— Да, пронесло, едва-едва выскочили, — в один голос выдохнула троица.
— Завтра днем надо на танке ехать, — выдвинул Женька здравую мысль.
— Да без базара — сказал Вовка, — а сейчас просушиться бы.
Обратный путь был тяжел. Хмель прошел. Головы болели. Каждый шаг давался с огромным трудом. Небо заволокло тучами и наступил мрак. Очертания блокпоста были едва видны. Несколько раз они сбились с пути. Хорошо, что изредка взлетали ракеты, только по ним и ориентировались. Наконец до блокпоста осталось несколько десятков метров. И тут….
Тах! Тах! Тах! И три пули вошли в лужу, обдав брызгами виночерпиев. Благо сильных стрелков не было что и спасло им жизнь. Плюхнувшись в замерзшую грязь, они стали отчаянно материться во весь голос. Часовые явно не знали про них ничего и теперь пытались уничтожить потенциальных лазутчиков.
— Вы что о…ели! Мать вашу! Это же мы! Не стреляй м…к! — отчаянно заорали «лазутчики».
— Глянь, «чехи» по-русски матом шпарят, прям как наши, — послышался голос часового, обращавшегося к кому-то.
— Да не «чехи» мы! Это я Виталик, Гена, что меня не узнаешь?! — наконец то часовой был опознан по голосу.
— Виталик, ты что ли? — Отозвался невидимый Гена.
— Да я, я, кто же еще!
Теперь ситуация прояснилась и мокрые, грязные, но счастливые ходоки взобрались на вал. Придя в теплую палатку, Вовка скинул с себя всю одежду. Она была насквозь мокрой. Гена, который едва не подстрелил его, достал из мешка спортивный костюм и протянул Вовке.
— На, одень, пока не просохнешь.
— Спасибо Ген, — поблагодарил его Вовка, натягивая забытую гражданскую одежду.
Свою форму он развесил над печкой. В спортивном костюме вши отстали от него. Правда, надолго ли?
Жара разморила его, теперь он был в безопасности. Теперь до него дошло, как близко они были от смерти или плена. В голове кружилась сцена посередине заводского двора, где они были как на ладони. Еще немного и как муху прихлопнули бы. Как муху. Это показалось таким смешным, что Вовка залился веселым, беззаботным смехом. Жизнь прекрасна и удивительна, в конце-то концов. На соседнем «спальнике» валялся потрепанный журнал «Плейбой» и Вова впился в него глазами. После опасности, реальной как сейчас, так хотелось уйти в мир иллюзий. Фотографии в журнале манили и завлекали. Мысли снова стали возвращаться к дому. Так хотелось женщину. Раньше, в одной из книг, он читал, что после опасности, на первый план выходят мысли о сексе. Видимо так оно и есть. Подобное с ним случалось неоднократно. Но сейчас все было намного острее. Может быть из-за журнала.
— Вов, а у тебя жена есть? — задал ему вопрос срочник Иван, единственный срочник в отделении, попавший в бригаду из Таманской дивизии.
Несмотря на пропаганду, Иван был вполне доволен своим положением. О Таманской дивизии вспоминал с ужасом, как о сплошной «дедовщине» и беспросветной муштре. Здесь его никто не трогал. Да и кому он нужен, у всех уж дети старше его. Кроме грязи и дурного быта иных трудностей он не испытывал, ну а без этого, что же за армия. Не на курорте ведь.
— Нет Вань, холостой я. — Отвечал Вова.
— А почему? — не отставал любознательный юноша. — У тебя что, как у Олега не стоит? Тебе уж под тридцать. Что, вообще бабы нет?
— Да пожалуй, и нет, Ваня. Пожалуй, и нет.
Тут Вовка весьма призадумался. А кого он может назвать «своей бабой». Наташка в расчет не шла. Ни хрена там уже не обломится. Люба? Он не писал ей ни разу. Он просил в письме и мать не давать ей адреса. Не нужна она ему была. Может и по скотски поступил, да по скотски, так оно и есть. Попользовался, да ладно бы еще для плотских утех, а то для выгоды. Ну кто виноват, что женщины так глупы. Любят тех, кто обманывает. Хочешь соблазнить женщину — обязательно обмани ее. Скажи правду, не важно какую и ты в пролете.
— А была? — продолжил допрос срочник.
— Нет, Ваня, нет и не было. — Скорее самому себе, чем Ивану ответил Вовка.
— Что вообще — вообще? — ахнул он.
— Нет, я имею ввиду постоянной. А так-то были, — успокоил его Вова.
— Ну, теперь с «бабками» приедешь, все бабы твои. Я слышал сейчас по телефону заказать можно.
— Да, можно, обязательно Ваня, как приеду так и закажу.
— А ты уже пробовал?
Тут Вова вспомнил, как однажды отстегнул всю зарплату за ночь с девицей с эскорт услуг. Чего греха таить, понравилось Вове это дело. Одна беда зарплата кончилась. А другой раз, товарищ его заказал для себя, когда у Вовы дома был, да так до приезда загрузился, что уснул прямо на полу. А Вове деньги дал, чтобы встретил и заплатил, а его поднял, как приедет. Вова поступил совсем не по-товарищески. Но тут можно понять. Девушка, что приехала, оказалась его старой знакомой. Он безуспешно ухаживал за ней лет за пять до того. А тут такая встреча. Обрадовались оба. Про товарища Вова промолчал. Спит, да и пусть спит. Посидели, попили, поболтали. Он ей: «Оля, я так тебя тогда и не трахнул». А она ему: «Ну теперь то получится». Все так и прошло со смехом. Хорошо отдохнули. А когда друг проснулся, Вова, расплатившийся его деньгами, сказал, что девушка приехала, добросовестно ночь с ним просидела и уехала, как положено. А разбудить невозможно было. Ну, от друга не убыло. Он коммерцией занимался, ему что, развлечься, а Вове вечер воспоминаний.
Вот об этом и рассказал он Ване, с присовокуплением массы вымышленных подробностей. Слушателей набилась вся палатка. Вовка врал самозабвенно, приписывая себе невиданную мужскую силу и очарование. От хохота слушателей чуть палатка не рухнула. Один только Олег, молча с завистью смотрел на новоявленного секс символа. Да, тому было не до смеха.
На следующее утро всех подняли по тревоге. Со стороны завода слышались выстрелы, несколько пуль с противным свистом пронеслись и над блокпостом. Солдаты быстро расселись на броне и помчались к заводу. Минут через пять он был уже окружен. БМП и танки заняли свои позиции. Пехота осторожненько пробираясь по сугробам кралась к забору, окружающему здание. Вова вместе с Виталиком, залег у дырки в заборе и жду дальнейших команд. Что произошло, толком никто не знал. Виталик объяснил, что вроде как трое из их палатки ушли перед рассветом за вином, а потом пошла стрельба, которую Вовка благополучно проспал, теперь вот надо выручать их.
Далее ситуация развивалась куда как более странно. Откуда-то слева, где находилась заводская проходная, послышалась громкая гортанная речь. Слов было не разобрать, но вскоре после окончания монолога поступила команда садиться на броню. Вова с Виталиком разочарованные покинули позицию. Разочарование было вполне объяснимо: они так надеялись первыми ворваться на завод и напиться. Но не судьба. А вот у БМП их разочарование переросло в отчаяние. Там стояли трое лазутчиков, пытавшихся раздобыть спиртное. Вид их был довольно жалкий. Андрюха — зам. ком. взвода — стоял с перетянутой левой рукой, бушлат его в этом месте пропитывался кровью, Леха — танкист нервно курил, пальцы его еле держали сигарету. Но хуже всех выглядел Серега санинструктор — того просто била нервная дрожь. Глаза его казалось, вылезают из орбит. По приезду на блокпост они рассказали следующую историю.
Оказывается, на винзаводе действительно находится наблюдательный пост боевиков. Располагался он на крыше главного здания. Добытчики шарили по заводу, разведывая, где и сколько вина находится. Все было хорошо до того момента, как они не спустились в подвал. Они даже боевиков не заметили, пока в подвал не вошли. А там, в потемках чехи их и окружили. Несколько выстрелов и Андрюха уже ранен. Чехи им: «Оружие бросайте». Андрюха уже автомат не держал, Леха свой ствол тоже кинул на пол, Серега разоружился. Боевики оружие зашли забирать и тут Серега оказался молодцом. Выхватил гранату Ф-1, что в разгрузке у него была и предъявил чехам: «Или оружие отдают и всех выпускают или пойдут вместе с ним к своему Аллаху». Чехи, несмотря на заверения, к Аллаху особенно не спешили, и оружие отдали, и отпустили всю троицу. Пока шли эти переговоры солдаты как раз и окружали завод.
Для прояснения ситуации надо небольшое отступление в реалии той войны. Отношения с боевиками были очень странными. Политика менялась не по дням, а по часам, а армия металась между противоречивыми приказами то, воюя, то, мирясь с боевиками. Боевики, напротив, во время перемирий открыто ходили в своих селах в форме и с оружием. Наши военные, скрипя зубами, смотрели на них и не имели права открывать огонь. Во всех средствах массовой информации только и трубили о зверствах Российской армии в «маленькой беззащитной Чечне». Все это сковывало по рукам и ногам войска. Часто после удачных операций покидали взятые села, куда тут же входили боевики и устанавливали свои порядки.
Днем покой вновь был нарушен тревогой. Опять запрыгивание на броню и выдвижение к винзаводу. Что же на этот раз? Оказывается, в этот раз на поиски клада отправились двое срочников. Чехи через местного фермера Саида вызвали Чернявского на переговоры, обещая вернуть срочников живыми и здоровыми. Снова окружили вожделенное здание. Вот идут. Три человека. Двое срочников и с ними «чех», их ровесник. Срочники с автоматами, «чех» в левой руке зажимал гранату Ф-1 и улыбался. Срочники шли тоже веселые и, кажется поддатые. «Чех» сказал несколько слов командиру и, оставив срочников, быстро удалился внутрь завода. А через минуту из проходной вышли два бородатых боевика, увешанных оружием, как рождественская елка игрушками, и с ними два древних старца в папахах и горских сапогах. Начался разговор с командиром. Речь боевиков сводится к следующему:
Да, на крыше винзавода регулярно выставляется наблюдательный пост боевиков. Но боевикам было неясно, почему русские в нарушение недавно заключенного перемирия регулярно делали вылазки на винзавод. Однако сегодня, срочники наконец-то прояснили причину такой агрессии. Боевикам стало ясно, что цель русских это не их наблюдательный пункт, а запасы вина, во множестве оставшиеся на заводе еще с советских времен. А раз так, то они предлагают следующее: вот эт