– Верховной Матери, но не Ивоннель, – напомнила ей Йиккардария. – А ведь Госпожа Ллос недвусмысленно заявила, что Ивоннель станет правительницей города. Ты хочешь, чтобы все считали Ллос лгуньей?
У Ивоннель едва не вырвалось, что Ллос, Королева Хаоса, должна была бы обрадоваться такому титулу, но затем решила, что умнее будет держать свои мысли при себе.
– В момент кризиса все смотрели на меня как на Верховную Мать и все жители города понимали, что это правда, – объяснила она. – Я руководила обороной против Демогоргона и не выполняла чужих указаний – ни Квентл, ни какой-либо другой Верховной Матери.
– Формально – нет.
– Возможно, я снова приму титул Верховной Матери, но позже, – быстро добавила Ивоннель. – Мне нужно многому научиться.
– Ты ведешь себя так, словно имеешь право выбора в этом вопросе. Но ты ошибаешься.
Ивоннель сделала примирительный жест. Что она могла на это ответить?
– Кроме того, ты подвела Паучью Королеву, – добавила служанка богини, и выражение лица Ивоннель резко изменилось: глаза ее расширились, выдавая смятение и страх. С неудовольствием Паучьей Королевы следовало считаться.
– Ты должна была уничтожить отступника после того, как он выполнил свою задачу, – объяснила Йиккардария. – Ты могла превратить его в драука, как советовала Верховная Мать Квентл. Или просто подвергать его пыткам, пока он не лишился бы рассудка, и тогда протащить его по улицам Мензоберранзана, чтобы члены всех Домов, все дроу плевали на него и пинали его, пока он не испустит дух. Но нет, ты решила действовать хитрее, ты всегда что-то выдумываешь.
– Ты отрицаешь, что исполнение моего плана – заставить его убить ту, которую он любит сильнее всех, – причинит отступнику большие мучения, чем любые пытки…
– Я отрицаю, что твой план сработал, – перебила ее прислужница. – Тебе есть что на это возразить?
Ивоннель устремила на Йиккардарию пристальный взгляд. Они знали! Она не могла в это поверить, но за нею и Дзиртом все это время наблюдали. Неужели Ллос и ее приспешникам недостаточно власти над окутанными серым дымом ущельями Бездны? Особенно сейчас, после того как воплощение далеко идущих планов – освобождение лордов демонов и их нашествие на Первичный материальный уровень – дало Паучьей Королеве уникальную возможность захватить господство над Бездной?
Но они знали все, что происходило в этом мире. Ивоннель нервно провела языком по губам, ожидая неизбежного приговора.
– Итак, ты решила на этот раз не становиться Верховной Матерью? – осведомилась Йиккардария.
– Я приму этот титул, если таково желание Госпожи Ллос, – ответила Ивоннель и возненавидела себя за свою трусость.
Но пути назад не было.
– Возможно, когда-нибудь это и случится, – кивнула прислужница богини. – Но мы видим, что сегодня, даже обладая знаниями и воспоминаниями своей тезки, великим даром Паучьей Королевы, ты не готова выполнять обязанности главы города. Поэтому ты можешь идти. Оставь этот город. Ведь ты этого хочешь.
Ивоннель тупо смотрела на прислужницу, и на лице ее застыло потрясенное выражение.
– Иди и исправь ошибку, которую ты совершила в отношении отступника, – добавила Йиккардария.
– Ты хочешь, чтобы я убила Дзирта? Или привела его обратно в город? Или в Бездну, к ногам Госпожи…
– Я хочу, чтобы ты поступила так, как сама считаешь нужным, – пояснила Йиккардария. – Быть может, тебе предстоит стать Верховной Матерью. Госпожа Ллос должна убедиться в том, что у тебя хватает разума для выполнения этой роли.
– Я…
– Ты боишься?
Поколебавшись мгновение, Ивоннель кивнула.
Тогда Йиккардария рассмеялась и оставила ее.
Глава 16Огонь и вода
– Это ты показал ему? – спросила Саван у Афафренфера.
Они стояли на балконе, выходившем на круглую площадку для тренировок в монастыре Желтой Розы, где монахи упражнялись в боевых искусствах и устраивали поединки. На этот нижний уровень вело множество дверей, и по обе стороны от каждой двери находились искусно сделанные стойки, увешанные всевозможными предметами вооружения. Здесь попадалось даже экзотическое оружие, о существовании которого знали лишь немногие за стенами монастыря. Площадка для тренировок, окруженная символами огня, была приподнята на одну ступень, выкрашенную в оранжевый цвет. Центральную ее часть украшала мозаика, изображавшая тигра в прыжке; она появилась относительно недавно.
– Дзирт практикуется таким образом столько лет сколько я еще не прожил на свете, – ответил Афафренфер. – Начал еще до того, как родилась мать моей матери. Таков его обычай, и Дзирт рассказывал, что так принято среди дроу.
