— Та ступня, которую ты мне дал в последний раз… — начал Билл.
— Сейчас не время, — перебил Бгр. — Сказать по совести, Билл, ты изрядно разочаровал ЧРУ, Чинджерское разведывательное управление. Мне кажется, мы не сможем снабжать тебя стопами до тех пор, пока ты не провернешь какой-нибудь действительно серьезной операции. И потом, чем тебе не нравится твоя нога? по-моему, смотрится неплохо. — Бгр причмокнул, затем подался вперед и устремил на Билла пронизывающий взгляд. — Ты что, не понимаешь, что в твоих руках — судьба нашего проекта? Ты единственный, кто может восстановить демократию на Вырви-глазе! Я думал, мой приятель Миллард пришелся тебе по душе. Елки-палки, Билл, постарайся если не для меня, то хотя бы ради него!
Билл призадумался.
— Как насчет добавки супербургеров и пива?
— Считай, что уже получил.
— Заметано! — Минуту спустя Билл вытер подбородок, облизал пальцы, рыгнул и спросил: — Значит, я смогу выбраться отсюда?
— Разумеется, сможешь.
— О'кей. Показывай, где выход.
На поверхности планеты со времени переворота как будто не произошло сколько-нибудь существенных перемен. Бомбы по-прежнему падали как и куда попало, дороги по-прежнему находились в отвратительном состоянии, а жизнь кипела в основном на подземных бульварах с магазинами, где собирались вырви-глазнийцы, спасавшиеся от всепрощающей любви Императора, которую тот являл через свои доблестные войска.
В небе клубился дым, сквозь который с трудом просвечивало солнце; тем не менее на поверхности, если не считать бомбежек, было куда веселее, чем в шахте.
Сид, Сэм и Билл ехали в бронированном лимузине, откинув люк, и наслаждались свежим ветром, а заодно восхищались собственным остроумием, которое позволило им весьма ловко провести часовых у ворот шахты.
— Шикарная была задумка, Сэм, — проговорил Билл. — Слушай, объясни ее мне еще разок, ладно?
— Елки-палки, Билл, может, хватит? — сказал Сэм, вылезая из вороха бумаги, с которой пытался проделать нечто непонятное. — Наш замысел отличался невероятной глубиной и утонченностью. Если до тебя ничего не дошло за предыдущие восемь раз, не дойдет и в девятый. Передохни, расслабься, подыши свежим воздухом!
Билл пожал плечами, привстал и высунулся в люк, вдохнул полной грудью, поперхнулся, закашлялся, потом сокрушенно вздохнул. Через несколько часов они доберутся до города, который Сид, Сэм и Бгр (телохранители продолжали считать того Снорри Якамото) выбрали для драматического представления с участием Билла — то есть для произнесения исторической речи против военной диктатуры. Они разыщут танк, Билл заберется на башню и призовет население к борьбе за демократию; генеральский режим падет, на планете воцарится мир, а Билл получит непыльную работенку.
План был достаточно прост, и Билл одобрял его всей душой, однако испытывал известное беспокойство по поводу речи.
Драматическая, так сказать, часть Билла нисколько не тревожила, ибо он, учась еще в начальной школе, занимался в театральной студии; школьная газета охарактеризовала его выступление в пьесе «Чудовище с десятью пальцами» как «бередящее сердца». Билл тогда изображал один из пальцев.
Но в той роли, несмотря на то что она потребовала от будущего Героя Галактики поистине колоссального напряжения, почти не было слов, которые следовало произносить. Да что там говорить: даже в свою бытность вырви-глазнийской знаменитостью Билл изрекал на торжественных встречах от силы две-три фразы. А тут целая речь!
Бгр, которому было не впервой работать с Биллом, догадывался, что поручать тому составление сколько-нибудь приличного текста по меньшей мере рискованно. Поэтому он написал речь заранее и заявил, что Биллу необходимо всего-навсего запомнить ее, слово в слово, и тогда желаемый эффект будет обеспечен наверняка.
«Запомнить! — фыркнул Билл, крутя в руках компьютерную распечатку. — Скажи „спасибо“, если я успею ее прочитать!»
Однако Бгр уверил, что составлять новый план и сочинять новую речь просто некогда. В конце концов было решено, что единственный выход из сложившейся ситуации — воспользоваться неожиданно проявившимся талантом Сэма, который вызвался сократить речь по времени и по количеству неудобопроизносимых слов и пообещал добиться от Билла, чтобы тот вызубрил урезанный кусок, а там уповал на лучшее.
Вот почему Биллу приходилось то и дело отвлекаться от обозрения окрестностей и браться за чтение очередного листка. Он прочел большинство страниц, подарил около десятка ветру, а запомнить не запомнил практически ничего. Тем не менее, когда лимузин остановился на главной площади города Главная площадь, Билл, к своему немалому удовлетворению, обнаружил, что в голове у него крутится несколько вполне патриотических фраз.
В этом средних размеров городке находился столь же средний — опять-таки по размерам — университет. Бгр, опираясь на собственные глубокие познания в человеческой истории, заключил, что среди студентов должно зреть недовольство. Речь Билла воспламенит молодежь, начнется восстание, которое распространится по всему Вырви-глазу, сметет тиранов в мундирах и обернется торжеством подлинной демократии.
