В отличие от советской армии и вермахта, у которых бронетехника была сосредоточена в танковых и механизированных (моторизованных) соединениях и частях, британцы включали в состав пехотных частей много танков поддержки «Матильда II». Эти массивные, тяжелобронированные (на уровне КВ-1), но тихоходные и слабовооруженные (пушка 40-мм) машины, должны были грудью прокладывать дорогу своей пехоте через вражескую оборону. По расчетам генерала Окинлека, Роммель все свои силы бросит на помощь атакованным итальянцам, в то время как 3-й корпус зайдет ему во фланг и тыл и, соединившись с гарнизоном осажденного Тобрука, поставит германскую группировку в Африке на грань катастрофы.
Но операция не задалась с самого начала. Едва отгрохотали орудия и тяжелые неповоротливые «Матильды» поползли в сторону итальянских окопов, как со второго рубежа обороны по ним звонко ударили тщательно замаскированные германские ахт-ахты. В небо поднялись дымные столбы от горящего бензина – бронебойные снаряды, выпущенные из этого орудия, с легкостью пробивали броню «Матильд» на дистанции свыше полутора километров. При этом германские танки оставались во втором эшелоне – их время еще не пришло. В то время как ахт-ахты одну за другой жгли «Матильды», многочисленные пулеметы и выставленные на прямую наводку двадцатимиллиметровые зенитные автоматы косили густые ряды поднявшейся в атаку британской колониальной пехоты.
Еще большая неприятность ожидала 7-ю британскую танковую дивизию, оторвавшуюся в обходном маневре от обычно неспешной пехоты. После полудня в районе селений Бир эль Гоби и Габр Салех она напоролась на подготовленную и замаскированную танково-артиллерийскую позицию. Опять ахт-ахты, дополненные штатными для германской и итальянской армии противотанковыми пушками и закопанными в землю танками, опять окопы, из которых бьют многочисленные итальянские и германские пулеметы, опять в небо поднимаются жирные столбы черного дыма, отмечающие сгоревшие «Крусайдеры» и ленд-лизовские «Стюарты». Попытавшись взять неожиданное препятствие с наскока, британские танкисты умылись кровью и отскочили назад дожидаться подтягивания своей пехоты.
Следующее утро девятнадцатого числа началось с попытки массированного налета британской авиации и артиллерийского обстрела немецко-итальянских позиций. Впрочем, ответный огонь германской артиллерии был убийственно точен, а в небе на подходе к намеченным целям британские бомбардировщики подобно рою разъяренных ос встретили многочисленные германские мессершмитты и итальянские «ястребы». Получилось что-то похожее на воздушное сражение за Британию в миниатюре с определенным исходом в пользу люфтваффе, срывавшего на британцах злость за проигранную кампанию на Востоке. На земле практически весь день ушел на попытки британских танков и пехоты проломить немецко-итальянские позиции. А после полудня южноафриканская дивизия (в СССР ее назвали бы мотострелковой, ибо передвигалась она не на своих двоих, а на грузовиках-внедорожниках), находящаяся на крайнем левом фланге обходного маневра, сошлась во встречном бою с итальянской танковой дивизией «Арьете». Даже итальянские танки могут оказаться настоящей вундервафлей, выступая против наскоро обшитых противопульной броней грузовиков и пикапов.
Потерпев поражение и отступив (при этом половина британской техники осталась сгоревшей на месте боя), южноафриканцы открыли путь двадцатому моторизованному корпусу итальянской армии для встречного охвата позиций 8-й британской армии. Ее командующий генерал Ален Каннингем уже готов был отдать приказ на отступление, тем более что на остальных участках фронта наступление увязло в хорошо подготовленной обороне. Но главнокомандующий всеми британскими силами генерал Окинлек наложил на это решение вето, приказав перебросить на левый фланг тяжеловооруженную, но малоподвижную 2-ю новозеландскую дивизию. Имеющиеся в ее составе танки «Матильда» должны были остудить пыл слишком шустрых итальянцев.
Двадцатое число началось с массированного обстрела германской артиллерией позиций 4-й индийской дивизии. На направлениях будущего прорыва отмечалось массированное применение шестиствольных реактивных минометов, в просторечии именуемых «ишаками» – они создали буквально шквал огня. Объекты в глубине британской обороны, в том числе вкопанные в землю «Матильды», при этом точечно обрабатывали бешено воющие пикировщики «Штука». Когда стихла канонада, германские танки перешли в наступление и после полудня смяли обескровленных и деморализованных индусов, а новозеландцы, которые могли бы попытаться остановить этих загорелых маньяков, были на тот момент уже далеко. Началось типичное для немецкой школы маневренной войны «завертывание чулка на голову». Через два часа после прорыва фронта германские танки овладели железнодорожной станцией Матрух, после чего британская восьмая армия лишилась всех своих запасов и тяжелой артиллерии, а прямая дорога отступления на восток в сторону Александрии оказалась перерезана.
