Но вот на уровне метафизики — совсем другое дело. Может прозвучать странно для островного народа, но мы, гэлы, никогда не любили море. Море для нас — тот свет, сумрачный, потусторонний мир, хтоническая бездна, обитель фоморов. Здесь иные правила, здесь властвует Домну, а не Дану. На практике это означает, что драться я здесь смогу не хуже, чем на суше, но вот творить магию будет заметно сложнее. Также мой Га Болг, созданный из костей морского чудовища, станет здесь сильнее, но в то же время более своевольным и кровожадным. Пока не доплывём и не высадимся, лучше эту форму без крайней необходимости не призывать.
Мы с Эклер и Сильваной поднялись на борт корабля как раз вовремя — левая голова цербера, до этого спящая, проснулась и он залаял в три глотки, глядя на приближающуюся к нам гибкую фигурку. Приближающуюся не спереди, не сзади, не сбоку, а сверху — прыжками с реи на рею, пока наконец не соскочила на палубу. Я едва успел поймать за ошейник Арауна, уже готового на неё броситься.
На стройную девушку-кошку семидесятого уровня в щегольском тёмно-синем мундире.
— Капитан Амелия Смоллет, — представилась она, отсалютовав. — Приветствую вас на борту прорывателя блокад «Крольчиха», Герой Копья. Размещайтесь. И пожалуйста, втолкуйте своей трёхголовой шавке, что если она ещё раз откроет на меня хоть одну пасть на борту моего корабля, то остаток пути до Кутенро будет проделывать своим ходом.
Мои спутницы шагнули вперёд и представились. Что у Сильваны, что у Эклер честолюбия и гордости было не меньше, так что их взгляды столкнулись с капитанским, подобно тяжело груженым телегам на полной скорости. Казалось, воздух вокруг загустел, наполнился электричеством, словно при битве Слуг. Нет, никто из них не владел техникой высвобождения ауры, но непреклонность характера трёх девушек это вполне заменяла.
— Ну а моё имя и титул, думаю, вам уже известны, — я улыбнулся ей мило как умел, хотя для меня в тот момент это было сложнее, чем бросить вызов Гильгамешу. — Не беспокойтесь, о собачке мы позаботимся, она будет вести себя прилично.
— Так вы полагаете, что она всё-таки предатель? — спросила Эклер, едва мы остались в каюте втроём, не считая Арауна, и закончили проверять стены и мебель на наличие подслушивающих устройств и заклинаний. — Я заметила, как вы на неё смотрели…
— Из неё такой же предатель, как из тебя, то есть никакой, — фыркнула Сильвана. — Она совершенно честный наёмный капитан, у неё единственная цель — вернуться живой и получить свои деньги. Заметь, хозяина она назвала Героем Копья, а не Убийцей Копья, то есть лично против нас она ничего не имеет. Уже немало для Силтвельта. А её дурное настроение и агрессивность связаны с тем, что приходится идти в море на опасную и не совсем законную миссию с экипажем, который она видит в первый раз, и на корабле, который она видит в первый раз. И да, как минимум в отношении экипажа её подозрения совершенно оправданы. Больше половины тех, кого я видела на палубе — зверолюди Джаралиса. Остальные набраны что называется с миру по нитке, ими попросту наспех заткнули дыры. Эти вряд ли предадут, но профессионализма и слаженности от них тоже ждать не стоит.
— Почему ты с такой уверенностью говоришь об этом? Ты ведь их тоже сейчас впервые увидела!
— Потому что профессиональных шпионов на корабле… Ну, не могу ручаться, что совсем нет, но не большинство — точно. Большинство здесь — дилетанты, совершенно не умеющие владеть ни лицом, ни телом, ни аурой. А я в своё время и сама предавала достаточно, и жертвой предательства была не меньше. Кое-что я в этом деле понимать научилась. Для меня взгляды, которые Амелия бросала на матросов и на вас, а экипаж — на вас и на неё, — открытая книга.
— Ты так говоришь, что разбираешься в предательствах, будто хвастаешься этим, филориал.
— Не хвастаюсь, потому что здесь не место и не время для похвальбы, однако гордиться этим имею право, не менее, чем ты — владением мечом, рыцарь.
Эклер презрительно фыркнула:
— Не смей сравнивать эти два умения! Меч благородного воителя обнажается против иных мастеров меча, чтобы выявить искуснейшего. Ложь, злоязычие, проклятия, отрава, и удары в спину применяются против честнейших и наивнейших, то есть против самых слабых в этом «мастерстве».
— Не буду спорить, — процедила баньши, — ТЫ, возможно, и вытягиваешь свой меч из ножен только против равных — ты ещё молода, тебе не приходилось усмирять крестьянские восстания. Но большинство рыцарей, которых знала я, только радовались резне слабейших и беззащитных. Даже когда это не приносило экспы…
— Прошу вас, девушки, не ссорьтесь, — не выдержав, вмешался я. — Сойдёмся на том, что и мастерство меча, и мастерство интриги достойны, когда применяются для защиты или чтобы померяться силами с достойным соперником, но гнусны и низки, если использовать их против того, кто ничего об этих искусствах не знает. Во всяком случае, так будет, пока вы путешествуете со мной. Когда же пойдёте своими путями — решайте сами, что есть честь и бесчестие для каждой.
Обе, несомненно, имели, что возразить, но предложенный мной компромисс пусть с ворчанием, но приняли.
— Ты ведь и сам заметил тот же расклад, — напомнила Сильвана, — иначе с чего такой мрачный?
