Он прав, я бы могла высушить и очистить магией мокрое, но проще будет поступить иначе.
– Справа, за деревьями, черная карета с девушками. Попросите дать вам целительский кофр.
В набор на все случаи входили пеленки с бинтами и корпией.
Отправив подальше неприятного мужика, я занялась его женой. Она находилась между реальностью и бредом и не всегда сразу понимала, чего я от нее хочу. Вдобавок несла какую-то околесицу о том, что кто-то пожелает избавиться от ее малышки. Бредила, бедняга.
Я слишком устала, чтобы прислушиваться к чужим страхам, и мысленно отстранилась от пациентки, почти механически выполняя необходимые манипуляции.
Оливер еще должен спать, карета в безопасном месте. Хельц остался сторожить, значит, девчонки и сын в безопасности. Интересно, кто напал на мост? Почему мне кажется, что мишенью была именно наша карета? Лорда Аламейского хотят убить? И усиленные магией арбалетные болты, и боевые заклинания, прилетевшие с противоположного берега, наталкивают на мысль о наемниках. Притом непростых. Нелюди. Особой меткостью отличаются вампиры из Орбирии. Они точно не будут переживать о случайных жертвах. А если вспомнить, что Аламейский – чародей-универсал, друг и эмиссар короля, стоит ли удивляться, что его хотят убрать?
Да, мало Церестану недавней войны с демонами, теперь еще и соседи-вампиры лезут…
Спровоцированные аварией роды прошли быстро и успешно. Молодая женщина сумела взять себя в руки и выполняла мои распоряжения. В день, когда так нелепо погибло несколько человек, в мир пришла новая жизнь – недовольно кричащий ребенок с черным пушком на макушке.
– Сын, мой наследник!
Вернувшийся папаша бросил к моим ногам кофр и попытался забрать ребенка.
– Тихо! У вас руки грязные, да и младенца сначала нужно завернуть в пеленку.
Здоровяк отступил, не сводя жадного взгляда с новорожденного.
– Поздравляю, у вас дочь, – заворачивая крохотную крикунью в мягкую материю из моего кофра, сообщила я отцу.
– Девка?.. – На лице здоровяка отразилось недоумение и злость. – А сын мой где?
– У вас дочь, – невозмутимо подчеркнула я пол ребенка. Бывает, что отцы сначала разочарованы, потом в детях души не чают.
Лысый подступил к жене, напряженно глядевшей на него исподлобья.
– Родила мне девку? Я ее выкину чернохвостам, родишь мне нормального пацана.
– Уйди! Жрецы Гармонии пообещали развести нас!
– Думаешь, вернешься к родителям? Да кому ты нужна?!
Он отвел ногу назад, намереваясь ударить супругу в бок.
Я оказалась быстрее – «угостила» его заклинанием мгновенного сна.
Лысый покачнулся, взглянул на меня удивленно и рухнул в реку, на мелководье.
– Доставать будем? – деловито поинтересовались позади.
Я обернулась, поразившись, что у неприглядной сцены были свидетели. Целитель вернулся вместе с носатым блондином в красной униформе.
– Достань, будь другом, Бенджи. Любит наш лорд таких типчиков ставить на место.
– Этого не ставить, а сразу сажать надо – руки на женщин поднимает, – заметил мрачно носатый и без спешки достал пускающего пузыри дебошира.
Целитель церемонно поклонился и представился:
– Янош Ройнер. Можно Янош.
Пожимая теплую руку коллеги, ответила:
– Очень приятно. Джемма Рутшер, можно Джемма.
– А я просто Бенджи, – отозвался второй маг, бесцеремонно проволакивая спящего здоровяка по камням. – Добро пожаловать в команду лорда Аламейского, Джемма.
– Спасибо, – отозвалась машинально, наблюдая за жестокой транспортировкой мужа роженицы.
Нет сомнений, что он поднимал на нее руку. Справедливо, если и он узнает, что такое синяки. Главное, чтобы свою злость он потом не сорвал на беззащитных близких.
– Здорово, что вы не только по артефактам, но еще и целительница. Лорд Аламейский не говорил об этом, – заявил Янош.
– Наш лорд вообще говорит мало, только то, что нужно знать нам в данный момент, – наставительно произнес носатый. – Оно и правильно: от обилия знаний голова пусть болит у начальства, не у нас.
Шутил он с серьезным видом или по-настоящему так считал, я не поняла – слишком мало знакомы для выводов.
– Как вы себя чувствуете? – спросила я молодую мать. – Идти сами сможете?
– Да, – тихо ответила она, с легким страхом глядя на бесчувственного мужа. – Вы можете продержать его во сне, пока я с малышкой доберусь к родителям?
– Мы можем и притопить его под шумок. – Бенджи почесал свой выдающийся нос. – Хотите?
– Нет!
– Что так? – Он прищурился. – Вернетесь к нему?
Женщина поежилась.
– Нет, ни за что! Но и смерти ему не желаю.
– Вы в курсе, что можете пожаловаться на него? Супруг должен защищать, а не увечить.
Жертва семейного тирана печально вздохнула.
– Доказательств нет. Пока носила его «сына», он не обижал меня. Я просто хочу развестись и жить с моими родителями.
– Хорошо, это мы можем устроить, – кивнул Бенджи.
