Я не спорил с профессором. Приготовился, к тому же успокоил мысленно Хрума, который начал переживать.
Николай Захарович нажал на ямку под подбородком Хрума. И реакция питомца не заставила себя долго ждать. Боевой ёж громко заскрипел зубами, а его иглы начали удлиняться. Загрохотал гром, а затем несколько молний затрещали между иголками питомца.
Профессор вскочил со стула, уронил на пол оптический прибор, руки его затряслись.
— Это же!.. — побледнел он, пятясь назад и не сводя испуганного взгляда с боевого ежа. — Уходим отсюда! Быстрее!
Глава 10
Я успел погасить молниевую бурю Хрума. Накинул на него нейтрализующий купол. Питомец затих, принялся принюхиваться к рядом лежащей тетради, невинными глазками посматривая в сторону ошалевшего от страха профессора.
— Вы спасли нам жизнь… просто спасли нас, — забормотал Николай Захарович. Он не спешил приближаться к столу. — Он точно успокоился?
— Разумеется. Я антимаг, — улыбнулся я. — Он больше не выстрелит молнией. Если вы ещё раз не нажмёте на ту самую точку.
— Да-да, на точку… Забавно, — нервно хохотнул Николай Захарович, присаживаясь к столу. — Неужели это странник? Но этого не может быть.
— Что вы сказали? — удивился я.
— Странник, — ответил профессор. — Так называют особо непредсказуемых существ из других миров.
Я слышал о странниках. Из общей монстрологии, которую нам преподавали в школе спасателей. Это небольшие ящеры, которые малоизучены. Но уже то, что о них известно, заставляло напрягаться весь учёный мир. Они очень опасны. Один из таких случаев встречи со странником очень красноречиво подтверждает, почему их так боятся.
Последний странник появился из аномалии лет двадцать тому назад. Очень агрессивный, обладающий мощной магией. Кое-как его уничтожили несколько архимагов, потому что приручить существо было нереально.
Но какое отношение Хрум имеет к этим ящерам? Где ёж, который изредка проявляет способности и более-менее контролируемый, и где хищная тварь, каждая из которых определённо способна устроить локальный армагедец?
— Мой питомец предсказуемый, — возразил я профессору. — Он реагирует на определённые команды. И точки, как выяснилось.
— Ничего не понимаю. Команды… у странника, — растерянно пробормотал Николай Захарович, доставая окуляр, похожий на увеличительный глаз микроскопа. — Хотя…
Профессор принялся изучать через своё устройство недовольно пофыркивающего Хрума. Ёж любил, когда ему уделяют внимание, но столь пристальное наблюдение для него было очень дискомфортным.
— Да, он определённо не странник, — пробормотал Николай Захарович. — Но это и удивительно. Реакция же такая же!
Профессор продолжал рассматривать моего питомца, который в ответ оценивающе наблюдал за профессором. Как говорится, когда ты всматриваешься в Хрума, Хрум начинает всматриваться в тебя.
— Это ведь всё классификация, поймите, — произнёс профессор, снимая окуляр. — И я всё-таки больше склоняюсь к тому, что ваш… кхм… ёж, можно сказать, дальний родственник пузырькового ловца.
Николай Захарович достал с полки большой талмуд, открыл его на определённой странице.
— Вот, и скажите мне, что он не похож? — улыбнулся профессор.
С картинки на меня смотрел небольшой зверёк с длинной мордочкой. По спине его были рассыпаны ядовитые шипы. Змеиный взгляд и раздвоенный язык. Ловцы магических существ, так было написано в определении. Причём ловили эти существа, в основном, насекомых, мелких грызунов, птиц. А также они активно плевались ядом.И выстреливали изредка плотные пузырьки, вроде ценных жемчужин.
— Если честно, Хрум не очень похож на это существо, — подытожил я. — Вот только жемчужины выплёвывает, это верно. Но ни яда, ни шипов, ни этих змеиный глаз.
— Это единственное сходство, которое я нашёл, — печально улыбнулся профессор. — К тому же ваш питомец не ядовит, это верно. И это ещё одна загадка, которую я не могу разгадать. И меня смущает третий глаз на лобной доле, который всё ещё не открылся. Я не понимаю, что это.
В общем, мы сошлись на том, что это далёкий предок ловца. Но Николай Захарович был очень загружен странностями Хрума.
— Это ещё не всё, — продолжил я, когда Хрум перебрался со стола на пол и начал изучать небольшой магический тренажёр в виде человека.
— Не всё? — растерянно взглянул на меня профессор. — У вас ещё есть питомец?
— Нет, я хотел спросить насчёт вот этого артефакта, — я положил на стол белый мешочек и достал из него клык.
Вот же блин! Я и сам удивился. Артефакт был абсолютно целым. На молочно-белой эмали виднелись лишь два боковых скола, и то, уверен, они скоро исчезнут. Этот загадочный артефакт почти восстановился.
— Интересно… — забормотал Николай Захарович, затем протёр глаза, и вновь нацепил окуляр, всматриваясь в таинственный предмет. — Клык древнего магического существа. Такие находки называют в наших кругах накопителями.
— То есть аккумуляторы энергии? — задал я больше риторический вопрос.
