На радостях мы с Эри сделали еще две попытки – и не скажу, что они были хуже, чем в первый раз.
12 сентября 1941 года. Полдень. Лондон. Бункер премьер-министра Англии.
Премьер-министр Уинстон Черчилль.
Для Британской империи это были воистину черные дни. Война на востоке оборвалась так внезапно и даже, можно сказать, парадоксально, что британский премьер-министр сразу понял, что это не к добру. Гитлер, инфант-террибль европейской политики, лидер Германии, делающий невозможным любое соглашение с этой страной, внезапно оказался захвачен большевиками в плен. Окно возможностей, связанное с этим событием, даже не открылось, как полагается всякому порядочному окну, а, поддавшись порыву штормового ветра, внезапно распахнулось под аккомпанемент звона бьющегося стекла. В Британии не успели ничего сообразить, как все было кончено. Развитие событий пошло по худшему варианту. Военный переворот, который случился после похищения Гитлера, грубо попрал вековечные британские интересы. Черчилль не понимал, что произошло с тупоголовыми германскими генералами, что они вдруг перешли на сторону большевизма. Сначала он было решил, что германский генералитет от ужаса перед пришельцами настолько подвинулся рассудком, что бросил свою страну в объятия дяди Джо. Осознание всего ужаса случившегося у малоприметной деревни на востоке Европы пришло к нему только потом.
Первым ключевой момент, как ни странно, заметил министр иностранных дел Энтони Иден, внимательно перечитав несколько альтернативных переводов «Соглашения о Присоединении», которое пришельцы заключили с советским руководством. Если из варианта перевода, сделанного в британском МИДе, следовало, что это пришельцы присоединяются к СССР, получая для себя высокий уровень автономии, то другие переводчики не были столь категоричны. Соглашение можно было читать и в ту, и в другую сторону. Причем чем дальше развивались события, тем очевиднее становился тот факт, что это СССР первым на Земле присоединился к Галактической империи и на этом основании получил достаточно высокий уровень автономии от имперского руководства. Одновременно Секретная Служба его Величества сумела заполучить информацию, что и Советским Союзом, и Империей руководит один и тот же человек, в англосаксонском мире известный под именем «дядюшка Джо». Его Императорское Величество Иосиф Первый…
И вот произошло событие, поставившее западный мир на грань катастрофы. Едва избавившись от Гитлера, Германия тоже с разбегу упала в имперские объятия, – и теперь это странное образование, основанное командой инопланетного боевого корабля, твердо стояло на двух ногах: советской и германской. Объединенным оказалось огромное пространство от Чукотки и Владивостока до Кале и французского Бреста с населением полмиллиарда человек, самодостаточное по сырьевым ресурсам и имеющее около половины мирового промышленного потенциала. Когда-то британская дипломатия (явная и закулисная) приложила немало сил для того, чтобы не дать образоваться русско-германскому союзу, который мог бы претендовать на доминирование в Европе. Потом, когда путем политических манипуляций две этих державы удалось стравить в междоусобной грызне, были применены немалые старания, чтобы разрушить их обе. В отношении России план почти удался, но тут пришли большевики и смешали карты, а у Британии после предыдущей мировой бойни уже не оставалось сил пресечь это недоразумение вооруженным путем.
И перед этой войной британская политика так же пыталась направить реваншистскую энергию Третьего Рейха на восток, для чего всячески поощряла его расширение и усиление. При этом преследовалась все та же цель – ликвидировать большевистскую Россию как одного из главных конкурентов, без уничтожения которого невозможно достижение мирового господства. Только на этот раз к геополитической составляющей добавилась идеологическая, ибо коммунизм оказался несовместим с ценностями, исповедуемыми британским политическим классом.
Однако у этого плана оказалось множество издержек. Во-первых – желая обезопасить свой тыл, германский зверь из Бездны в первую очередь напал на своих дрессировщиков, загрыз насмерть одного и сильно покусал другого. Во-вторых – когда красный большевистский колосс на глиняных ногах зашатался и был готов рухнуть, к Земле прилетел имперский боевой корабль и вывернул ситуацию наизнанку. То, против чего более ста лет[28] боролись британские политики, воскресло во всем своем ужасающем величии.
