…Может быть, я и не прав, но лермонтовская «Тамань» и пушкинская «Капитанская дочка», не говоря уж о прозе других поэтов, прямо доказывают тесное родство сочного русского стиха с изящной прозой.
Письмо к Я. П. Полонскому 18 января 1888 г. — А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем, т. 14. М., Гослитиздат, 1949, стр. 18.
…Больше всего, А<нтон> П<авлович> хвалил язык Лермонтова. «Я не знаю языка лучше, чем у Лермонтова, — говорил он не раз. — Я бы так сделал: взял его рассказ и разбирал бы, как разбирают в школах, по предложениям, по частям предложения… Так бы и учился писать».
С. Н. Щукин. Из воспоминаний об А. П. Чехове. В сб. «Чехов в воспоминаниях современников». М., Гослитиздат, 1960, стр. 462.
<Чехов> любил разговоры о литературе. Говоря о ней, часто восхищался Мопассаном, Флобером, Толстым. Особенно часто он говорил именно о них да еще о «Тамани» Лермонтова.
Не могу понять, — говорил он, — как мог он, будучи мальчиком, сделать это! Вот бы написать такую вещь да еще водевиль хороший, тогда бы и умереть можно!
И. А. Бунин. Чехов. В сб.: «Чехов в воспоминаниях современников». М., Гослитиздат, 1960, стр. 514.
…Да не-ет! — отмахиваясь от меня, как от табачного дыма, сердился Чехов. — Вы совсем не то цените в Горьком, что надо. А у него действительно есть прекрасные вещи. «На плотах», например. Помните? Плывут в тумане… ночью… по Волге… Чудесный рассказ! Во всей нашей литературе я знаю только еще один такой, это «Тамань» Лермонтова…
А. Серебров (Тихонов). О Чехове. В сб. «Чехов в воспоминаниях современников». М., Гослитиздат, 1960, стр. 650.
«Где тонко, там и рвется» написано в те времена, когда на лучших писателях было еще сильно заметно влияние Байрона и Лермонтова с его Печориным; Горский ведь тот же Печорин. Жидковатый и пошловатый, но всё же Печорин.
Письмо к О. Л. Книппер 24 марта 1903 г. — А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем, т. 20. М., Гослитиздат, 1951, стр. 77.
…Лермонтов-прозаик — это чудо, это то, к чему мы сейчас, через сто лет, должны стремиться, должны изучать лермонтовскую прозу, должны воспринимать ее как истоки великой русской прозаической литературы.
…Лермонтов в «Герое нашего времени», в пяти повестях: «Бэла», «Максим Максимыч», «Тамань», «Княжна Мери» и «Фаталист», связанных единым внутренним сюжетом — раскрытием образа Печорина, героя времени, продукта страшной эпохи, опустошенного, жестокого, ненужного человека, со скукой проходящего среди величественной природы и простых, прекрасных, чистых сердцем людей, — Лермонтов в пяти этих повестях раскрывает перед нами совершенство реального, мудрого, высокого по стилю и восхитительно благоуханного искусства.
Читаешь и чувствуешь: здесь всё — не больше и не меньше того, что нужно и как можно сказать. Это глубоко и человечно. Эту прозу мог создать только русский язык, вызванный гением к высшему творчеству. Из этой прозы — и Тургенев, и Гончаров, и Достоевский, и Лев Толстой, и Чехов. Вся великая река русского романа растекается из этого прозрачного источника, зачатого на снежных вершинах Кавказа.
Речь на торжественном заседании памяти М. Ю. Лермонтова (15 октября 1939). — А. П. Толстой. Полное собрание сочинений, т. 13. М., Гослитиздат, 1949, стр. 427-428.
И сейчас, когда прошло почти сто лет с тех пор, как были написаны и «Мцыри» и «Герой нашего времени», мы не можем без внутренней тревоги читать стихи и прозу этого юноши — «странствующего офицера, да еще с подорожной по казенной надобности».
Чудо, с которым мы соприкасаемся, в это время состоит в том, что простота их внешнего покрова скрывает так много смысла, за которым открываются для каждого какие-то его собственные глубочайшие, неповторимые ощущения, что невозможно не быть ими пораженным.
В чем тайна этой прозы, которую Чехов предлагал изучать, как разбирают в школах, — по предложениям, по частям предложения?
В чем тайна этого стиха, неровного по исполнению и по вдохновению, но всегда насыщенного лихорадочным огнем, энергией исступленного холода? Так блестели правдой боя зловещие клинки во мраке валерикского леса.
«Правда всегда была моей святыней» — однажды пылко написал Лермонтов среди строк официального документа.
И он хотел совместить в одной правде поэта, современника, гражданина, прозаика, обвинителя и обвиняемого, приняв на себя вину за «бедный век» и «горькую поэзию». Видения фантастического мира были на службе у реалиста, и каждодневная жизнь стала черновиком повести такой реальной, что изображенная в стихах очередная битва стала мучительной поэмой…
Не будем забывать, что всё время мы имеем дело с юношей, и мрачный Печорин, ставший нарицательным демоном поколений, в пору своего романа имеет всего двадцать пять лет, а Грушницкий всего двадцать один год, а княжне Мери не больше девятнадцати.
