Кровь.
Оставалось лишь гадать, идет ли она из носа, или же я прокусил губу. Ощущение того, что меня вот-вот раздавит, усилилось. Гибель казалась неизбежной, но мне удалось взять эмоции под контроль.
Сознание Чернобога внутри моего собственного продолжало клубиться, подобно черному дыму в замкнутом пространстве. Ощущения чего-то давно забытого пробуждалось с каждым мгновением, но для меня пока оставалось загадкой, что же происходит с силой управителя.
Наконец, противоестественная тьма перед нами расступилась, и мы со Златой оказались в большой пещере. Здесь зрение управителя уже справлялось с мраком. Но легче от этого не становилось — дышать получалось с трудом, сказывалась нехватка воздуха из-за глубины. Кроме этого, стало намного жарче — мой лоб покрылся потом, глаза защипало, волосы мгновенно намокли.
— Как близко мы к центру Земли? — спросил я, не узнав собственного хриплого голоса.
— Мы достаточно далеко, чтобы ты не умер, — Злата сильнее сжала мою руку.
Исходящая от дочери Великого Полоза прохлада прояснила мой разум. Жар отступил, дышать сразу стало легче, хотя воздух и оставался тяжелым и неприятным. Давление земляной толщи над головой тоже никуда не делось.
— Зачем мы здесь? — мой голос сел и звучал глухо, словно шепот бестелесного призрака в этом царстве темноты.
— Чтобы ты сам узрел то, с чем предстоит столкнуться, — Злата тоже говорила тихо. — И чтобы я снова увидела его…
— Его?
Вместо ответа девушка вновь взяла меня за руку и повела к расщелине в дальнем конце пещеры. Я заметил ее не сразу, а когда напряг зрение, от увидел волны жара, поднимающиеся оттуда.
— Тень Чернобога сокроет нас обоих, — прошептала Злата мне на ухо. — Но держи его в узде. Сейчас не время… — девушка замолчала.
Я так и не понял, сказал ли она все, что хотела или просто недоговорила.
В ответ на услышанное, сознание проклятого драгуна всколыхнулось. Теперь мне стало еще жарче, так как гнев Чернобога разгорался в теле, заставляя кровь закипать в жилах. Древний боевой доспех понял все раньше, чем его управитель.
Мы со Златой склонились над расщелиной и заглянули в разлом. Поначалу я ничего не понял: внизу присыпанный пылью и камнями лежал будто бы огромный кусок оникса. Но когда все вокруг затряслось вновь, то я увидел, как нечто колоссальное сдвинулось с места.
Земля комьями осыпалась вниз, и рядом с куском оникса, размером с сельский дом, появился еще один.
И еще.
И еще…
Они со скрежетом двигались вперед, мелькая перед глазами, словно вагоны проходящего мимо товарного поезда. Пол под ногами ходил ходуном, жар рывками вырывался из расщелины, гул в ушах растворил в себе все другие звуки.
Я не мог оторвать глаз от того, что двигалось прямо подо мной. Ощущение древнего ископаемого ужаса растеклось по телу. Все инстинкты в моем сознании призывали бежать, забиться в самый темный угол и дрожать от страха, но налившиеся свинцом ноги не могли сделать и шага.
И в один миг все это закончилось. Ужас без следа сгорел в ослепительной вспышке гнева. Чернобог узнал своего вековечного врага. Не отдавая себе отчета, я шагнул к краю расщелины. Пальцы уже готовы были сомкнуться на рукояти меча из черного пламени, но Злата схватила меня и потащила прочь.
Перед глазами все потемнело, тело и разум сдавили незримые тиски, а когда все закончилось, то мы с девушкой уже стояли в подвале особняка Кочубея, над хладным телом его хозяина.
— Это… — язык с трудом ворочался у меня во рту. — Это был…
— Великий Полоз, — выдохнула Злата. — Он пробудился.
20. Долг
С того момента, как я впервые увидел Великого Полоза, а точнее его малую часть, минуло три дня. Они прошли в заботах и суете. Первые сутки мы со Златой провели за разговорами с Нечаевым, Распутиным и Агатой. К моему удивлению, новый глава Академии и старшая ворожея отнеслись к девушке скорее с любопытством, чем с враждебностью и настороженностью. Нечаев убедил их, что Злата — наш верный союзник, а не враг.
Слушая рассказы дочери Великого Полоза о ее создателе, мы вместе пытались разработать методы противостояния столь древнему и огромному существу. По всему выходило, что совладать с ним без союзников практически невозможно. Но в сложившейся ситуации рассчитывать на помощь со стороны нам не приходилось.
На второй день Федор снова отвез Злату в штаб-квартиру Тайной канцелярии, чтобы та сдала кровь для графа Шереметьева. Обладая недюжинным умом, он тоже стал частью секретной организации и теперь, под руководством Аглаи, продолжал исследования своей бабушки. От управления драгуном на время лечения ему пришлось отказаться, но парень не падал духом и надеялся вскоре вернуться в кабину управителя.
Насколько я знал, при помощи крови Златы ученым удалось заметно продвинуться в исследованиях. Если графиня Шереметьева терпела одну неудачу за другой из-за особенностей организма Пандоры, то при участии Златы опыты проходили куда удачнее. Об этом мне рассказала Дарья, которая сопровождала змейку в ее путешествиях до штаб-квартиры и обратно.