– В таком случае понятно, почему этих воинов все боятся. – Саван облокотилась о перила и пристально изучала движения дроу-следопыта. Если он и заметил зрителей, то внешне ничем этого не показывал. Он разворачивался и пригибался к земле очень медленно, в точности воспроизводя движения, которые выполнял бы в реальном бою. Его клинки были подобны двум сверкающим потокам воды: они пересекались, объединялись, снова разделялись. Все движения были совершенными, плавными, перетекали одно в другое, и было бы трудно сказать, где заканчивается выпад одного меча и начинается взмах другого. – Завораживает, – заметила Саван. Она обернулась к Афафренферу и произнесла без сарказма: – Может быть, мне следует потратить свое время и силы на то, чтобы тренировать его, а не тебя.
Афафренфер резко выпрямился, услышав это неожиданное замечание.
– Ты сомневаешься в моих способностях? – спросил он, не улыбаясь, не демонстрируя вообще никаких эмоций. Разумеется, Саван никогда не опустилась бы до намеренного оскорбления, и со стороны Афафренфера было бы глупо воспринимать ее слова подобным образом.
– Вряд ли можно так сказать.
– Тогда почему?
– Возможно, я боюсь, что ты начнешь учиться у Дзирта, хотя предполагалось, что все будет происходить наоборот. – Женщина коварно усмехнулась.
И только в этот момент Афафренфер догадался, в чем дело. Саван и Афафренферу вскоре предстояло сразиться: Афафренфер претендовал на пост мастера Восточного Ветра, который сейчас принадлежал Саван. В ордене мог быть только один человек, имеющий такое звание. Если окажется, что Афафренфер обладает всеми необходимыми навыками – а этого, если учесть его замечательный прогресс, оставалось ждать недолго, – он имел право вызвать Саван на поединок именно здесь. Победителю доставался титул, принадлежавший Саван, а побежденный возвращался на место в иерархии, занимаемое Афафренфером.
– Занимаясь с Дзиртом, я отвлекаюсь от своих собственных дел, – возразил Афафренфер. – Возможно, тебе тоже следует более усердно отнестись к тренировкам, поскольку место господина Зимы, ступенью выше тебя по рангу, сейчас не занято.
Женщина кивнула в ответ на это справедливое замечание. Саван являлась третьей после Перриуинкла Шина и самого магистра Кейна.
– Ты считаешь, что я боюсь сражаться с тобой? – спросила Саван, снова улыбаясь. Такие поединки, естественно, были свирепыми, допускались любые средства, и часто случалось так, что после сражения оба участника приходили в себя много дней или даже много декад. Но исход поединка всегда принимался побежденной стороной с уважением и без всяких возражений. Проигравший становился проигравшим потому, что противник был лучше. Ответом на поражение никогда не являлись гнев и агрессия; побежденный смотрел на себя по-новому, как бы со стороны, возобновлял тренировки и оттачивал дисциплину. – И кто из нас, как ты думаешь, в один прекрасный день вызовет на поединок магистра Кейна? – спросила Саван.
Афафренфер странно взглянул на нее, словно не веря своим ушам, пожал плечами и покачал головой.
– Я никогда не сделаю этого, – призналась Саван. – Годы, когда я была в нужной физической форме, остались позади, а на то, чтобы пройти испытание Четырех Времен Года, требуется больше сил, чем на то, чтобы достичь всех уровней, вместе взятых.
Афафренфер кивнул, сообразив, о чем она говорит. В ордене Желтой Розы существовало семнадцать уровней, соответствовавших мастерству его членов. Афафренфер достиг одиннадцатого, Саван – двенадцатого, а мастер Перриуинкл Шин являлся господином Лета, что соответствовало пятнадцатому уровню.
Шин был уже далеко не молодым человеком и очень редко тренировался. Он открыто признал, что достиг предела своих возможностей и поэтому никогда не поднимется на следующий уровень, уровень господина Весны. И, естественно, у него не было сил на испытания, которые требовалось пройти, прежде чем вызвать на поединок великого магистра Цветов.
Афафренфер решил, что Саван верно оценивает собственные силы. Возможно, она и могла бы стать госпожой Зимы, подняться на тринадцатый уровень. Хотя требования к умениям, знаниям и самодисциплине, необходимым для того, чтобы сменить титул госпожи Восточного Ветра на титул госпожи Зимы, были, наверное, самыми суровыми в ордене. За исключением требований к претенденту на титул магистра Цветов.
Но Афафренфер был молод – достаточно молод для того, чтобы преодолеть эти барьеры, при условии, что он посвятит все свое время упорным занятиям.
Монах почти сразу же выбросил из головы мысли, подсказанные гордыней, и упрекнул себя в том, что позволил себе предаваться им хотя бы несколько мгновений. Целью монахов ордена являлось – по крайней мере в теории – самосовершенствование, а не титулы.
Проведя довольно долгое время в одном теле с магистром Кейном, молодой монах постиг истину. Самым трудным препятствием на пути возвышения мастера Афафренфера были именно эти моменты, когда он отвлекался, забывал о великой цели. Выражаясь фигурально, он засматривался на блестящие побрякушки, на золотое кольцо, которое только и ждет, чтобы его схватили. Только в случае Афафренфера, особом случае, самом серьезном из всех, это были не титулы и богатства, а любовь человека, который оказался его недостоин.
Да, самое трудное препятствие для внутреннего развития Афафренфера заключалось в нем самом. Оно не мешало ему подниматься на верхние ступени ордена Желтой Розы – хотя оно, разумеется, дало