— Верно. Он подпитывается энергией мага, а в определённый момент делится накопленной маной, — улыбнулся профессор. — Такие предметы недолго служат.
Я вспомнил, как клык нагревался, и теперь мне всё стало ясно. Во время закрытия портала в «Семёрочке», да и во время дуэли клык поделился со мной энергией. А другими словами выручил меня. Всё как и говорил Вяземский, который подарил этот предмет.
— Всё-таки ресурс этот клык не истратил, — дополнил свои слова профессор. — Ещё один раз он с вами поделится энергией, это точно.
— И как мне понять, что он уже не работает? — поинтересовался я.
— Он распадётся, рассыплется, — объяснил Николай Захарович. — В основном это происходит из-за истощения. Базовая энергия, которая столько лет позволяла находиться артефакту в целости и сохранности, попросту исчезнет.
Мы ещё немного пообщались с профессором насчёт диеты Хрума. Николай Захарович объяснил, что строгих правил нет. Такие питомцы сами знают, что для них в определённый момент полезно. Поэтому и строгих рамок здесь нет. Тем более Хрум не причисляется ни к одному из ныне известных призванных магических питомцев. Поэтому профессор и не мог точно ответить на мой вопрос.
Затем Николая Захаровича понесло в историю. Он рассказал о Тёмном Портале, появившемся более века назад, и сколько тварей и магических питомцев перешло из него в этот мир. О том, как, спустя десять лет, закрывали этот портал. И как потом начали появляться подпольные порталы, а также чёрные торговцы питомцами.
Я поневоле вспомнил о Романе, который сейчас сидит за решёткой в темнице сырой. Ведь он взял же откуда-то гуперронов. Видно на одном из таких рынков и приобрёл, начиная разводить их как поросят.
После информативной беседы, я забрал Хрума, который присмотрел себе в качестве временно жилища лабораторный шкафчик и пытался залезть в одну из стеклянных ёмкостей.
Попрощавшись с профессором, который пообещал ещё поискать информацию насчёт Хрума, я вышел из лаборатории и направился в сторону дома.
Солнце зашло за тучи, подул прохладный ветерок. Поэтому я послал куда подальше подземку и решил прогуляться несколько кварталов пешком.
Полицейский участок № 44, в это же время.
В переговорной комнате было душно. Поэтому Потеряев попросил полицейского открыть окно. Створка скрипнула, и внутрь залетел прохладный ветер.
— Десять минут, — напомнил им полицейский, а затем, поигрывая в руке связкой ключей, удалился из помещения.
Потеряев перевёл взгляд на угрюмого Романа, и тот спрятал взгляд. Если раньше Рома был рад графу, тому самому владельцу подпольного ресторана, сделке с которым он недавно так радовался, то сейчас… Сейчас он понимал, что за провал в поставке мяса гуперронов ничего хорошего ему не светит.
Понятно ведь, почему граф решил навестить его. Хотел напомнить о том, сколько денег ему должен Роман. И намекнуть, что если не сможет вернуть долг, долго он не протянет. Ещё до суда с Романом может случиться несчастный случай. Мало что ли вешается в камерах преступников? Одним больше, одним меньше, разницы вообще никакой.
Но выход из этой непростой ситуации был.
— И что ты молчишь, Рома? — прожёг его взглядом Потеряев, скорчив бульдожью физиономию. — Я ведь не просто так решил лично встретиться. Тебе следует знать о своих перспективах. Они очень не радужные.
— Да понятны перспективы, — вздохнул Роман. — Но я виноват лишь в том, что недооценил своего соседа.
— Я знаю о том, что твою ферму накрыла полиция, — кивнул Потеряев. — Но что ты мелешь? Причём тут какой-то сосед?
— Вот сосед её и привёл, — объяснил Роман. — Аркадий Петрович, я понимаю прекрасно, насколько вы разгневаны.
— Да я не разгневан, Рома, — процедил Потеряев. — Я в ярости. Два миллиона потерял на открытии ресторана! Два! Миллиона! Ты понимаешь, какие это деньги⁈ Поставки сорваны, клиенты ушли к конкурентам.
— Вот я и хочу вам объяснить, что провал поставок произошёл не по моей вине, — тихо ответил Роман. — Я конфликтовал со своим соседом. Вот он и решил мне отомстить. Нашёл ферму, и гуперронов передал в имперские питомники. Он выследил меня. Этот сукин сын очень хитрый. Уверен, он специально это сделал, чтобы помешать нашей сделке.
Роман вскользь посмотрел на лицо Потеряева. Граф бурно о чём-то размышлял.
Конечно, ничего не изменится, если он натравит на своего соседа Потеряева. Граф резкий, общается тесно с криминальными группировками. Потеряев, скорее всего, выжмет деньги из Светлова. А затем замочит его.
Конечно, смерть соседа ничего не даст Роману. Из тюрьмы его не выпустят. Но месть переполняла его. Он должен наказать ублюдка, который поломал ему всю жизнь!
— Сосед… Кто он такой? — наконец-то спросил Потеряев.
— Работает спасателем, фамилия его Светлов, — ответил Роман, стараясь скрыть улыбку.
— Услышал тебя, — покраснел Потеряев. — Разберёмся. Но смотри… Если я не смогу с него стрясти деньги — эти три ляма будешь отдавать ты.