Стихийные силы протеста жили, как в вулкане, в широкоплечем и негодующем человеке, и невероятная приподнятость его ощущений была естественна.
Век не тот! Живи он в наш эпический, грозный, гремящий над всем миром век, — он бы нашел себе тему по плечу, он, вызывавший к жизни богатырей, увидел бы их воочию, порождённых великой советской действительностью…
Проза его благоуханна, как сказал Гоголь. Основные элементы ее живы и посейчас, и сейчас русская речь, став еще богаче и гибче, может дать новеллы, родственные «Тамани» по прозрачности и легкости, почти колдовской лиричности, где снова пройдет ночное море, гроза, девушка и новый путешественник, в положениях, не повторяющих бессмертные страницы короткого лермонтовского рассказа.
Н. С. Тихонов. Заметки писателя. В сб.: М. Ю. Лермонтов в русской критике. М., Гослитиздат, 1955, стр. 280-282.
БИБЛИОГРАФИЯ ПЕРЕВОДОВ РОМАНА «ГЕРОИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» НА ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ
Библиография составлена на основе фондов Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Библиотеки Академии наук СССР, Гос. библиотеки СССР им. В. И. Ленина, Всесоюзной государственной библиотеки иностранной литературы, Фундаментальной библиотеки общественных наук Академии наук СССР, с учетом специальных библиографий, посвященных переводам произведений русских писателей на иностранные языки, а также национальных библиографий и материалов, сообщенных национальными библиотеками некоторых зарубежных стран.
При работе над библиографией составитель стремился к возможной полноте в учете переводов, независимо от того, вышли ли они в виде книги или были опубликованы в периодических изданиях.
Б. Л. Кандель
Nje hero i коЬёэ эопё. Е рёгк-theu: Sotir Caci. Игапё, N(^rmarrja shteterore e boti-nieve, 1955. 240 1.
Mihail Lermontovi (1814-1841) — c. 3-10.
Перевод сделан с французского издания «Un heros de notre temps». Moscou, 1947.
Sketches of Russian life in the Caucasus. By a Russe, many years resident amongst the various mountain tribes. [Transl. from the Russian]. London, Ingram, Cook and Co., 1863. 315 p. («The illustrated family novellist», № 2).
Вольный перевод романа «Герой нашего времени» с изменением имен; «Тамань» не переведена.
The hero of our days. From the Russian by Theresa Pulszky. London, Hudgson, [1854]. 232 p. («The parlour library». Vol. 112).
Preface — p. 5-7. «Фаталист» не переведен.
A hero of our own times. From the Russian. Now first transl. into English. London, Bogue, 1854. 231 p., ill.
Brief notice of Michael Lermontof — p. 1-3.
Первое полное издание романа.
A hero of our time. Transl. from the Russian with life and introd. by R. 1. Lipmann. London, Ward and Downey, 1886. XXVIII, 272 p.
«Фаталист» не переведен.
A hero of our time. Transl. from the Russian by R. I. Lipmann. London, Vizetelly, [1887]. XXVIII, 272 p.
Life of M. U. Lermontoff — p. VII-XXVIII.
«Фаталист» не переведен.
Taman. — В кн.: Tales from the Russian. Dubrovsky by Pushkin. New years eve by Gregorowitch. Taman by Lermontoff. London, The Railway and general automatic library, [1891], p. 212-251.
Russian reader. Lermontof s Modern hero, with English translation and biographical sketch by Ivan Nestor Schnurmann. Cambridge, Univ. (press, 1899. XX, 403 p.
Biographical sketch — p. IX-XX.
Параллельно русский текст и английский перевод. «Фаталист» не переведен, Maxim Maximich. — В кн.: Wiener L. Anthology of Russian literature. Т. 2, part 2. London — N. Y., 1903, p. 157-164.
Рассказ дан с сокращениями.
The heart of a Russian. Transl. from the Russian by J. H. Wisdom and Marr Murray. London, Herbert and Daniel, 1912. VII, 335 p.
The heart of a Russian. Transl. from the Russian by J. H. Wisdom and Marr Murray. London — N. Y. — Toronto, Hodder and Stoughton, [1916]. [VII], 335 p.
The duel. Excerpt from The hero of our own time. Transl. by T. Pulszky. — В кн.: A Russian anthology in English. Ed. by С. E. B. Roberts. N. Y., 1917, p. 124-137.
A traveling episode. — В кн.: Little Russian masterpieces. Chosen and transl. from the original Russian by Z. A. Ragozin, with an introd. and biographical notes by S. N. Syromiatnikoff. Vol. 1. N. Y., Putnam, 1920, p..165-198.
Отрывок из «Героя нашего времени».
A hero of our time. Transl. by J. H. Wisdom and Marr Murray. N. Y., Knopf, 1924. 265 p.
Перепечатка издания «The heart of a Russian». London, 1912.
A hero of nowadays. Transl. by John Swinnerton Phillimore. London, Nelson, 1924.
Taman. — В кн.: Chamot A. Selected Russian short stories. Chosen and transl. by A. E. Chamot. London, 1925-1928, p. 84-97.
A hero of our time. Transl. by Reginald Merton. With a foreword by D. S. Mirsky. London, Allan, 1928. 247 p.