Я вздохнул. Мне не хотелось ей объяснять, что читать язык лица и тела я, конечно, умею, как любой опытный воин, но сейчас мне было не до того, так что я банальным образом проворонил все эти расклады, на которые она обратила внимание. Что мне не нравится эта экспедиция, мне не нравится этот капитан, мне вообще ничего не нравится! Но это мало связано с тем, намерены ли они перерезать нам глотки во сне. Просто такое обилие дурных знаков свидетельствует, что удача у меня по-прежнему ранга E. Сначала море, а теперь ещё и кошка! Кошки — это, знаете ли, не игрушки!
Вечером того же дня у меня произошли с разницей в один час две важные беседы, которые многое определили.
Для начала меня пригласила в свою каюту капитан Смоллет. В Уладе моего времени это бы почти наверняка означало, что красавица намерена «одарить воина дружбой своих бёдер», в противном случае она бы пригласила и моих спутниц. Но культурная матрица двадцать первого века подсказала мне, что даже встреча наедине может иметь и чисто деловой смысл, а посторонних на неё не пускают из соображений секретности. Особенно это актуально для Силтвельта — делить ложе с человеком для местных благородных дам позорно. Если он не Герой Щита, конечно. Впрочем, не менее позорным считается и скрещивание между разными видами полулюдей, даже если они равны на иерархической лестнице. Однако любовная игра, если она не вела к появлению потомства, разрешалась между кем угодно. Не одобрялась, но разрешалась. Совсем пуританские нравы здесь было бы невозможно соблюдать, учитывая буйство гормонов у молодых зверолюдей. Всё это мне без малейшего стеснения объяснила Сильвана, добавив, что её сведения устарели лет на двести, и возможно, нравы и традиции Силтвельта могли за это время поменяться, но она в этом сомневается. Эклер всё это время сидела молча лицом к стене, краснея до ушей.
Интуиция меня не подвела, встреча и впрямь оказалась исключительно деловой… Если не считать исключительно вкусных плюшек, которые Амелия предложила мне к чаю, да и сама не стесняясь налегла на них. Свежие, ещё тёплые, прямо из печи.
— У вас тут каждый день такая вкуснота? — поинтересовался я, жуя плюшку. Конечно, как любой Слуга я могу обойтись без еды, так же как без сна или без воздуха. Единственный необходимый для меня ресурс — прана. Но поглощая человеческую пищу, я могу на пару единиц в сутки снизить нагрузку на своего Мастера. К тому же это просто приятно.
— Нет, с тех пор, как я наняла нового кока. Он такой же подозрительный, как и вся остальная команда, а то и ещё хуже. Одного вида достаточно, чтобы захотеть вздёрнуть его на рее, но надо признать, своё дело он знает туго. Типичный кок на такой посудине едва-едва может что-то съедобное сварганить. А он настоящий мастер, как будто до этой миссии в ресторане работал, а не в море. Это и настораживает…
Она раздражённо помотала головой.
— Неважно, это мелочи. Слушайте, Герой Копья, буду откровенна. Мы с вами в одинаково дрянном положении. Мой наниматель сказал, что в море опасности не будет — Кутенро — сухопутная держава, её охраняемые границы проходят по берегам, а в охране своих территориальных вод они полагаются лишь на барьер и Аквадракона. Формально, по заявлениям дипломатов Кутенро, это так и есть. Но любой, кто плавал в этих водах больше одного раза, знает, что это чушь собачья! Официально у Кутенро флота нет, да. Военного нет. Есть только торговые суда. Как государственные, так и частные. А на частных могут плавать… Всякие лица. Пираты, например. Учитывая, что Кутенро производит воинов, магов и оружие на одном уровне с Зелтоблем, то есть в разы лучше всех остальных… Вооружать собственно корабли им и не нужно. Достаточно догнать и взять на абордаж. Поэтому я хочу вас спросить, Героя Копья — вы будете драться за этот корабль, как за самого себя? Если вы в этом не уверены, я поднимаю белый флаг, как только увижу чёрный на горизонте. Этот экипаж не сможет драться, даже если захочет — а я почти уверена, что он не захочет, а то и присоединится к пиратам. Вы и ваши спутники — единственные, кому я хоть немного могу в этом плавании доверять. Решайте. Мы с вами в одной лодке или нет?
— В одной, — без сомнений сказал я. Конечно, может и имело смысл позволить пиратам взять нас на абордаж без кровопролития с обеих сторон — и доплыть в Кутенро уже на их корабле. На мою миссию это бы не повлияло. Но дав любой другой ответ, я бы остался Слугой Лансером, но навсегда перестал быть Кухулином. Уж извини, Фитория, но я — это я. Тот, кто никогда и ни в одной жизни не отказывался от брошенного вызова.
— Хорошо. Для силтвельтца, конечно, странно верить человеку, но вам я верю. Не потому, что вы или ваши спутники мне чем-то понравились, но потому, что больше в сложившейся ситуации верить просто некому. Уж не Джаралису точно. Ситуация следующая. Пираты Кутенро — они называют себя «Вако» — ходят на небольших одномачтовых кораблях, не превосходящих нас ни размером, ни водоизмещением. Экипаж у них, как и у нас, около тридцати зверолюдей — из них десять собственно матросов, десять опытных воинов, и десять — так, массовка на все случаи, смазка для клинков. Но чаще всего они объединяются в эскадры по три. То есть против нас будет тридцать воинов уровня примерно сорокового — прочая мелочь в счёт не идёт. Но учитывая качество их подготовки и оружия, реальную боевую силу вполне можно удвоить.