– Эти светлые просто сумасшедшие! – с оттенком презрения сказала Ватила Бе. – Они что, решили повоевать на Старой Земле своими двумя сотнями наемников против местных регулярных армий?
– На самом деле, коллега, не все так глупо, – возразила темной Малинче Евксина. – В момент большой планетарной войны, спасаясь от угрозы, с мест постоянного проживания снимаются большие массы людей, которые зачастую идут по дорогам куда глаза глядят, лиши бы подальше от грохота пушек. В хаосе, который мы видели совсем недавно, пеонов можно было бы ловить и с меньшими силами. Когда идет война, на территории страны Эс-Эс-Эс-Эр, оккупированной войсками страны Германия, на ловцов не обратили бы внимания. Особенно если бы их навербовали среди франконских дейчей и дали одежду соответствующего вида. Не так ли, герр Гудериан?
– Точно так, фройляйн Малинче, – как дисциплинированный квалифицированный пеон на испытательном сроке ответил генерал Гудериан, – когда панцергруппа входит в чистый прорыв, во вражеских тылах творится такой хаос, что группа наемников, переодетая в немецкую форму, могла бы действовать свободно. Да и потом ситуация не сильно бы изменилась: наше командование было заинтересовано в том, чтобы собрать с оккупированной территории как можно больше ценностей, и особенно продовольствия, а в остальном наших тыловиков мало бы интересовало, чем живут и что едят местные аборигены. По крайней мере, защищать русские деревни от похищений они бы не стали.
– Замечательно! – сказала Малинче Евксина. – Товарищ Щукин, вам есть что добавить к словам господина Гудериана?
– В основном так все и было, – подтвердил тот, – если бойцы-окруженцы еще обладали возможностью оказать сопротивление налетчикам, то с гражданскими беженцами они могли делать все что угодно.
– И еще один аргумент, – Малинче Евксина пристально посмотрела на Ватилу Бе, – если пеоны, которых собирается наловить матрона светлых, предназначены для заселения недавней колонии, то не может быть и речи о скупке военнопленных. Сообщество, на сто процентов состоящее из самцов – неподходящий материал для колонизации, они нужны разве только в том случае, если среди наловленных наемниками гражданских беженцев взрослых дееспособных самцов окажется недостаточно для полноценного функционирования колонии.
– Признаю, твоя взяла, – Ватила Бе подняла вверх руки, – ты выиграла этот спор. Отряд наемников, который светлая матрона взяла в этот набег, вполне способен справиться с порученным делом. А теперь давайте подумаем, как мы будем выполнять свою задачу и брать этот «Корсар» на абордаж. В первую очередь необходимо выяснить, кем является этот Корабль – светлой, серой или темной – и попытаться вступить с ним в переговоры…
– А вот тут, дорогая Ватила, выиграла ты, – сказала Малинче Евксина. – Уже достоверно известно, что этот корабль – темная. И, более того, прослеживая эмоциональные взаимоотношения внутри клана Синих Огней, я могу сделать вывод, что она либо выращена из собственного эмбриона, либо принята в клан по Большому Обряду. Если ты будешь вести переговоры, то помни, что не может быть и речи о предательстве клана, как это бывает, если Корабль – подчиненное и униженное существо. Тут необходимо предлагать что-то такое, что устроило бы и Корабль, и матрону.
Тут подал голос главный сигнальщик Гор Видм:
– Сканеры этого «Корсара» работают на пределе возможного для кораблей такого типа. Создается впечатление, что они каким-то образом знают о нашем существовании, но не могут обнаружить.
– А вот это ценное наблюдение, – заметил каперанг Малинин, – значит, наша маскировка и имитация полета по прямой после прыжка никого не ввели в заблуждение. Есть соображения по этому вопросу?
Неожиданно для всех заговорила главный инженер крейсера серая эйджел Ауле Ра:
– Если сканеры противника работают на максимальной мощности и ничего не могут найти, значит, обнаружен не наш корабль как физический объект в пустоте, а мы сами – то есть объекты, которые мыслят и производят полезную деятельность, а стало быть, и существуют… Это возможно, если у Корабля Синих Огней просто выдающиеся способности к психосканированию.
– Ну и замечательно, – сказал каперанг Малинин, – товарищ Ватила, как вы думаете, мы сможем сблизиться с этим «Корсаром» на дистанцию действия бортовых парализаторов прежде, чем вражеский Корабль сумеет провести обнаружение и идентификацию? Ведь наша маскировка тоже не всесильна, особенно на малых дистанциях.
– Я бы не советовала действовать таким образом, – покачала головой Малинче Евксина, – Сканируя «Корсар» и находящийся на нем клан Синих Огней, я ощутила сильный испуг и предчувствие неминуемой смерти, как бывает при непоправимых катастрофах. Если их матрона предупреждена о нашем присутствии, то мне понятны эти эмоции. Она и ее родственники уже знают о нашем безоговорочном техническом превосходстве и не собираются попадать в наши руки живыми. Возможно, их главный реактор уже переведен в такое состояние, когда лишь усилием воли Корабль удерживает его от взрыва.
– Это возможно, – сказала Ауле Ра, – особенно если матрона Синих Огней считает, что ее клан преследует Страж Древних из легенд, который в качестве наказания за полет в Запретную зону устроит им всем то, что во много раз страшнее обыкновенной смерти.
