Тяжкие раздумья царя Бориса оказались внезапно прерваны звуком приближающихся шагов: твердой поступью кто-то приближался по коридору к двери его кабинета. Причем этих таинственных визитеров, пожалуй, было несколько. Время позднее, во дворце все давно спят… Царь замер, весь обратившись в слух. Эти шаги явно не принадлежат никому из его домашних или слуг. Люди, направлявшиеся к царскому кабинету, стараются понапрасну не шуметь, и в то же время нельзя было сказать, что они осторожно крадутся. Не оставалось никаких сомнений, что их целью является именно он, царь Борис… И еще неизвестно, остались ли во дворце живые люди. Болгарский царь, внутренне холодея, вообразил, как в его кабинет входит высокое серокожее чудовище и, полыхая огненным нечеловеческим взглядом, полным гнева и осуждения, стреляет в него из ужасного комического оружия, после которого от тела остается лишь горстка пепла…
Сунув руку в ящик письменного стола, Борис принялся судорожно шарить там в поисках заряженного браунинга. И тут дверь в кабинет распахнулась – стремительно, как от порыва ветра. Напряженно царь вглядывался в ночного визитера, пытаясь скрыть свой страх. Небольшое облегчение ему принес тот факт, что вместо серокожего чудовища на пороге стоял вполне обыкновенного вида мужчина, одетый в нечто среднее между дореволюционным русским офицерским мундиром и костюмом для охоты в дикой местности – дорого, качественно и в то же время неброско.
– Доброй ночи, ваше царское величество, – по-немецки произнес незнакомец с изысканной вежливостью, но при этом в голосе его явно прослеживались стальные нотки, – и вытащите, пожалуйста, руку из ящика вашего стола и положите ее на стол. – Его цепкий взгляд внимательно проследил за исполнением просьбы. – Так. И вторую тоже. Не надо пытаться схватиться за оружие, притворяясь, что вы играете в карманный биллиард. Ничего хорошего из этого не получится. Пистолет вам все равно не поможет, тем более я пришел к вам всего лишь поговорить.
– Кто вы такой, черт возьми? – растеряно произнес Борис, положив руки поверх стола, как и просил этот человек.
– Меня зовут Вуйкозар Пекоц, – представился ночной визитер, – по расе я чистокровный хуманс, по национальности – венед, по званию – капитан егерей Галактической Империи и в то же время подполковник советского ОСНАЗа. В данном конкретном случае я служу специальным представителем Исполняющего Обязанности Его Императорского Величества Иосифа Сталина-Джугашвили по Балканскому региону. То есть вы и ваша страна являетесь непосредственными субъектами моих служебных забот. Теперь вам все понятно?
– А-э-ы-ы… – только и сумел произнести пораженный до глубины души царь Борис, потом откашлялся и выдал уже более разборчивую фразу: – Так вы, господин Пекоц, и есть пришелец из космоса? Что-то мне в это, простите, не верится – уж слишком вы обыкновенный…
Болгарский монарх оглядел визитера с ног до головы, словно пытаясь отыскать в том хоть малейшие признаки, не свойственные человеку.
Однако гость, ничуть не тушуясь, внимательно смотрел на собеседника – так, что тому стало неуютно. Казалось, нежданный визитер отмечает для себя гораздо больше, нежели просто внешний вид сидящего за столом болгарского монарха.
Затем господин Пекоц хмыкнул и произнес:
– А мне не верится, что вы болгарский царь: так, обыкновенный мужчина средних лет, в военном мундире иностранного образца. Ведь прежде болгарская армия ориентировалась именно на русские стандарты, и только при вас она стала переобмундировываться в соответствии с германскими модами.
После небольшой паузы ночной визитер добавил:
– Мда… и мыслей-то никаких особенных сейчас у вас в голове нет… я же вижу, что вы просто тянете время, надеясь получить фору, чтобы попытаться сложить два и два и выступить с более осмысленным заявлением. И вообще мне совершенно очевидно, что вы ждали этой встречи – ради нее даже уехали из Софии в Варну; не ждали вы только, что пройдет она таким будничным образом, много раз описанным в вашей литературе. Полуночный визит демона-искусителя, предложение всех земных и небесных благ – и договор, который требуется подписывать кровью. Не так ли, Борис Фердинандович?
Некоторое время болгарский царь молча смотрел на своего собеседника, а потом, отведя взгляд в сторону, как бы нехотя произнес:
– Пожалуй, вы правы. Я действительно ждал визита представителей той силы, которая сломала всю нашу историю… но только, видите ли, представлял я его несколько иначе. – Он снова направил свой взор на своего гостя и добавил – не то с разочарованием, не то с облегчением: – Вы, знаете ли, совсем не подходите на роль Мефистофеля… так сказать, не тот типаж.
– А это потому, что я не собираюсь покупать вашу бессмертную душу, – парировал хитрый венед. – Можете оставьте ее себе – и не благодарите.
– Да, действительно? – переспросил царь Борис; именно в этот момент он поверил полностью и окончательно, – ну а зачем же тогда вы здесь?!
Визитер прошелся по кабинету царя мягкой поступью большого и сильного зверя, остановился возле шкафа с книгами. Все его действия были выверенными: паузы, которые он допускал, давали царю Борису сделать ряд умозаключений перед тем, как диалог продолжится.
– Мы могли бы сломать ваше болгарское государство силой и установить новую власть, опираясь на местных коммунистов, – наконец ответил Вуйкозар Пекоц, чуть искоса глядя на своего собеседника, – однако предпочтем договориться с вами по-хорошему. Если доверить дело только коммунистам, их быстро начнет заносить влево, а так нельзя. Ради интересов вашего же народа не следует допускать, чтобы из крайне правых, фашистских извращений ваша политика кинулась в прямо противоположную сторону. Истина находится посередине и требует к себе рационального подхода. Если вы примете наше предложение, то вам, возможно, часто придется спорить с господином Димитровым или кем-то из его товарищей, но никто из вас не станет пытаться расстрелять оппонента или подложить ему под зад бомбу. Мы за этим проследим.
Царь Борис снова задумался.
– А зачем вам такие сложности? – после некоторой паузы спросил он, – не проще было бы убить меня и моих близких и начать все с чистого листа?
– Нет, не проще, – твердо ответил Вуйкозар Пекоц. – Бессмысленное убийство власть имущего, с которым можно было бы просто договориться, наложит на нашу репутацию несмываемое пятно и вдобавок до предела увеличит сопротивление консервативных кругов вашего общества грядущим преобразованиям. Однако если мы с вами договоримся на взаимной основе, то совесть наша будет чиста и сопротивляться нашим преобразованиям решатся разве что самые отъявленные негодяи. А уж убивать женщин и детей только за то, что они имеют неправильное происхождение – для нас и вовсе выходит за всякие рамки. Что бы там ни случилось, вашим жене и сыну ничего не угрожает.
Болгарский царь, покачав головой, с сомнением произнес:
– Но ведь ваши союзники-большевики в своей стране расстреляли множество людей, включая членов царской семьи – только за то, что те имели это самое неправильное происхождение. «По членам кровавой царской своры – огонь!» – говорили они. И вы, как мне кажется, точно такие же.
– Мы точно не такие, – ответил Вуйкозар Пекоц, поворачивая голову в сторону собеседника и глядя тому прямо в глаза. – А что касается русских большевиков, то смею вас заверить, что несколько лет назад они провели в своей партии очищающие мероприятия, в ходе которых убрали из ее рядов большую часть преступных элементов, именуемых троцкистами. А недавно мы настояли на том, чтобы эта работа была закончена и доведена до конца. Больше такого на этой планете не повторится – даю вам слово имперского офицера.
– Ну хорошо… если нет другого выхода, то я вам поверю, – сказал Борис, немного поерзав на стуле. – Но тогда скажите мне, чего вы хотите и каким путем собираетесь этого добиться – и, быть может, я в самом деле соглашусь с вами сотрудничать… В противном случае вы можете меня убить, но без боя я не сдамся. – Он вздернул подбородок, надеясь, что слова его звучат вполне убедительно.
Ответ сталинского посланца прозвучал хоть и кратко, но был четким, весьма подробным и достаточно ясно обрисованным:
– Мы хотим создать на всей Земле общепланетное социально ориентированное общество, в котором у каждого человека, без различия происхождения и материального положения, от рождения будут равные возможности в соответствии со своими врожденными способностями получить образование и поступить на государственную службу. Это нам необходимо потому, что в ближайшие десятилетия вашей родной планете предстоит пройти несколько революционных этапов научно-технического развития и создать у себя полноценную научно-промышленную базу галактического класса. Но и это не самоцель. Там, в галактике, есть воистину чудовищная и бессмысленная цивилизация такого же галактического класса, состоящая не из государств и империй, а из семей-кланов, члены которых никогда не признают нас, хумансов, хоть в чем-то равными себе. Ради того, чтобы противостоять этой угрозе, мы должны быстро объединить вашу планету и поднять ее на свой технологический уровень, превышающий уровень диких кланов эйджел. На этом пути мы готовы на все, но по большей части предпочитаем действовать уговорами и демонстрацией военной силы, а не ее применением. Но если кто-то упрется и будет препятствовать нашим начинаниям, то пусть пеняет на себя: меру насилия будем отмерять по силе сопротивления. Возможности на это у нас имеются.
Болгарский царь встал из-за стола и, пытаясь переварить удивительные детали полученной информации, прошелся по кабинету. Он и вправду был в растерянности. То, что он услышал, требовалось хорошо обдумать. Все это нужно было как следует уложить в голове, приучив себя к мысли, что рассуждать отныне требуется гораздо более широко, нежели ранее.
Чуть слышно вздохнув, царь Борис решительно повернулся к своему визави и ответил:
– Я могу немного подумать, господин Пекоц? А также мне хотелось бы посоветоваться по этому вопросу с женой и, может быть, братом. То, что вы от меня хотите – слишком ответственное решение, чтобы принимать его одному.