А вот теперь зайдем с другого конца. Где взять доказательства? Захватить пару священнослужителей и тащить их в пыточные? Так ведь святоши первыми вой поднимут, а если мы к тому же ничего путного от пленников не добьемся, то останемся в дураках. Значит, этот вариант не катит. Попробовать полезть внаглую и посмотреть, как они будут себя вести? Так ведь уже попытался полчаса назад — священник стиснул зубы и строил из себя паиньку, даже при том, что рядом не было свидетелей. То ли действительно боялся нападать в одиночку, то ли просто ничего сам решить не мог и надеялся посоветоваться с начальством.
В общем, мне остается только одно — ждать. Ждать действий священников и надеяться, что я смогу вовремя и правильно на них отреагировать. Вот только уж очень меня беспокоила та самая команда церковных ликвидаторов, которая поджидала меня в Мардинане. Интересно, их обнаружили или нет? Стоп! А что мешает мне это выяснить?
Достав разговорник, я сжал его в кулаке и спустя несколько секунд услышал голос Фариама:
— Привет, Алекс! Опять ты с плохими новостями?
— Вовсе нет. Просто давно тебя не слышал. Вот, решил поинтересоваться, как у тебя дела?
— Что, неужели соскучился? — ехидно спросил брат.
— Да, представь себе! — ответил я. — И вообще, если бы у меня были плохие новости, я бы специально дождался ночи!
Фариам усмехнулся, а потом уточнил:
— Ну а если серьезно?
— Ты ту группу церковников, которая на меня охоту начать собиралась, нашел? — перешел я к делу.
— Нет, но из допросов уцелевших стало ясно, что слухи о ее существовании оказались правдой. Даже стала известна примерная численность этой группы — дюжина священников довольно высокого ранга.
— Сильно, — присвистнул я. — А почему ты сказал «уцелевших»? Неужели, святоши решились на открытое сопротивление?
Брат покряхтел, а потом признался:
— Нет, это я слишком переусердствовал с пропагандой. Дело в том, что новость о предательстве церковников я приказал распустить быстро, поэтому мои люди не везде успевали подъехать. В некоторых городах жители сами учиняли самосуд над святошами и нам доставались только трупы, а священники в деревнях, видя все это, сами сматывались, куда подальше, не дожидаясь, когда за ними придут. Так что главный улов мы успели получить в первые дни после покушения, а потом нам попадались только те, кого не коснулось народное возмущение. Вот только все пленные церковники оказались мелкого ранга, даже не владеющие магией, а никого из организаторов захватить так и не удалось. Поначалу потому, что всех сильных магов сразу уничтожали, а потом стало уже поздно — они успели скрыться… А почему тебя это вдруг заинтересовало?
— Просто я только что выяснил, что церковь Единого в горах действует точно по такой же схеме, поэтому и спрашивал о группе ликвидаторов. Кстати, у тебя нет случайно какой-нибудь информации, чтобы связать две церковные организации вместе? А то мне очень хочется и здесь провернуть нечто подобное, но предлога подходящего нет. Вот если бы у тебя был протокол допроса или живой свидетель того, что святые отцы Мардинана тесно взаимодействовали со своими коллегами в Подгорном королевстве, или подробный рассказ того, как церковники в горах готовятся сковырнуть Шаракха с трона…
— К сожалению, Алекс, такого у меня не имеется. Но ведь это можно запросто организовать! Тебе как срочно нужно?
Но я разочаровал почувствовавшего запах интриги брата:
— Нет, мне нужны железные доказательства, иначе дело затевать не стоит. Поэтому спасибо за помощь, но пока буду разбираться сам.
— Справишься?
— Ну, если та группа церковников с превеликого испуга не рванула в горы за моей головой, то должен. Ты только Шаракху пока ничего не рассказывай, иначе может сорваться.
— Что сорваться? — не понял Фар.
— Ловля на живца, — пояснил я.
Брат в рыболовной терминологии разбирался, поэтому только пожелал мне:
— Смотри, чтобы тебя не съели, живец!
— Постараюсь, — пообещал я и спрятал амулет.
Да, я действительно полагал, что это будет наилучшим вариантом. Приказ святоши оспаривать не будут, но это и не нужно. Пусть попытаются меня убить, я буду доступен в любое время дня и ночи. Мне нужен только обоснованный предлог, чтобы быстро разделаться с ними, а для этого придется немного поработать живцом и рыбаком одновременно. Ведь остальные члены моей семьи церковникам совершенно безразличны, поэтому для них риск окажется минимальным, ну а мне останется только трепыхаться пореалистичнее. И Шаракх с Шариноном не должны пронюхать о моих замыслах, потому что увеличение охраны во дворце или сопровождающие меня на улице гвардейцы могут только отпугнуть служителей Единого. Нет уж, спасибо, постараюсь справиться сам, тем более что в сватках с церковниками важны не число, а скорость и внезапность. Ну и Черный клинок в руке.