И ведь главное заключается в том, что едва народившаяся Империя пришельцев явно не собирается останавливаться на достигнутом результате, делая заявку на создание государства, которое возьмет под контроль всю планету. Политики в Лондоне долго мечтали о мировом господстве и готовились к его захвату, но теперь очевидно, что достанется оно совсем не им. При этом в настоящий момент возможности Британии явно недостаточны для борьбы с этим монстром. Ее людские ресурсы весьма ограничены, источники сырья находятся в колониях, коммуникации к которым крайне уязвимы, а промышленная мощь не достигает и половины от имперской. А если вспомнить о том преимуществе, которое Империи дают инопланетные технологии пришельцев, то попытка сопротивляться ее натиску начинает выглядеть совсем уже безнадежной. Уж если блестящий и великолепно отлаженный вермахт пробарахтался всего два месяца, после чего выбросил белый флаг…
И в то же время британский премьер-министр никак не мог согласиться проследовать тем путем, который ему показали германские генералы. Имперцы, конечно, не большевики, но в какой-то мере они еще хуже. Хозяева Британской Империи на протяжении столетий не признавали равными себе не только каких-нибудь негров и китайцев, но и таких же, как они, белокожих и рыжеволосых ирландцев, да и нацизм гитлеровского образца также родился в Великобритании. И тут появляется Империя, которая без всяких марксистско-большевистских заморочек (вроде диктатуры пролетариата и национализации промышленности) поднимает на свои знамена лозунг равенства перед законом всех, вне зависимости от расы, нации и пола. И тех, кто проповедует неравенство по происхождению, Империя собирается преследовать всей своей немалой мощью. Для нее есть только верные и неверные, граждане, отдавшие долг государственной службы и иждивенцы-пеоны. Заслуги предков для нее ничего не значат, а это значит, что если случится так, что король Георг признает себя вассалом Империи, то большинству нынешних аристократов придется очень туго, если не сказать больше. Не поздоровится и банкирам Сити, которые утратият как социальное положение хозяев жизни, так и большую часть своих доходов.
Конечно, служаки, корпящие на своих постах чиновники и просоленные морские волки флота Его Величества, не зависимо от происхождения, в таком случае не заметят перемен или даже будут говорить, что случившееся изменило их жизнь к лучшему… Но решения в Британской империи принимают не они. Для тех, у кого в руках реальная власть (в первую очередь, для банкиров Лондонского Сити) Империя – это катастрофа страшнее самой смерти. Поэтому сопротивляться такому исходу они будут яростно, до последнего корабля и до последнего британского солдата. Но даже если Империя остановится на той стороне Канала и дело обойдется без десанта на территорию Метрополии, то экономическое и политическое положение Британии все равно будет крайне тяжелым. В отличие от Французской Империи Наполеона, Империя пришельцев вполне в состоянии обеспечить Британским островам континентальную блокаду и одновременно больно ударить по колониям. Для этого даже не надо никаких дополнительных контингентов, достаточно перебросить на африканское направление всю огромную германскую армию, которая еще совсем недавно сражалась против большевиков. И тогда в Египте одномоментно рухнет все, ибо у генерала Каннингема нет ресурсов, чтобы отразить удар такой силы… И так везде.
Но, несмотря на все эти тяжелые обстоятельства, капитуляция перед требованиями врага (хотя никто еще ничего не потребовал) решительно невозможна. И хоть простой народ на улицах британских городов радуется поражению Германии и наступившему затишью, – это лишь потому, что люди пока не знают, что самые ожесточенные и безнадежные бои у них еще впереди. Если германское нашествие грозило отобрать у англичан только жизни (и то не у всех), то пришельцы и большевики покушаются на их души, собираясь решать, как подданным Его Величества жить и во что верить. И главное – в этой борьбе не может быть никаких компромиссов и перемирий; набравшая силу Империя не отступит и не удовольствуется малым. Вопрос для нее стоит прямо: все или ничего. Вызов, который она непременно бросит Британии – это только вопрос не столь уж далекого времени.
Чтобы обсудить сложившееся положение, как и два месяца назад, британский премьер пригласил к себе своего «альтер эго[29]» министра иностранных дел Энтони Идена и начальника Секретной Службы Его Величества Стюарта Мэнзиса. Оба явились на встречу к премьеру с такими кислыми лицами, что могли бы одним своим видом сквашивать молоко, так что Черчилль сразу понял, что сейчас ему преподнесут очередную неприятную новость.
Так и вышло. Поздоровавшись, Энтони Иден протянул премьер-министру дипломатическую телеграмму, в которой американский госсекретарь черными латинскими буквами по белой бумаге извещал своего британского коллегу в том, что подписание атлантической хартии, которое уже несколько раз откладывалось, теперь не состоится вовсе. И причина такого решения в том, что с момента прекращения существования гитлеровского Третьего Рейха у Соединенных Штатов Америки изменились внешнеполитические интересы. И подпись: Карделл Халл.
– Из достоверных источников в окружении Рузвельта, – сказал Стюарт Мэнзис, – нам стало известно, что американский президент то ли уже подписал, то ли вот-вот подпишет свое «Соглашение о Присоединении» с Империей пришельцев. Переговоры об этом вел старый пройдоха Гарри Гопкинс, а потом и вице-президент Генри Уоллес. Увы, сэр Уинстон, но, кажется, мы остаемся перед лицом врага в полном одиночестве. Даже наши заокеанские кузены решили, что сотрудничать с пришельцами гораздо выгоднее, чем враждовать, а еще они просчитали свои возможности сопротивления (которые значительно больше наших) – и поняли, что не сумеют выйти из этой борьбы победителями. А еще им обещали высокую степень автономии, и это при том, что Империя будет обеспечивать безопасность их территории при весьма скромных взносах на оборону.