костью в горле. Я уже упоминала, что судопроизводство в Мелромарке было бы правильнее назвать судопроизволом. Поскольку законов здесь не было, были только указы, монарх мог вынести любой приговор по любому делу, вне зависимости от полученных в ходе следствия доказательств виновности или невиновности. Собственно, следствие как таковое производилось лишь для удобства судьи-феодала, и могло не производиться вообще, если ему «и так всё ясно». Оглядываться в процессе было принято только на возможные последствия вынесения того или иного приговора. Не взбунтуется ли население и не будет ли недоволен тобой вышестоящий, если судить слишком уж криво. Но в данном случае у Олткрея руки были практически развязаны. Потенциальные бунтовщики слишком далеко, подробности до них не дойдут. В столичном регионе такую казнь все одобрят. Неприятности могут начаться только с приездом королевы, но вряд ли она пойдёт на полный разрыв отношений ради одной девушки, в которой и сама, скорее всего, не видела перспективную наследницу. Бездарность Эклер как политика слишком очевидна.
И тем не менее, Олткрей держал девушку в темнице, прекрасно понимая, что Мирелия по возвращении первым делом её освободит. Убийц к ней подсылала дважды Церковь, один раз — местные вельможи, но ни разу — сам король. Почему?
А что, спрашивают меня мои жизни-памяти, если эти две несуразности как раз и объясняют друг друга? Что если жизнь Эклер дорога королю именно по причине её политической некомпетентности? Если Сеаветом сейчас тайно управляет некто, имеющий меньше прав на трон, но больше политического опыта — законная наследница вполне может рассматриваться Олткреем как потенциальный противовес этой неизвестной фигуре. Не лучший противовес, всё-таки идейно наша чемпионка — наследница отца. Но тоже сойдёт. Если не удастся убрать тамошнего теневого руководителя до приезда Мирелии — Эклер будет пафосно публично оправдана и выслана домой. Если удастся — погибнет в тюрьме, причём король действительно не будет иметь к её гибели никакого отношения, о чём сможет заявить хоть под печатью.
— Ваше Величество, почему бы нам не провести в Сеавете разведку боем?
— Регион формально лоялен. Для вооруженного вторжения нужен casus belli. Да и лишних войск у меня нет.
— Я не настолько буквально, Ваше Величество. Почему бы нам не взять из тюрьмы какого-нибудь приговорённого к смерти преступника достаточно высокого происхождения, не поставить на него мою рабскую печать и не назначить губернатором туда на месяц-другой? Если его убьют, мы сможем его глазами увидеть, кто и как это сделает. Ну а если потенциальные мятежники предпочтут затаиться, мы получим полностью подконтрольного и подотчётного столице администратора, которого в любой момент можно отозвать.
— Много мы узнаем, если он умрёт во сне от отравления, — проворчал король, но я видела, что идея его заинтересовала.
— Тоже не так уж мало, Ваше Величество. Во-первых, сам факт отравления подтвердит, что в Сеавете действительно есть претендент на власть, который не может или не хочет получить от вас одобрение. Во-вторых, до момента отравления, он сможет увидеть, как там обстоят дела. Ну и в-третьих, идеальных покушений не бывает. Мы заранее примем меры, чтобы убить его было не так-то легко. Назначим грамотных телохранителей, выберем посланника с высоким навыком Сопротивления ядам, который ещё больше усилим артефактами и зельями. Конечно, неуязвимых тоже не бывает. При должных затратах это всё можно обойти. Но сами эти затраты оставят дополнительные следы.