Пока моя невеста и Злата отсутствовали, я посетил Академию, где провел весь день в практических занятиях с Распутиным. Во время тренировочного поединка наставник помог мне понять слабые стороны моей манеры боя и подлатать бреши в обороне. Учеником я был способным, а с атакой у Чернобога никаких проблем не наблюдалось, так что занятия завершились довольно быстро. Распутин отправился наставлять управителей императорских драгунов, а я вернулся в особняк.
Третий день прошел будто мимо меня. За два предыдущих я настолько устал, что все время провел дома, восстанавливаясь и отдыхая. Весь дом оказался в моем распоряжении. Дарья пропадала с Аглаей, Злата не вылезала из бассейна, а Дея пополняла запасы провианта. Компанию моему безделью составляла только кошка, неотступно следовавшая за мной по пятам.
Вечером нас с Дарьей пригласили в Кремль, где Император награждал всех, кто отличился во время боя за Москву. Торжественная церемония, по словам Нечаева, прошла довольно скромно, но все равно навсегда отпечаталась в моей памяти: не каждый день правитель Российской империи вешал на мою грудь орден.
После церемонии награждения следовал праздничный ужин, с которого мы с Дарьей незаметно ушли: ей нездоровилось, а мне никогда не нравилось слишком уж высокое всеобщее внимание к своей персоне.
Следующим утром я ощущал себя полным сил и энергии. Благодаря силам управителя организм полностью восстановился, а легкая эйфория после награждения еще не улетучилась. Моя невеста не желала вставать с постели, поэтому я условился встретиться с ней после обеда и, позавтракав, вызвал Федора.
Шофер отвез меня в Тайную канцелярию, где уже дожидался Нечаев. Глава секретной организации выглядел даже хуже, чем сразу после плена. Разве что синяков и кровоподтеков на его осунувшемся лице не наблюдалось. Их заменяли мешки под глазами, замутненный и чуть лихорадочный взгляд вкупе с не покидающей бледные губы сигаретой: едва докурив одну, Петр тут же заменял ее следующей, и так без остановки.
— И как вы, не будучи управителем, что-то различаете в этом дыму? — спросил я, чтобы нарушить тишину, воцарившуюся, когда хозяин кабинета с головой зарылся в бумаги и карты.
— О, граф, прошу простить, — Нечаев поднял на меня усталые глаза. Кажется, он успел позабыть, что не один. — Мне думается, что я уже действую по привычке, — удерживая сигарету зубами, Петр растянул губы в подобии вымученной улыбки.
— Возможно, вам следует поспать? — оценив забитые окурками пепельницы, я прикинул, что глава Тайной канцелярии так и не покинул кабинета с момента нашей последней встречи три дня назад.
— Говорите, как Ланский, — отмахнулся Нечаев, — или моя супруга. Так что повторю вам ровно то, что сказал и ему, и ей: я не смогу сомкнуть глаз, пока нашей с вами Родине угрожает не просто опасность, а полное уничтожение.
— Но если в решающий момент вы потеряете сознание или вовсе отдадите Богу душу от переутомления, лучше никому не станет, — парировал я.
— Вы правы, — нехотя согласился Нечаев. — И, к сожалению, ваше положение в обществе не позволяет мне призвать вас к тишине и выставить прочь из кабинета, как я сделал это с Ланским. Кстати дважды. И это только за сегодня.
— Петр, — серьезно произнес я. — Простите за настойчивость, но вам жизненно необходим отдых.
Нечаев лишь рассеянно кивнул. Он зашуршал разложенными на столе бумагами, выудил из общей массы исчирканную карту и положил поверх остальных.
— Вот, — полностью проигнорировав мои призывы отвлечься от работы, сказал Петр и ткнул пальцем в красную точку на месте Москвы. — Здесь вы и Злата видели Великого Полоза.
— Его часть, — машинально поправил я. — Эта тварь огромна. Если это был, скажем, кончик хвоста, то голова может оказаться в другой стране.
— Нет, — возразил Нечаев. — Все же, он не настолько велик. — Не больше пяти сотен километров, если верить нашим ученым.
— И как же они его мерили? — недоверчиво усмехнулся я. — Как удава, попугаями?
— Что, простите? — подняв на меня непонимающий взгляд, Нечаев несколько раз быстро моргнул.
— Не обращайте внимания, просто неудачная шутка, — повинился я, подходя ближе к столу и разгоняя рукой густой сигаретный дым. — И что дальше?
— Посредством фиксирующих колебания земли приборов, нам удалось проследить маршрут Великого Полоза, — палец Нечаева заскользил по карте, следуя от одной красной точки до другой. — Видите?
Палец главы Тайной канцелярии замер.
— Вижу. А дальше?
— Дальше наша территория заканчивается, — вздохнул Нечаев, после чего мощной затяжкой докурил сигарету, с трудом пристроил окурок в одну из переполненных пепельниц и снова закурил. — Будете?
— Нет, спасибо, — я критическим взглядом оглядел кабинет. — Здесь уже столько сигаретного дыма, что я, считайте, курю вместе с вами.
Пожав плечами, Нечаев сунул предложенную мне сигарету обратно в серебристый портсигар и снова склонился над картой.