Сид остановил лимузин у тротуара, напротив входа в кафе и стоявших на улице столиков, за которыми сидели люди. Надо сказать, что все больше вырви-глазнийцев увлекалось новым видом спорта — обедом на свежем воздухе в период затишья между бомбежками. Время наступления затишья можно было вычислить с точностью до секунды, поскольку налетами по-прежнему руководил генерал Мудрозад, привыкший все делать по расписанию. Посреди площади возвышалась статуя Гар Ганчуа, основателя города, возле которой также толпились местные жители. Самая же многочисленная толпа собралась у танка, что стоял перед зданием, похожим издалека на городскую ратушу.
— Отлично, — проговорил Сэм. — Слушатели на месте. Может быть, они уже обсуждают, как им устроить революцию.
— Елки-палки, Сэм, что-то мне так не кажется, — отозвался Билл, качая головой. Елки-палки? Он сказал «елки-палки»? Вот уж точно: с кем поведешься — не вырубишь топором. — по-моему, они смотрят кино.
— Нет, ты ошибаешься. Я уверен, мы наблюдаем стоячую забастовку. Видишь, как они теснятся перед входом? Слышишь, как молчат? Великолепная тактика демонстрировать силу духа, не вызывая притом ответных насильственных действий!
— По правде говоря, я тоже сомневаюсь, — заметил Сид. — Где же лозунги? Раз забастовка, значит, должны быть лозунги.
— Разумеется, — подтвердил Сэм и показал куда-то в сторону. — Пожалуйста, вон тебе лозунг. Можешь прочесть, что на нем написано?
Все трое напрягли зрение, но за дальностью расстояния не смогли разобрать ни единой буквы.
Троица выбралась из лимузина и под прикрытием домов, чтобы не привлекать к себе внимания, направилась к танку. Когда они очутились рядом с боевой машиной, Билл одним прыжком вскочил на борт и спрятался от любопытных глаз за башней; Сэм протянул ему последний вариант речи.
Билл выждал секунду-другую, а затем вспрыгнул на башню и распростер руки, приветствуя молчаливую толпу. По той пробежал ропот, который вскоре превратился в оглушительный рев.
Билл наслаждался впечатлением, какое произвело его появление перед людьми. Внезапно он различил, что, собственно, кричат собравшиеся.
— Эй, ты, а ну слезай!
Однако Билла не остановить, тем более что он преисполнился священного пыла, избытком которого страдают, как правило, профессиональные борцы за мир и свободу.
— Кому говорят, слезай!
— Друзья мои, вырви-глазнийцы! — начал Билл. Кто-то потянул его за брючину, но он притворился, что ничего не чувствует.
— Да слезешь ты или нет, дубина стоеросовая?!
— Билл! — воскликнул Сид. Оказывается, это он дергал Героя Галактики за брючину.
— Спускайся, Билл! — крикнул Сэм, перекрывая голосом негодующий рев толпы, и взмахнул рукой — на случай, если Билл его не слышит. Между тем люди, что толпились у танка, принялись грозить Биллу кулаками.
— Зачем? Все идет как надо! Дайте мне, в конце концов, произнести мою речь!
Сид изловчился, ухватился поудобнее и мощным рывком скинул Билла с танка. Сэм устремился на помощь товарищу, и вдвоем они поймали незадачливого оратора прежде, чем тот ударился о мостовую. В толпе раздались хохот и улюлюканье.
— Сдается мне, Билл, нас тут не поймут. Смотри, — Сэм указал на лозунг, тот самый, который они пытались прочесть раньше.
На лозунге было написано: «Старомодный ночной кинотеатр на свежем воздухе». Билл обернулся и уставился туда, куда глядели все, кто теснился перед танком. На стене мелькали серые расплывчатые тени. Сид заметил, что все без исключения зрители — в наушниках, через которые, должно быть, передается звук, сопровождающий старинный фильм.
Билл пнул подвернувшийся под ногу камешек.
— Ладно, — проговорил он, потом вдруг наклонил голову набок и уставил в небо палец. — Я кое-что придумал! — Эту позу Билл позаимствовал из комиксов, а сейчас принял ее потому, что ему понравилось выступать перед публикой и он всячески старался показать, что обладает несомненными актерскими задатками.
— Не надо, Билл, — испугался Сэм. — Давай обойдемся без твоей идеи.
— Так будет лучше, — согласился Сид, и охранники поволокли Билла к лимузину.
Билл топнул армейской стопой. Когда грохот немного утих, он сказал:
— Вы же еще не знаете, что мне пришло на ум!
— Как сказать, — буркнул Сэм.
— Понимаешь, — пустился объяснять Сид, — если твоя нынешняя идея похожа на те, которыми ты делился с нами раньше, мы вряд ли сможем ее осуществить.
— Поехали в университет! — умоляюще воскликнул Билл.
Охранники застыли как вкопанные, потом переглянулись.
— Хм-м, — протянул Сэм.
— Разумно, — одобрил Сид.
— Неужели?
— А закон средних чисел?
— Правильно. Должно сработать. Молодец, Билл! Поехали.
Центральная площадь университетского комплекса кишмя кишела людьми, так что на лимузин в такой толкотне никто не обратил ни малейшего внимания. Как ни странно, на площади также стоял танк, вокруг которого также собралась толпа. В отличие от той, которая находилась в кинотеатре, эта толпа шумела, кричала, вопила на разные голоса; над головами тут и там вздымались сжатые кулаки. В общем, ситуация казалась весьма благоприятной.