— Но, несмотря на отсутствие наших устройств на территории соседних государств, мы можем предположить, куда именно движется Великий Полоз, — пожелтевший от непрерывного курения палец Нечаева замер в очередной точке. В этот раз синей.
— Париж, — прочитал я название города. — И зачем ему туда? Посмотреть на достопримечательности?
Эту шутку Нечаев понял и даже едва заметно усмехнулся, после чего покачал головой.
— Видите ли, граф, по имеющейся у меня информации, Франция, почитайте, столица полозов, извергов и им подобных. Вам же известно о том, что там случилась революция, названная ими великой?
— В общих чертах, — мне пришлось немного покривить душой, чтобы не показаться собеседнику неучем. Знания об этом событии я имел весьма посредственные. Они основывались на смутных и обрывчатых воспоминаниях школьной программы и паре фильмов: один про Наполеона, а другой про пугающего французов зверя, коего считали волком.
Второй фильм, кстати, был довольно неплох. Увы, но пересмотреть его у меня уже не получится, да и не до этого теперь.
— Мы, — Нечаев не потрудился просветить меня, о ком именно он говорит, — считаем, что во время этой революции к власти и пришли полозы. Более того, ее начали с их легкой подачи. По крайней мере, у меня имеются рапорты солдат, где упоминаются почти утратившие человеческий облик существа.
— И зачем все это полозам?
— Управители, — пояснил Нечаев, — полозы все еще не могут создавать таких, как вы. А король Франции Людовик мог править драгуном. Более того, он был достаточно умен, чтобы не подпускать советников слишком близко и править своей головой. Жаль, сохранить ее на плечах у него не получилось, как и у его супруги — королевы Марии Антуанетты.
— Их казнили, — это я помнил.
— Гильотинировали, — Нечаев скривился. — Французы отчего-то предпочитают это слово. Но, как по мне, суть не меняется. Революционеры добились своего и избавились от всех законных претендентов на престол. Дальше они уверенно вербовали в секту значимых государственных деятелей, а от тех, кто не захотел предавать свою Родину — избавились. Так, в результате еще одного государственного переворота, к власти пришел наш с вами общий знакомый.
— Наполеон, — имя нынешнего правителя Франции сорвалось с моих губ, словно ругательство.
— Именно, — менторским тоном продолжил Нечаев. Сейчас он выглядел и говорил так, как преподаватель, который наконец-то подходил к завершению сложной лекции и готовился сделать финальный вывод. — Бонапарт прежде служил артиллеристом и никогда не имел дара управителя.
— Считаете, что сейчас Францией правит копия?
— Копия, изверг, сектант — разве это имеет значение? — Нечаев оторвал взгляд от карты и посмотрел мне в глаза. — Это враг нашей Родины. Как его не назови — врагом он и останется. На руках Бонапарта слишком много крови, чтобы простить ему все злодеяния. Мне плевать, какими целями он руководствовался. Он посмел посягнуть на суверенитет Российской империи, а посему, как и всякий захватчик, должен быть уничтожен.
— Кто к нам с мечом войдет, от меча и погибнет, — процитировал я знаменитые слова Александра Невского из старого фильма, который смотрел еще мальчишкой. Мысли о том, что собеседнику теперь кажется, будто это мои слова, заставили меня испытать укол совести за беззастенчивое присвоение чужой фразы.
— Хорошо сказано, — оценил Нечаев, который, естественно, этого фильма не смотрел. — Но есть и другое изречение: «Qui gladio ferit, gladio perit» — кто воюет мечом, от меча и погибнет, — добавил глава Тайной канцелярии. — Так что бросаться в бой очертя голову нам нельзя.
Фраза мне понравилась, и я одними губами повторил услышанные слова, чтобы лучше их запомнить. Нечаев между тем продолжал:
— Нам удалось истощить ресурсы противника. Дочь Великого Полоза подтверждает, что змеев поблизости почти не осталось, а те, что есть, движутся следом за своим создателем.
— Злата считает, что они хотят устроить новое большое гнездо, чтобы быстрее расплодиться, — вспомнил я наш недавний разговор, который проходил в этом же самом кабинете три дня назад.
— Там-то мы их и уничтожим. — Нечаев снова ткнул пальцем в обозначение Парижа на карте. — Всех до единого, вместе с личинками. Убьем большую часть, остальных рассеем и выследим по одному.
— Зимой они малоактивны и неохотно выползают наверх, — напомнил я Петру, обдумывая его слова. Признаться, подобный план приходил в голову и мне, но у него имелся один весомый недостаток. — Злата сможет их выманить, но сначала нужно избавиться от Великого Полоза. И это проблема.
— Если соберем все силы в кулак и ударим, то сможем победить. — Голос Нечаева источал уверенность.
— Погибнут тысячи, — предостерег я главу Тайной канцелярии, уже зная, что тот ответит.
— Но цель стоит того. — Петр выпрямился и расправил плечи. — Решение уже принято нашим государем. Вскоре Кутузов начнет собирать войска для выдвижения на Париж.
Я никогда не любил тянуть и откладывать дела на потом, поэтому с готовностью произнес:
— В таком случае, прошу, чтобы меня приписали к полку драгунов герцога Вюртембергского.
— Вынужден отказать, — Нечаев отправил новый окурок в пепельницу. В этот раз тот не удержался и упал прямо на стол. Глава тайной канцелярии проигнорировал этот момент и достал из портсигара последнюю сигарету.
— Что⁈ — услышанное меня неприятно удивило. — Почему?
— Понимаете ли, граф, — мой собеседник закурил и выпустил к потолку аккуратное кольцо сигаретного дыма. — Напоминает Уробороса, не находите? — он задумчиво следил за тем, как дым рассеивается. — Змея, пожирающего самого себя…
— Вы не ответили на мой вопрос, — с нажимом напомнил я.
— К сожалению, — невозмутимо продолжил Нечаев, — наш Уроборос сам себя не пожрет. Его придется убить. Для этого-то мне и понадобитесь вы. Лишь воронёные драгуны способны хоть что-то противопоставить этой твари.
— И много у вас таких, как Чернобог? — насколько я знал, проклятые боевые доспехи считались настоящей редкостью во всем мире, а не только в Российской империи. Лично я знал лишь о двух — моем и драгуне Распутина.
— Меньше, чем хотелось бы. — Признал Нечаев. — Но все они последуют за вами в бой. Даю слово.
— За мной? — я опешил. — Вы хотите, чтобы я командовал?
— Именно. И хочу этого не только я, но и сам Александр Павлович.
Если на том настаивал сам Император, то отказаться у меня права не было.
— А что же Распутин?
Нечаев прочистил горло:
— При всем уважении к Григорию Ефимовичу, он слишком долго занимался обучением других. Кроме того, как нам с вами известно, у него случаются припадки гнева, что ставит под сомнение его способность адекватно реагировать на происходящее.
Я кивнул. Распутин действительно порою с трудом сдерживался. Воздействие проклятого драгуна часто затуманивало его разум и, если сам он еще мог хоть как-то справляться, то руководить в этот момент остальными точно не сумел бы.
— К тому же, — выйдя из-за стола, Нечаев встал напротив меня, — глава Академии лично поддержал ваше назначение командиром отряда. Что скажете?
— А что тут сказать? — я выдержал пытливый взгляд собеседника. — Почту за честь.
— Я в вас не сомневался, — Нечаев пождал мне руку.
— И когда вы собирались мне обо всем рассказать? — выпустив ладонь главы Тайной канцелярии, поинтересовался я.
— Точно не сегодня, — виновато улыбнулся Петр. — Если бы вы не явились сами, то я не спешил бы с этим разговором. Хотел, чтобы вы отдохнули еще несколько дней.
— Сейчас не до отдыха…
— И все же, — возразил мне Нечаев, — найдите время и развейтесь. Не думаю, что наши войска встретят существенное сопротивление на пути к Франции, а на драгуне вы их быстро нагоните. Так что, сделайте мне одолжение, отдохните, как следует. С илы вам еще понадобятся. Хорошо?
— Только если вы обещаете сделать то же самое.
— У меня нет выбора, — рассмеялся Нечаев так, словно совсем недавно не выделил мне одну из ведущих ролей в битве за будущее человеческой расы. — Если в ближайшее время не доберусь до кровати, то упаду там, где стою. Так что провожу вас и сам поеду домой.
Мы покинули кабинет главы Тайной канцелярии и направились к выходу из штаб-квартиры. По пути Нечаев попрощался со мной и отправился к своему заместителю, чтобы отдать указания. Я же задерживаться не стал и сел в машину, где меня уже дожидался Федор.
— Выглядите мрачнее тучи, — заметил агент. — Разговор вышел не слишком приятным?
— Бывали и приятнее, — я устало откинулся на сиденье.
— Начальник не в духе?
— Дело не в этом, — мои мысли успокоились, и состояние вернулось в норму. Несмотря на то, что новое назначение стало для меня неожиданностью, к бою с Великим Полозом я подсознательно готовился довольно давно: знал, что рано или поздно мы встретимся.
Чернобог внутри меня источал нетерпение. Ему хотелось вступить в главный бой как можно скорее, отчего мое сознание раз за разом обжигала закипающая в душе ярость. Усилием воли я подавил ее.
— А в чем тогда? — не понял Федор.
— В том, что перед смертью не надышишься.
— А вы чего, помирать собрались? — шофер округлили глаза, сдвинул фуражку на затылок и почесал лоб. — Не рановато вам?
— Война не смотрит, кому рано, а кому поздно, — мысленно я вернулся в свое прошлое, когда встретил смерть в горящем танке. Судьба дала мне второй шанс. Поначалу у меня не получалось понять, ради чего. Теперь же я ясно осознал свое предназначение в этом мире и то, почему Чернобог выбрал именно меня. Проклятый драгун знал, что я, как и он, не стану бежать от боя, пусть тот и может оказаться последним.
Мне стало легче. Так обычно бывает, когда появляется цель. Осталось лишь пройти путь до нее, а там — будь что будет.
— Да не переживайте. Двум смертям не бывать, а одной не миновать, — как мог, подбодрил меня Федор.
Я усмехнулся, подумав, что мои случай — исключение из этого правила.