– В таком случае необходимы переговоры, – сказала Ватила Бе, – но не с матроной, а с самим Кораблем. Принята она в клан или нет, но вопросы существования или несуществования Корабли воспринимают иначе, чем эйджел, состоящие исключительно из плоти и крови. И разговаривать с кораблем должна не я, а наш первый навигатор капитан третьего ранга Визал Ала. Во-первых – она чистокровная темная эйджел, а во-вторых – ее навигаторское мышление похоже на мышление типичного Корабля. Если кто и сможет уговорить Корабль Синих Огней сдать свой клан без боя на условиях почетной капитуляции и последующей инверсии, то только она.
– Я готова, – просто сказала Визал Ала, – только скажите, что нужно делать. Я еще ни разу в жизни мысленно не разговаривала с Кораблями.
Ватила Бе и Малинче Евксина переглянулись.
– Думаю, что в данном случае психосканирующую и ментоскопирующую аппаратуру необходимо коммутировать со встроенным линком твоего навигаторского ложемента. – сказала старший социоинженер крейсера. – Насколько я понимаю, при этом Визал Ала получит те же возможности коммуникации, что и корабли, для которых ментоскопирующий психосканер является частью их мозга.
– Да, – подтвердила Ауле Ра, – такую коммутацию проделать возможно, причем на программном, а не аппаратном уровне. И тогда голос уважаемой Визал Ала едва ли будет хоть чем-то отличаться от голоса типичного Корабля.
– В таком случае навигаторам я приказываю приостановить сближение, – сказал каперанг Малинин, – а вы – выполняйте свой план с переговорами.
Час спустя в пятистах километрах от Полярного Лиса в сторону Солнца, корабль клана Синие Огни, Токан.
Раз от разу я бросала зов приближающемуся Кораблю, но не получала ответа, и это приводило меня в отчаяние. Мои сканеры работали на пределах возможностей, но не видели ровным счетом ничего, но при этом я ощущала, как мое тело пронизывают чужие изучающие взгляды. Чужак был все ближе, и, хоть я не могла определить направления и точного расстояния, было понятно, что дистанция сокращается. Госпожа Сабейл уже несколько раз осведомлялась, не пора ли взрывать реактор, но я неизменно отвечала, что угроза захвата меня Стражем и подчиненными ему хумансами еще не столь велика.
И вот – свершилось. В ответ на очередной брошенный мной зов от чужого Корабля пришел достаточно внятный ответ.
– Приветствую тебя, корабль клана Синие Огни, и желаю тебе полного благополучия.
Судя по некоторым особенностям несущего сигнала и интонациям, ответ пришел от такой же темной эйджел, как я, но не от Корабля, а от существа из плоти крови. Но в то же время чувствовалось, что эта эйджел в чем-то сродни Кораблям: она тоже регулярно ощущает кожей мрак Великого Космоса и знает, как до бесконечности растягивается время, когда корабль скользит вне пространства по прыжковому каналу от точки входа до точки выхода.
– Кто ты и как тебя зовут? – спросила я в ответ. – А еще скажи, какого благополучия ты мне желаешь?
– Меня зовут Визал Ала, – услышала я в ответ, – и я желаю тебе, чтобы число твоих входов в прыжок всегда было равно числу выходов, а также чтобы, отправляясь в путь, ты всегда достигала свой цели.
– Меня зовут Токан, уважаемая Визал Ала, – согласно правилам вежливости представилась я в ответ, – я Корабль, принятый в клан Синих Огней, и испытываю от этого неподдельное счастье. А теперь скажи, кто ты сама, ведь я чувствую, что ты не Корабль, а обычная темная эйджел из плоти и крови, и в то же время есть в тебе что-то такое, как будто ты и в самом деле моя сестра Корабль…
– Да, уважаемая Токан, – мысленно хихикнула моя собеседница, – я не Корабль, а всего лишь его навигатор. Кораблем, в твоем понимании, у нас работает искин Ипатий, сущность которого живет в электронно-оптронных потрохах думающей машины хумансовской выделки. Возможности его, достаточные для обычного полета, ничего не значат во время прыжка, и тогда через встроенный линк к кораблю подключаюсь я. Я знаю, что ты чувствуешь во время прыжка, и с каким облегченным вздохом выныриваешь в обычное пространство.
Эти слова моей мысленной собеседницы ошарашили меня до самой глубины моего существа. Все это было немыслимо, невозможно, невероятно, и в первую очередь изумляла думающая машина хумансовской выделки. Все знают, что этот вид полуразумных существ необузданен, дик и примитивен. Единственное занятие, к которому склонны хумансы, это война, но даже приличную утварь для убийства их наемникам выдают в кланах эйджел. Сами они не способны делать ничего, кроме простейших орудий, пригодных для употребления в их дикой жизни.
– Уважаемая Визал Ала, – спросила я, справившись с замешательством, – назови, пожалуйста, свой клан и название своего корабля. А то моя матрона считает, что вы – это Страж, оставленный Древними, чтобы оберегать от постороннего вмешательства Запретную Зону и спрятанную в ее центре планету-прародительницу…