Через несколько минут мы отправились к карете. Я несла новорожденную, Янош – мой кофр и поддерживал под локоть роженицу, носатый волочил за руки непутевого муженька, старательно выбирая одни кочки.
Не ожидала, что есть те, кто не попадает в ловушку глупой мужской солидарности и по-настоящему сочувствует пострадавшим женщинам.
– Известно, кто и почему напал на мост? – осторожно спросила я.
Хоть новые знакомые были полны радушия, чувствовалась некая неловкость, а может, мы просто все устали.
– Вампиры, – отозвался целитель. – Я видел, что одного наемника лорд взял живым, но тот быстро умер.
– Клыкастые дают клятву на крови, и она их убивает, но не позволяет назвать имя заказчика, – объяснил Бенджи.
– Пострадавших и убитых много?
– К счастью, нет, – ответил Янош. – Мы потеряли одного из преступников.
Я всполошилась. Отца Хлои было жаль.
– Кого именно? Градоначальника Подгорска или его племянника?
– Молодого мага. Воспользовавшись суматохой, он бежал.
– Скорее всего, в антимагических кандалах утонул в реке, – предположил Бенджи бессердечно.
Я поспешила его разочаровать:
– Лорд Грэхем водник, мог и уцелеть.
– Стихия, да, его пощадит, – легкомысленно отозвался он, – но не зубастые рыбки.
Почему-то мне казалось, что Бенджи ошибается, но я не стала спорить. Мне нравились мужчины из команды инспектора: вели себя по-свойски, как будто мы давно знакомы, но при этом не проявляли откровенного любопытства.
Возле кареты собралось несколько боевых магов и Аламейский. Злой, как тысяча демонов, но все такой же притягательный. В черной одежде, взъерошенный, со сверкающими синими глазами, он окинул меня таким взглядом, что сердце екнуло.
– Госпожа Рутшер, где я велел вам находиться, пока идет бой?
– Я была там, где нужна моя помощь.
– Вампиры напали, какая может быть помощь?! – Аламейский смотрел на меня, как на сбежавшего из дома подростка. И радовался, что цела вернулась, и явно хотел отшлепать.
– Помощь госпожи Рутшер пришлась весьма кстати, – деликатно отозвался Янош. – Без второго целителя я мог и не справиться.
– Она недоучка без диплома. Какая из нее целительница?
Неожиданный укор ударил в самое сердце, точно острый нож. Несправедливое обвинение, злое, хамское… У меня перехватило горло от обиды. Не ожидала я от инспектора подобного пренебрежения!
Не желая больше выслушивать беспочвенные претензии, я молча поднялась в карету.
– Зря вы так, мой лорд. Госпожа Рутшер прекрасно справлялась с самыми сложными ранениями, – примирительно заявил Янош. – Не знаю, где она его приобрела, но опыт чувствовался немаленький.
В военном госпитале приобрела!
Озвучивать ответ я не собиралась – Аламейский в ярости, что нарушила приказ, и все равно не услышит. Я также не собиралась его ненавидеть – готова вытерпеть любое отношение, лишь бы помог устроиться в пансион Оливера.
– Против вампиров никакой опыт не поможет, и ты знаешь, что они делают с захваченными женщинами, – отрезал Аламейский и уже роженице велел: – Чего стоите? Быстро в карету с ребенком!
Пока моя невольная пациентка устраивалась, ласково воркуя над уснувшей малышкой, к открытой двери подошел Бенджи.
– Эй, Джемма. – Он поманил пальцем и, когда я склонилась к нему, прошептал: – Не обижайтесь на лорда, он неплох. Просто безопасность женщин – его пунктик.
– Почему? – Вопрос вырвался против воли сам собой, ведь я и не собиралась интересоваться персоной инспектора. Что творится у него в голове, меня совсем не волнует и не касается.
– Во время войны у лорда погибла любимая.
Выдав чужой секрет, Бенджи поспешно ретировался.
Откинувшись на спинку сиденья, я постаралась совладать с возмущением, рвущимся наружу. Погибла любимая… Я тоже потеряла возлюбленного во время войны, но это не повод бросаться на людей!
Во сне Оливер безошибочно нашел меня и, довольно вздохнув, прижался к боку. Лил и Хлоя смотрели с жадным любопытством, но терпеливо молчали. Что ж, подождут, на рассказ нет сил.
Чужое мирное сопение навевало дрему, и я устало прикрыла глаза. Боги, я так устала. Не только сегодня, а вообще по жизни. Я только на пару минуточек закрою глаза…
Проснулась я, переполненная сил. И это сразу насторожило. Тело не затекло – я не сидела в карете, а лежала на узкой кровати. Повернулась – и она протяжно, печально заскрипела.
И где это я? Явно какой-то деревенский домик с низким потолком и стенами из потемневшего от времени дерева. В комнате я одна, но несколько своих кофров у стены узнала. Еще на соседней кровати, застеленной зеленым плетеным покрывалом, лежала шляпка Лил и летний синий пиджак Оливера. Моя семья неподалеку, отлично. Паника, не начавшись толком, завершилась.
И все же как я здесь оказалась? Настолько выложилась, что уснула и даже не почувствовала, когда меня перенесли на кровать?
Потянувшись, обнаружила, что на мне не просто нет верхней одежды, но и вместо нательной рубашки ночная. Лил позаботилась, больше некому. Даже как переодевалась, не помнила, что со мной впервые.