— Зачем ты стараешься запугать Венис? — прорычал он в лицо Энтону.
— Запугать ее? — В голосе Гарри было столько неподдельного замешательства, что Ноубл отпустил Энтона и повернулся, к его брату.
— Мы не собирались запугивать ее! — возразил Гарри. — Мы пытались…
— Черт, Гарри, расскажи им. Маккэнихи, похоже, готов спустить собак, — потирая шею, пробормотал Энтон.
— Мы просто старались добиться, чтобы она и ее дорогой старый простофиля-дядя подумали, что здесь есть какие-то окаменелости, которые они повсюду ищут.
— Зачем?
— Затем, что если здесь ничего нет, она уговорит дядю уехать из Сэлвиджа. А это означает, что не будет скоростной дороги, а это означает, что…
— Не будет «Магазина Гранди», — жалобно закончил Энтон. — А это означает Дубьюк!
— Черт, — качая головой, пробормотал Ноубл и взглянул на Венис, чтобы определить, как она восприняла это признание.
Некоторое время она смотрела на «окаменелого человека», а потом с сияющими глазами и подрагивающими губами снова повернулась к братьям Гранди.
— Джентльмены, как я могу скрывать от мира открытие такого масштаба?
— Что она имеет в виду? — не понял Гарри.
— Она не собирается разоблачать вас, — объяснил ему Ноубл.
По каньону эхом прокатились радостные вопли братьев Гранди.
Глава 25
— Бедные Гранди, — сказал Милтон, помешивая костер. Было уже поздно, обед, с которым дожидался их Темплтон, они закончили несколько часов назад.
— Ничего себе «бедные Гранди», — возразил Ноубл. — Они уже превращают эту штуку в золотой прииск.
— Да, — улыбнулся Милтон, — должен признаться, что немного завидую. Не потому, что пройдут годы, прежде чем мы сможем представить на всеобщее обозрение нашу находку…
Вполуха слушая, как Картер делился своими соображениями о том, сколько уйдет времени на то, чтобы откопать челюсть, Ноубл не сводил глаз с Венис.
Венис тоже все время украдкой бросала на Ноубла взгляды, как будто та самая волшебница была очарована смертным человеком и чувство грозило увлечь ее.
Ноубл покачал головой, измученный и подавленный необходимостью разрушать стену, которую Венис воздвигла между ними.
— Мне казалось, тебя это должно воодушевить, мой мальчик, — проник в сознание Ноубла голос Милтона. — Почему ты качаешь головой?
— Хм-м?..
— Туристы, которые повалят толпами, чтобы увидеть место раскопок, несомненно, принесут пользу твоим планам.
— Конечно, — согласился Ноубл, стараясь продемонстрировать хотя бы немного энтузиазма.
— Каким образом? — заинтересовалась Венис.
— Помнишь наш предыдущий разговор? — с радостью откликнулся Ноубл.
Она кивнула.
— Так вот, процветание туризма могло бы убедить конгресс в необходимости объявить большой участок земли национальным достоянием. — Заметив ее интерес, Ноубл продолжил: — Если окрестности реки Йеллоустон станут национальным парком, мы сможем привлечь общественное внимание к неразвитым территориям страны. Это могло бы пробудить интерес к вопросу бессистемного освоения территорий.
Венис внимательно смотрела на него.
— Динозавр, дикая природа, красивый ландшафт — все это прекрасные доводы в пользу национальной собственности, — наконец задумчиво сказала она. — Внимание тех, кто обладает определенными денежными средствами, привлекают лишь научные или охотничьи возможности, а они доступны только для богатых: для ученых, которые могут позволить себе удовольствие заниматься исследованиями, для привилегированных энтузиастов или богатых искателей приключений. Другими словами, для людей, которые имеют вес в конгрессе.
— Это верно, — согласился Ноубл.
— А если эти земли станут национальным парком, — сказала Венис, — они будут защищены от частных интересов.
— Да, — подтвердил Ноубл.
— Защищены от людей вроде моего отца.
— Он один из них… да. Но, Венис, это не личная месть Тревору.
— Я знаю, — спокойно отозвалась она. — Но бизнес всегда найдет дорогу, он найдет дорогу и в обход твоего законопроекта.
— Что ж, значит, я неисправимый оптимист.
— Да? — улыбнулась ему Венис. — Тогда позволь неисправимому реалисту взглянуть на просчеты в твоей логике.
Теперь Венис была полностью поглощена обсуждением. Передвинувшись с дальней стороны костра так, что между ними оказался Милтон, она наклонилась вперед. Ноубл тоже наклонился, и, секунду поколебавшись, Милтон откинулся назад.
— Что с твоими туристами? — подперев рукой подбородок, спросила Венис. — Боишься, что они вытопчут твой любимый Йеллоустонский парк?
— В его предполагаемых масштабах — нет. Мы говорим не о нескольких квадратных милях, не о Центральном парке среди этих гор. Законопроект, направленный на создание Йеллоустонского парка, предполагает выделение тысяч квадратных миль.
Венис некоторое время сосредоточенно молчала, II серебристые глубины ее глаз ярко светились от возбуждения.
— А законопроект пройдет?
— Ноубл работал над ним целую вечность, — сказал Милтон. — Он был среди военных, которых правительство несколько лет назад направило обследовать северные части штата. Его заключения и послужили основой для создания этого законопроекта. Он не многое рассказывает, но именно он один из сильных мира сего.
Венис испуганно взглянула на Ноубла.
— «Из сильных мира сего» — это огромное преувеличение, Милтон, — с неловкостью возразил Ноубл.
— Ничего подобного, — высоким голосом произнес Картер. — Ноубл работал с лейтенантом Уилером и мистером Пауэллом, он даже знает Кларенса Кинга. Ты знаешь о знаменитой сороковой параллели? Я слышал, он пишет книгу.
— Как быть подлым лицемером, — пробормотал Ноубл.
Но Картер с воодушевлением продолжил.
— А наш молодой друг, присутствующий здесь, написал ряд научных статей для различных периодических изданий по геологии и других специальных журналов.
— Ну и ну… Значит, вы не тратили время зря? — Голос Венис звучал странно: отчасти насмешливо, отчасти укоризненно.
— Влияния можно добиться различными путями, а не только с помощью богатства, Венис.
— Несомненно.
— Я не думаю, что Ноубла можно назвать богатым человеком, но сомневаюсь, что он бедняк, — сказал Милтон.
— Разумеется, не бедняк, — с напускной гордостью подтвердил Ноубл. — Я владею двумя костюмами — включая этот.
Изумление Венис вызвало у Ноубла улыбку. Он помнил, как чуть раньше она предложила ему купить новую рубашку, так как была уверена, что он не в состоянии позволить себе этого. Она, должно быть, вспомнила то же самое, потому что вдруг сделалась ярко-розовой.
— Надеюсь, Ноубл, ты поедешь в Вашингтон на осеннюю сессию? — спросил Картер.
— Если этого можно избежать, то нет, не поеду.
— Вы так не любите покидать горы? — спросила Венис.
Теперь пришла очередь удивиться Ноублу.
— Нет. Просто мне не хочется ехать в Вашингтон. Там жарко и душно. А кроме того, мое присутствие на слушаниях излишне. У них уже есть все мои отчеты, и я им не нужен. Я охотнее провел бы время, путешествуя. Существуют места, которые мне всегда хотелось исследовать. Я собирался отправиться туда этой осенью.
— Путешествовать… — Глядя в огонь, Венис мечтательно улыбнулась.
Все сидели молча, погрузившись в собственные размышления, пока резкий печальный крик не вывел их из задумчивости.
— Пожалуй, пойду напою и накормлю мулов. — Встав, Ноубл отряхнул брюки и зашагал в направлении усиливающегося шума.
Милтон тоже поднялся и, выпрямляясь в полный рост, поморщился:
— Старые, неуклюжие кости. Пойду разомну их, а иначе утром не смогу встать. Не хочешь отправиться со мной на вечернюю прогулку, дорогая? — спросил он Венис.
— С удовольствием. — Она встала и взяла дядю под руку.
— Картер? — любезно предложил Милтон.
— Нет, идите вдвоем, а я останусь здесь и составлю компанию Темплтону.
Милтон увел Венис за круг света от костра под звездный покров неба, и, взглянув вверх, Венис вздрогнула.
— Да. — В ответ Милтон притянул ее ближе. — Боюсь, завтра будет холодно. Но, слава Богу, следующую ночь нам не придется ночевать в палатках. Мы уютно устроимся в постелях в Сэлвидже.
— Да.
— По-моему, тебя не слишком радует такая перспектива, дорогая.
— О, ты ошибаешься? — Она старалась говорить радостно. — Мне не терпится сообщить различным институтам о твоем динозавре. Правда. Не сомневаюсь, он станет спасением для Сэлвиджа. Вместе с доисторическим человеком Гранди.
— О да, — проворчал Милтон, — Сэлвидж. Ты просто зациклилась на этом городишке?
Пожав плечами, Венис замедлила шаг и пошла в ногу с дядей.
— Я чувствую, что мы ответственны за Сэлвидж. Сэлвидж создан Фондом Лейланда, и я не могу допустить, чтобы Фонд уничтожил его. Это несправедливо.
— Жизнь иногда бывает несправедливой. О Господи! Я только что понял, на кого похож. Нравоучительный старый дядя, роняющий со своих недосягаемых высот перлы мудрости. Удивляюсь, что ты не бросила меня.
— Я ценю твою мудрость, — рассмеялась Венис и поцеловала его в щеку.
— Я не заслуживаю твоей привязанности.
— О, не говори так!
— Это правда, Венис. Я знаю, ты считаешь, что Тревор и я — это две противоположности. В твоем представлении он холодный, не терпящий возражений, жесткий человек, а я мягкий, любящий и снисходительный дядя. Хотел бы я обладать такими качествами. — Он вздохнул. — Но у меня их нет. По правде говоря, мы очень похожи, твой отец и я. Оба эгоистичны, себялюбивы и упрямы. Ошибка твоего отца в том, что на короткое время он позволил другому человеку попробовать сделать его счастливым.
— Моей матери?
Милтон кивнул.
— А когда ей это не удалось, он ее прогнал. Я же поступил мудрее, — продолжал он. — Я никогда не давал другому человеку такой власти над собой. А если бы дал, то, не сомневаюсь, все закончилось бы так же.
— Это неправда, — не согласилась Венис. — Ты всегда был для меня любящим и заботливым дядей.