С утра двадцать первого числа британцы развернулись фронтом на восток и под непрерывными бомбовыми и артиллерийскими ударами попытались отбить станцию, но за ночь немцы успели подвезти туда свои проклятые зенитки – так что все атаки были отбиты с большими потерями. Роммель понял, что это уже агония. В уцелевших британских танках и грузовиках заканчивается горючее, а итальянские танкисты, оставшись без опеки новозеландской пехоты, завершают процесс окружения британской группировки в чистом поле без каких-либо запасов. Уже после полудня тяжелое положение британцев стало совсем безнадежным. Потрепыхаются еще два-три дня – и, оставшись даже без патронов, сдадутся в плен, после чего сражение за Северную Африку можно считать выигранным. Дорога к Каиру и Суэцкому каналу будет открытой.
2 декабря 1941 года. 12:06. Великобритания, Лондон, Белая гостиная Букингемского дворца.
К началу декабря положение Британской империи радикально ухудшилось. Внезапным ударом захватив в самом начале войны Британское Борнео и вытеснив остатки защищавшего эту колонию пенджабского батальона в Голландскую Ост-Индию, японские армия и флот продолжили операции на этом направлении. Двенадцатого ноября на маленький, но богатый нефтью остров Таракан, лежащий у восточного побережья Борнео, высадился морской десант. Четырнадцатого был захвачен нефтяной порт Баликапан и в тот же день морские и воздушные десанты высадились в порту Менадо, на северной оконечности острова Целебес. Двадцать шестого ноября японцы захватили порт Кендари, где сразу принялись строить аэродромы, а тридцатого пал порт Банджармасин на южном побережье острова Борнео. Уже первого декабря японцы начали сражение за остров Амбон. С этого момента внутри радиуса действия японской базовой авиации находились все острова Голландской Ост-Индии.
В Малайе у британцев дела тоже обстояли далеко не лучшим образом. Пока основные британские силы (3-й индийский корпус) на севере Малайи медленно отступали вдоль западного побережья к Куалу-Лумпуру под натиском 25-й японской армии, на юге, на восточном побережье провинций Паханг и Джохор, 16-го ноября неожиданно высадилась 14-я армия[44] генерала Масахару Хомма. Высадку поддерживали линейные силы (1-й флот) под командованием адмирала Сиро Такасу – они буквально выметали огнем своих орудий главного калибра плацдармы под Куантаном (16-я пехотная дивизия) и Эндау (48-я пехотная дивизия). С воздуха операцию поддерживало Ударное Авианосное Соединение под командованием вице адмирала Нагумо, а также 5-я армейская авиагруппа, переброшенная на аэродромы Французского Индокитая из Манчжурии.
Впрочем, уже к восемнадцатому ноября японская пехота очистила от противника расположенные на плацдармах аэродромы, в силу чего японская авиация, предназначенная для поддержки 14-й армии, могла действовать уже с пистолетной дистанции. Наступая с востока на запад в оперативной пустоте, свежая японская группировка уже двадцать первого числа взяла Клуонг, перерезав железную дорогу и захватив расположенный в этом городе аэродром, а двадцать седьмого ноября вышла к западному побережью, отрезав британские силы в Малайе от Сингапура. Двадцать девятого ноября пал Куалу-Лумпур, тридцатого числа японцы выбили остатки 8-й австралийской дивизии из Джохор-Бару, расположенного прямо напротив Сингапура – и семьдесят тысяч англичан, индусов и малайцев оказались в мышеловке в северо-западной части полуострова.
И тут выяснилось, что Сингапур абсолютно не защищен со стороны материка. Двадцать восьмого ноября, когда катастрофа в Малайе была уже неизбежна, глава Малайского командования генерал-лейтенант Артур Эрнст Персиваль телеграфировал Черчиллю:
«…до самого последнего времени все планы были основаны на принципе отражения атак на остров с моря и сдерживания наступления на суше около Джохора или дальше на севере. По этой причине мало или почти ничего не сделано для строительства оборонительных сооружений на северной стороне острова в целях предотвращения перехода противником Джохорского пролива, хотя были предприняты меры для взрыва дамбы в случае необходимости. Тяжёлая крепостная артиллерия имеет круговой обстрел, но настильная траектория снарядов делает эту артиллерию непригодной для подавления артиллерийских батарей противника. Нельзя, конечно, дать никаких гарантий, что с помощью этой артиллерии удастся подавить осадные батареи противника. Со снабжением дело обстоит благополучно. Уже отдан приказ о переводе некоторых баз военно-воздушных сил и складов на Суматру и Яву, чтобы не допустить чрезмерного скопления людей. После получения подробных планов буду телеграфировать дополнительно. Многое будет зависеть от обстановки в воздухе…»
А с обстановкой в воздухе дела обстояли не лучшим образом. Японские самолеты, угнездившиеся на аэродромах провинции Джохор, все чаще «радовали» Сингапур своим вниманием. Впрочем, Черчилль, не вдаваясь в такие подробности, ответил генералу Персивалю в телеграмме от двадцать девятого числа: