ны Япония и попытался подтолкнуть ее к нападению на страну Эс-Эс-Эс-Эр. Когда у него не получилось и это, он решил, что мы уже договорились со страной Япония, и что это для его страны будет наихудший вариант. Тут, как говорится, ему стало уже не до добычи, лишь бы выжить. И он всеми силами стал искать контакта с нашим крейсером…
– А нам, – резюмировал каперанг Малинин, – для того, чтобы вступить в большую игру с кланами эйджел, на этой планете будет остро необходим каждый завод и электростанция, каждый квалифицированный рабочий и инженер, каждый ученый-исследователь. Путь, который нам предстоит пройти, огромен, и никакой сверхсилы, способной устрашить Кланы – подобно тому, как их устрашал «Несокрушимый» императора Шевцова – в нашем распоряжении нет. И, кроме всего прочего, у нас нет никакого выбора: или мы победим Кланы, или они, несмотря на Запрет, придут и уничтожат человеческую цивилизацию.
Тут неожиданно заговорила Малинче Евксина.
– Зато у нас имеется то, – сказала она, – чего не было у императора Шевцова. У него было лишь несколько тысяч русских колонистов, обитателей технически развитого мира, а у нас будут два миллиарда жителей планеты Земля, из которых пятьсот миллионов – в промышленно развитых странах, и из них около ста миллионов одних только русских. Это огромная сила, которая позволит нам совершить стремительный технологический рывок, развить мощную промышленность и показать Кланам, где зимуют раки и прочие земноводные…
– Это очень хорошо, товарищи, – сухо сказала Ватила Бе, глянув на запищавший коммуникатор, – но мне пора к тактическому планшету. Не хотелось бы пропустить самое интересное. До начала решающей операции в войне с дейчами времени осталось совсем немного…
Тогда же и почти там же, разведывательно-ударный крейсер «Полярный Лис», каюта, отведенная спецпосланнику президента Рузвельта Гарри Гопкинсу.
Несмотря на то, что все в этой каюте явно предназначалось для обычных людей, а не для существ, подобных Ватиле Бе или Малинче Евксине, Гарри Гопкинса не оставляло ощущение ее чуждости. Впрочем, и сама ситуация, в которой он оказался, также вызывала у него ощущение нереальной фантасмагории. Еще несколько часов назад он беседовал с Фрэнки в Белом Доме – и вот он уже на борту крейсера пришельцев… то ли почетный пленник, то ли посол в столице вражеской державы. Наскоро пролистав книжечку, в которой были изложены предложения пришельцев, Гопкинс отложил ее в сторону и задумался.
Чтобы там ни говорил мистер Малинин, это был ультиматум, не оставляющий американской стороне никакой возможности для маневра. И в то же время помимо кнута в этих предложениях были предусмотрены и пряники. Пришельцы не были столь оголтелыми борцами с частной собственностью, как русские большевики, и большинству мелких и средних бизнесменов их предложения должны были понравиться, а фермеры и наемные работники и вовсе должны быть от них в восторге. Право на полезный и оплачиваемый труд, право на бесплатное медицинское обеспечение, право на бесплатное образование вплоть до высшего, право на государственную помощь в случае стихийных бедствий или тяжелых болезней… Все прелести большевистского социализма без самого большевизма.
Но на этом сладкое в имперских предложениях заканчивалось, и начинались пункты горькие как хина. Соединенные штаты прекращали свое существование как независимое государство, превращаясь в автономную территориальную единицу в составе Империи. На первых порах американскому правительству предстояло разоружить свои армию и флот, а действующих военнослужащих направить для прохождения службы в имперских вооруженных силах на общих основаниях. Потом следовало ввести единую имперскую валюту, главенство имперских законов над американскими и свободу действий для имперских специальных служб на территории бывших Соединенных Штатов. Богатейшие люди Америки (тот самый один процент, владеющий девяноста процентами всех американских богатств) должен был отдать в государственные фонды от половины до двух третей своего состояния. Частные банки попадут под контроль государства, а федеральная резервная система (частная лавочка, наделенная государственными функциями) прекратит свое существование, передав свои полномочия имперскому центральному банку.
И если не принять эти условия, то начнется война… Война не с американским народом, против существования которого пришельцы ничего не имеют, а война с нынешними хозяевами Америки. Точечные бомбовые удары и истребление непокорных хозяев жизни, начиная с самых жирных, глупых и самодовольных. Мол, деньги есть – и ничего больше не надо. И все это под бурные аплодисменты плебса. Пусть каждый подсобный рабочий или мелкий клерк тоже мечтает разбогатеть, но тех, кто уже богат, не любит никто. А истреблять пришельцы умеют – германцы тому свидетели. Лучшая армия Европы, новенькая и хрустящая, всего за месяц ожесточенных боев была истрепана до состояния половой тряпки. При этом достаточно вспомнить бомбовый удар пришельцев по Берлину – точный и смертельно беспощадный. Что будет делать Америка, если в один прекрасный момент бомбы упадут на Капитолий, похоронив под руинами всех сенаторов и конгрессменов? Что будут делать Старые Семьи, если пришельцы начнут истреблять их, добиваясь безоговорочной капитуляции? Или признай главенство Империи, склони перед ней свою выю и отдай ей свой капитал, жизнь и талант, или просто умри… третьего не дано. То есть дано, но только не для владельцев заводов, газет, пароходов, ибо имеющие капитал находятся на особом счету.
Но самая горькая пощечина в том, кого пришельцы выбрали этому миру в Верховные Владыки. Императором, хозяином всего сущего, а также жизни и смерти каждого на Земле станет непостижимый кремлевский горец дядя Джо! Он и без всяких пришельцев из Галактики поставил перед собой немыслимую, просто невозможную, задачу построения социально-справедливого строя в отдельно взятой стране – и шел к этой цели с тем упрямством и неутомимой силой, на которую способен только русский медведь. А тут еще и пришельцы… Нет, это решение должен принимать только Фрэнки… Необходимо связаться с ним, как то обещали пришельцы, и получить ответ: готов он пойти на такие условия или нынешний американский политический класс (и их с Фрэнки в том числе) ждет война на уничтожение.
Часть 11
2 сентября 1941 года, 04:00 мск. Околоземная орбита, высота 400 км, разведывательно-ударный крейсер «Полярный Лис», тактический командный центр.
Здесь, в тактическом командном центре, где царила вечная невесомость, Ватила Бе парила над голографическим изображением поля битвы подобно древней богине Кали, чувствуя себя в стихии войны как рыба в воде. Во время атаки на Акило-За все было так просто и примитивно, что у нее не возникло необходимости актировать тактический планшет в полном объеме. Хватало и обычного проводного интерфейса вкупе с развитым темноэйджеловским пространственным воображением. В полной мере система тактического управления войсками заработала только здесь, когда с ее помощью Ватила терзала вторгшийся на территорию страны Эс-Эс-Эс-Эр вермахт, а в особенности группу армий «Центр». А как же иначе истребители и бомбардировщики «Полярного Лиса» могли неизменно оказываться в нужном месте и в нужное время? Иногда Ватилу Бе подменяли тактик-лейтенанты – например, тогда, когда она локализовала и доставляла в Минск генерал-майора Рокоссовского. Это один из немногих хумансов, соединяющих талант командующего с талантом тактика, и единственный, который сумел зацепить в ней глубоко скрытые человеческие струны души. Не просто партнер в работе, с которым легко и приятно иметь дело и одновременно элитный самец-производитель, сумевший зачать в ней сына, но еще и тот, при мысли о котором у нее теплеет душа, а из груди рвется нежный вздох. Ватила и не подозревала, что однажды она попадет в подобное положение. Наверное, это память об отце, который в ходе семейного воспитания привил ей значительно больше человеческих черт, чем принято было считать.
И вот теперь ее любимый находился внизу, в самом эпицентре развертывающейся военной бури, а она парила над ним подобно ангелу-хранителю. Поскольку в заговор инверсии была посвящена только самая верхушка германского генералитета, несколькими этажами ниже, на уровне корпусов, дивизий и полков, наступление должно было быть самым настоящим. Но здесь дейчам будет, как говорится, не тут. Ватила Бе встряхнула кистями рук – и с кончиков ее пальцев вниз брызнули капли огня. Ровно за тридцать минут до начала германской артподготовки, в предутренних сумерках, под покровом уходящей тьмы германские саперные и штурмовые роты начали выдвигаться на правый берег Днепра для того, чтобы одним рывком преодолеть сотню метров водного пространства. И именно в этот момент на левом берегу в нескольких километрах от переднего края вдруг загрохотала советская артиллерия. Ночь, разорванная в клочья вспышками выстрелов и сполохами разрывов, сразу превратилась в день, а сокрушающая ярость русского бога войны показала противнику, что об утраченном эффекте внезапности он теперь может только мечтать. Были и более осязаемые потери. Особенно сильно пострадали вышедшие вперед штурмовые группы и их переправочные средства, которые под прикрытием артподготовки должны были вплотную приблизиться к русскому берегу. Деревянные лодки оказались разбиты в щепу, надувные – разорваны в клочья, а солдаты либо отправились в госпиталь, либо уже гурьбой теснились в приемной Святого Петра.
Но это было только начало. Германская артиллерия, на первых порах испытывающая недостаток «ласки», немедленно ожила и, будучи не в силах докинуть свои снаряды до большевистских батарей[16], следуя первоначальному плану обрушила огонь на окопы, занятые советскими стрелковыми частями. Еще один дирижерский взмах руки Ватилы Бе – и на планшетах командиров советских артиллерийских дивизионов и полков, ведущих сейчас контрартподготовку, высветились новые цели. Все это настолько же превосходило учиненное Жуковым в нашем прошлом в канун Курской дуги, насколько живой оркестр превосходит шарманку. Теперь артиллерия Красной Армии не просто мочила по заранее намеченным площадям, – нет, она вела стрельбу по целям, которые ясно наблюдались разведывательными средствами «Полярного Лиса», и в случае необходимости с легкостью переносила огонь с одного объекта на другой.