— А вот несколько гранат, — сказал Ухуру. — Имей в виду, обращаться с ними нужно поосторожнее. Постарайся ни на что не наткнуться. Их можно повесить на пояс.
— Возьми у меня один из ножей, — предложила Рэмбетта. — Только не этот, он у меня самый лучший, самый любимый. Знаешь, сколько глоток я им... В общем, кроме него, можешь взять любой. Ведь ты скорее всего живым не вернешься, и я не хочу потерять еще и мой самый лучший нож. Ты ведь понимаешь?
— Да, да, — тупо пробормотал Билл. Он уже ничего не понимал: все мысли были вытеснены страхом.
— Не забудьте провести наблюдения, о которых я говорил, — напомнил Кейн. — Мне нужен ясный и подробный доклад о вашей встрече с инопланетянами.
— А куда мне идти? — жалобно спросил Билл, ответив идиоту—андроиду неприличным жестом. — Кто-нибудь знает, где искать эту фольгу?
— Она, наверное, хранится на складе, — сказал капитан Блайт. — Вы его сразу найдете — он за реакторной, где все эти мерзкие инопланетяне.
— Замечательно, — пробормотал Билл. — А как выглядит эта фольга?
— Это анодированный алюминий, — объяснил Ухуру. — В листах длиной метров шесть и шириной метров пятнадцать. Они скорее всего скатаны в рулоны.
— Погодите! — воскликнул Билл. — А как я их потащу?
— Под мышкой, — посоветовал Ухуру. — Они очень тонкие и совсем не тяжелые.
— Может, и не тяжелые, но они же длинные, — сказал Билл. — Даже если они скатаны вдоль, все равно рулон получается в шесть метров длиной. Мне придется тащить его волоком и при этом отбиваться от инопланетян. А если фольга погнется или изомнется?
— И думать не смей! — вскричал Ухуру. — Это калиброванная фольга, изготовленная с величайшей точностью и очень малыми допусками. Наверное, надо послать кого-нибудь тебе в помощь. Есть добровольцы?
— Только не я, — простонала Киса. Она оказалась единственной, кто хоть как-то откликнулся на предложение вызваться добровольцем: остальные только поспешно попятились.
— Не отвечайте все сразу, — сказал Ухуру. — Может быть, кинем жребий? Вот соломинки.
— Знаю я эти твои соломинки, — заявила Рэмбетта. — Убери их с глаз долой.
— Ну, ладно, — сказал Ухуру. — У меня есть другие. Он выложил на стол нарезанные пластиковые трубочки, указал на одну, которая была короче других, взял их в руку и перемешал, чтобы не было видно, которая короче.
— Ну, это, по-моему, справедливо, — неохотно признала Киса, выбирая себе соломинку.
— Конечно, раньше жить мне было куда легче, — пожаловался капитан Блайт, зажмурив глаза и вытягивая соломинку. — Если предстояла неприятная работа, я всегда мог отдать приказ какому-нибудь бедняге. А эти демократические процедуры мне очень не по душе.
— У меня короткая! — радостно вскричал Мордобой. — Я с тобой, Билл! Нам мало что светит. Ты готов умереть как мужчина?
— Ну, не совсем, — признался Билл.
— Что ж, такова судьба солдата, — торжественно произнес Ухуру. — И так и сяк подыхать — либо в казарме от скуки, либо на поле битвы от руки врагов. Вообще-то я бы и сам с вами пошел, только мне нужно все приготовить для установки экранов — на случай, если вы все-таки ухитритесь вернуться живыми.
— Премного благодарен, — насмешливо отозвался Билл, от которого не укрылась нотка трусливого лицемерия в его голосе.
— Мне нужен огнемет, Моу, — заявил Мордобой. — Без огнемета я туда не полезу.
— Вот этот я сделал из агрегата к холодильнику, — гордо сказал Моу. — Осторожнее, он заправлен ракетным горючим.
— Дай-ка свой хороший нож, Рэмбетта, — попросил Мордобой. — Он мне пригодится.
— Ни за что, — огрызнулась Рэмбетта.
— Но если они не вернутся, он тебе все равно не понадобится, верно? — рассудительно заметила Киса. — Дай ему нож.
— Ты не знаешь, что это за нож! — вскричала Рэмбетта. — Его вручила мне мать на церемонии совершеннолетия, когда я получила свою первую летучую мышь. Это у меня единственная память о ней и о том прекрасном мире, который теперь так далек. Мордобой, ты бы мог отдать свой топор?
— Еще чего? — возмутился Мордобой. — Но нам нужен этот нож. Давай-ка его сюда, не то сам возьму.
— Ну зачем мы ссоримся? — простонала Киса. — Неужели нам мало врагов, чтобы еще ругаться между собой?
— Это нервы, — сказал Кейн. — Типичная человеческая реакция на непреодолимый страх — кидаться на всех, кто оказался поблизости.
— по-вашему, я трусиха? — вскричала Рэмбетта. — Все вы, мужчины, одинаковы, даже андроиды. Значит, если я женщина, то у меня кишка тонка? Я вам покажу! Давай мне свой огнемет, Ухуру, я иду туда. Если эти двое неуклюжих недотеп — наша последняя надежда, то не видать нам фольги и можно сразу сдаваться.
— Ну-ка, покажи им, на что способна настоящая женщина! — поддержал ее Киса. — Ур—р—а—а!
— Не отдам я огнемет, — сказал Ухуру, крепко прижав его к себе.
— Возьми вот этот, — предложил Моу. — Я сделал его из кое-каких радиодеталей и гигиенического пакета на случай качки.
— А вы, недотепы, что стоите разинув рот? — крикнула Рэмбетта, хватая огнемет. — Пошли!
— Пошли! — заревел Мордобой, со свистом рассекая воздух топором. — Кровь и смерть! Вот потеха!
Билли неохотно двинулся за Мордобоем и Рэмбеттой к шлюзовому коридору, где они громкими криками и несколькими точными ударами разбудили сладко спавшего Ларри. Билл с облегчением заметил, что Трудяга, покидая корабль, закрыл за собой загрузочный люк.
— Я первая, — заявила Рэмбетта, распахнув люк ногой и обдав коридор длинным языком пламени. — Вы двое идите за мной. Не шумите и не стреляйте, пока не выберемся из коридора. Я не желаю, чтобы меня поджарил какой-нибудь идиот, которому не терпится пострелять.
Билл с радостью последовал ее указаниям и нырнул в дымящийся узкий коридор впереди Мордобоя: он подумал, что самое безопасное место будет посередине. Пробираясь по темному коридору, он размышлял о том, что на самом деле он вовсе не трус. Это всего лишь разумная стратегия — нужно принимать во внимание все факторы, способствующие выживанию, и тщательно их взвешивать. И не высовываться зря.
— Приготовиться! — сказала Рэмбетта, когда они приблизились к входу на станцию. — Ставим огневую завесу и выскакиваем. Считаю до трех. Раз! Два! Пошли!
Билл немного задержался, потому что ждал команды «три» — как послушный солдат, привычный в точности выполнять приказы. Но когда Мордобой могучим ударом вытолкнул его в вестибюль станции, он нажал на спусковой крючок огнемета и обдал все вокруг пламенем.
— Попал! — заорал он. — Смотрите, как горят!
— Это скафандры горят, — сердито сказала Рэмбетта. — Никаких инопланетян тут нет.
— А что, если они прятались в скафандрах? — принялся оправдываться Билл. — Наверняка так и есть — они только и ждали, пока мы подойдем поближе, а потом выскочили бы наружу и кинулись бы на нас. Тут бы нам и конец.
— Не иначе, — сказала Рэмбетта. — Только я в это поверю не раньше, чем ты пройдешь проверку умственных способностей.
— Солдаты не проходят проверку. Только офицеры, — объяснил Билл.
— А вот в этом скафандре есть один жареный инопланетянин, — крикнул Мордобой, обследовав дымящиеся остатки. — И в этом тоже.
Рэмбетта бросила на Билла восхищенный взгляд.
— Здорово ты с ними управился, — сказала она. — Прости меня за эту шутку насчет проверки. Наверное, тебе надо встать впереди и вести нас.
— Да нет, у тебя прекрасно получается, — поспешно ответил Билл. — Продолжай и дальше.
— Ну, тогда вперед! Через дверь и по коридору. Но сначала расчистим путь.
Мордобой ногой распахнул дверь, Рэмбетта швырнула в лее гранату, полученную от Ухуру, и отскочила назад. Сильнейший взрыв сотряс коридор, и в комнату повалили густые клубы дыма.
— Здорово шумнули, — радостно сказал Мордобой. — А можно я тоже одну брошу?
— Гранаты надо беречь, — возразила Рэмбетта. Дым понемногу рассеивался. — Они могут нам еще пригодиться. За мной!
Билл двинулся вперед, стараясь держаться как можно ближе к Рэмбетте и стиснув обеими правыми руками огнемет. Мордобой шел за ним по пятам. Они быстро, но осторожно направились вдоль по коридору, мимо дверей, тянувшихся по обе его стороны.
— Поднажми! — рявкнул Мордобой, подтолкнув Билла в спину. Мгновение спустя за первой из дверей прогремел взрыв.
— Мне показалось, там кто-то шевельнулся, — объяснил Мордобой. — Хорошие гранаты получаются у Ухуру.
— Хватит баловаться! — крикнула Рэмбетта. — Надо найти фольгу.
Еще две секунды спустя взрывы прогремели во второй и третьей комнатах. Мордобой виновато улыбался, а Рэмбетта дала команду остановиться.
— по-твоему, в каждой комнате что-то шевелится? — спросила она саркастическим тоном. — Если ты будешь и дальше расшвыривать гранаты направо и налево, у нас ни одной не останется к тому времени, когда они и в самом деле понадобятся.
— Не могу удержаться, — ухмыльнулся Мордобой. — Вот потеха. Ба—бах! Ба—бах!
— Отставить! — приказал Билл, вспомнив, что был назначен полицейским. — Беречь гранаты!
— Постараюсь, — проворчал Мордобой. — Очень трудно удержаться. Мордобой — настоящий солдат, машина для убийства. Не люблю сидеть без дела. Так и подмывает оттяпать кому-нибудь ноги. Смерть и кровь — вот это по-моему.
— Да мы только просим тебя не слишком усердствовать, — сказала Рэмбетта, приближаясь к реакторной. — Хоть разгляди их сначала.
— Не уверен, что стоит их так уж разглядывать, — возразил Билл. — Я за то, чтобы истреблять их сразу.
— Верно! — обрадовался Мордобой. — Вот как говорит настоящий солдат!
— Ого! — сказала Рэмбетта. — Посмотрите-ка. Дверь в реакторную еще держалась, но лишь еле—еле. В ней были прорезаны изнутри огромные щели, с краев их свисали капли расплавленного металла, похожего на жидкую лаву.
— У них, наверное, какая-то очень крепкая кислота, — сказал Билл. — Хорошо, что тут нет Кейна, — он обязательно потребовал бы, чтобы мы взяли образцы.
— Склад вон там, — крикнула Рэмбетта. — За той дверью.