Когда я добрался до дворца, то обнаружил, что перед входом было полно народу. То и дело подъезжали кареты, из которых вылезали нарядные и важные гномы, а облаченные в доспехи гвардейцы стояли на лестнице и у входа, изображая почетный караул. Окинув их взглядом и махнув рукой знакомым из шестого отряда, я быстро миновал парадный вход, не обращая внимания на удивленные взгляды знатных гномов, и поднялся наверх. Зайдя в свою комнату, я увидел на кровати приготовленный для меня парадный костюм. Внимательно осмотрев его, я признал костюм пижонским, но все-таки надел, понимая, что в своей обычной одежде точно буду выглядеть на церемонии белой вороной.
Распахнувшаяся дверь ознаменовала появление в моих покоях Мирина, который прямо с порога воскликнул:
— О, ты уже готов? Тогда пошли!
— Мир, постой! Скажи, у тебя лишней пары сапог не найдется?
— А что такое?
В ответ я продемонстрировал ему нехилую дырку, которую проделало Ритуальное дерево в Эльфийском лесу.
— Сейчас принесу, — кивнул брат и через несколько минут вернулся с почти новенькими сапогами.
Мне они оказались на размер больше, но я признал, что для одного раза вполне сойдет, и отправился вместе с братом на церемонию, по пути выслушивая его четкие указания. На ней никакой самодеятельности не допускалось, поэтому Мир дважды повторил, чтобы я не смел отступать от регламента. Когда повторение запретов пошло по второму кругу, я прервал брата и беспечно махнул рукой:
— Да ладно, ничего сложного нет. Нужные слова я запомнил, так что все будет путем!
В ответ на мое заявление Мир только с сомнением покачал головой, но ничего не сказал. Спустя десять минут мы достигли четвертого подземного уровня и зашли в большую круглую пещеру без всяких украшений, картин, мягких ковров и прочего. Создавалось впечатление, что ее вообще вырубили буквально только что, специально для церемонии. Там уже было полно народу, которые молча и почти не шевелясь стояли вдоль стен. Мы с Мирином скромненько пристроились в сторонке и стали ждать начала.
— Мир, — спросил я. — А почему все молчат?
Мой голос разнесся по пещере и многократно отразился от ее стен. Большинство гномов повернули головы и уставились на нас, а Мирин обернулся и буквально пригвоздил меня взглядом к полу.
— Понял, можешь не отвечать, — снова сказал я, вызывая новое эхо, и невинно улыбнулся.
Брат только тяжело вздохнул и покачал головой. А я что, виноват в том, что он забыл предупредить меня о такой фантастической акустике? Сказал бы раньше, я бы и не спрашивал. Интересно, а как тут будет звучать музыка? Наверняка получится какофония с дикими реверберациями.
Тем временем в пещере появлялись все новые гости, стараясь ступать неслышно и не произнося ни звука. Среди присутствующих я увидел знакомых по званому ужину гномов, а чуть позже подошла Алона и стала рядом, взяв меня за руку. Остальных я не знал и никогда раньше не видел, но и выполняли они на церемонии всего лишь роль почетных свидетелей. Как я понял, это и был так называемый Большой Совет, где присутствовали представители всех знатных родов и все значимые для жизни королевства личности. Теперь понятно, почему Шаракх не согласился перенести церемонию, несмотря на покушение. Ведь такую массу народа оповестить и уговорить собраться — не один день понадобится.
Спустя минут двадцать, когда в пещере собралось с полтысячи гномов, а я уже всерьез подумывал о том, не усесться ли мне прямо на пол, потому что за день порядком подустал, появились последние действующие лица — в пещеру вошел король, Шаринон и тот самый старик, с которым я беседовал в храме всех святых. Не успел я толком удивиться, как он вышел в центр пещеры и заговорил. Тихий мягкий голос гнома разносился по всей пещере, поэтому всем было прекрасно слышно. И даже эхо было в пределах допустимого, поэтому я сразу понял, почему именно этого гнома выбрали проводить церемонию принятия в семью.
Вначале старик сообщил присутствующим, зачем они здесь собрались (а то они прямо не знали, бедные!). Поговорив о традиции принятия в семью, гном перешел на обстоятельства, при которых мы с Алоной обменялись кровью, выставив меня при этом героем-защитником, а потом предоставил слово Шаракху. Король кратко сказал, что не отрекается от факта обмена кровью и готов принять своего нового члена семьи. Ну а потом настала моя очередь. Выйдя вперед, я четко и торжественно оттарабанил слова, которые мне загодя озвучил Мирин. Если коротко, я просил Шаракха принять меня в свой род и обещал, что не опозорю его в будущем. В этом месте я слегка запнулся, потому что пытался сдержать смешок, так некстати вспомнив алонкино «Позорник!», но совладал с собой и закончил речь.
Дальше опять наступила очередь старика. Он по очереди спросил сначала ближайших членов семейства Шаракха, то есть Мирина с Алоной, не имеют ли они чего против, а потом попросил выйти из толпы остальных родственников короля и задал им аналогичный вопрос. Последних оказалось много — четверть сотни гномов и гномок разных возрастов. Я бы удивился, но Мирин загодя объяснил мне, что родственниками они являются лишь формально, а фактически — все настолько дальние родичи, что даже прав на трон имеют не больше, чем обычные жители королевства. В общем, все родстве