в точности, – тогда ты обретешь силу для воскрешения своей… подруги и вернешь милость Ллос. Можешь быть спокойна: то, что вы сделали, останется секретом для Верховной Матери и Правящего Совета. А также для всех тех, кто мог бы не одобрить идею транспортировки королевы суккубов на поверхность без разрешения руководства.
Она зловеще понизила голос и снова спросила:
– Так мы договорились?
Чарри Ханцрин кивнула.
– Все в точности, до последнего слога, все интонации, – снова предупредила Ивоннель.
Глава 25Неравная схватка
Шум и брань привели Дзирта и Энтрери к скалистому утесу, который нависал над плоским камнем; камень образовывал «крыльцо», площадку перед зиявшим внизу входом в большую пещеру. Рядом с камнем сидели и стояли дворфы и гиганты, которые очень сильно походили друг на друга, несмотря на очевидную разницу в росте; они ворчали, плевались и играли в кости. Разыгрывали вещи, снятые с тел двух гигантов, валявшихся неподалеку в грязи. Эти полуобнаженные трупы лежали так по меньшей мере два дня, и, судя по всему, ночью они послужили пищей для волков: рядом были разбросаны отгрызенные конечности и внутренности.
Энтрери прикоснулся к плечу Дзирта, затем указал на более высокую гряду над входом в пещеру. Там торчало несколько гигантов: они показывали пальцами на игравших и хохотали.
– Думаешь, пещера слишком хорошо охраняется? – прошептал Дзирт. – Может, есть какой-то боковой вход.
Энтрери нахмурился и покачал головой.
– Помнишь тех дергаров? – коварно спросил он.
Дзирт кивнул и улыбнулся; редко ему приходилось испытывать такое возбуждение перед неизбежной битвой. Мысли его были ясны, воля сильна, решимость тверда и непреклонна, а кроме того, рядом с ним был Артемис Энтрери.
– Двигаемся как можно быстрее в пещеру, чтобы они не смогли забросать нас сверху камнями, – предложил ассасин.
– Они спустятся вниз, и, если у них есть сообщники в пещере, мы окажемся в ловушке, не сможем выбраться, – предупредил Дзирт.
– Сможем, – возразил Энтрери, вытаскивая клинки из ножен. – Только это займет немного больше времени.
Очередной кивок, очередная ухмылка, и Дзирт решил, что настало время призвать могучего союзника. Он вытащил из кошеля, висевшего на поясе, фигурку из оникса и шепотом произнес имя Гвенвивар.
Она ничего не видела сквозь серый туман, который не желал рассеиваться.
– Это смерть? – спросила несчастная Консеттина Делказио, наверное, в сотый раз с той минуты, когда душа ее покинула тело и очутилась в этой странной тюрьме, или на том свете, или в каком-то еще незнакомом месте.
– Я стала призраком? – пролепетала женщина, пытаясь пробиться сквозь туман. Но Консеттина наткнулась на какую-то стену, и ей показалось, что сквозь прозрачную перегородку она может видеть мир, который покинула.
– Помогите! – закричала она так громко, что едва не охрипла.
Она прижала лицо к стеклу и сквозь стенку, изогнутую, словно линза, увидела, как ей показалось, стену какого-то лагеря, а может быть, города. За стеной мерцало какое-то рыжее пламя, хотя она и не видела огня – лишь его отблески на потолке пещеры.
Женщина покачала головой. Все это не имело смысла: если перед ней действительно находилась стена замка, какого-то селения или города, то пещера должна была быть просто гигантской.
Напрягая зрение, она смогла лучше разглядеть окружающее – а может, она случайно нашла более светлый участок в стенке из полупрозрачного материала. У Консеттины возникло странное впечатление, будто она находится внутри какой-то бусины, которая лежит в огромном ящике. Неужели эти предметы вокруг нее – золотые и серебряные монеты?
Они были огромными!
– Я схожу с ума, – прошептала она, отворачиваясь.
Консеттина повернулась обратно к стенке как раз в тот миг, когда к ней протянулась чудовищная рука, пухлая рука с четырьмя пальцами. У женщины возникло чувство, будто она падает, но, подобно остальным ощущениям в этом странном потустороннем мире, оно оказалось ложным: она на самом деле не упала, не могла упасть, потому что даже ее тело было иллюзией.
Но рука вовсе не была иллюзией. Пальцы сомкнулись вокруг полупрозрачного шара.
Консеттина бросилась на стенку своей тюрьмы и поняла, что она по-прежнему сидит внутри, хотя не чувствовала прикосновения стекла.
Но она все равно закричала. Кричала так, словно ее убивали.
Даже после того как она поняла, что не слышит собственного голоса, что ее крик – такая же иллюзия, как ее тело, смертельно напуганная, отчаявшаяся Консеттина пронзительно кричала.
– Помнишь тех дергаров? – повторил Артемис Энтрери, подмигнув, и Дзирт в ответ лишь ухмыльнулся.
Воины, подобно урагану, обрушились сверху на спригганов и застигли их врасплох. Очутившись в гуще врагов, они встали спиной к спине; три меча и кинжал засверкали, исполняя смертоносный танец.
Дзирт оттеснил какого-то гиганта двойным колющим ударом своих клинков, затем схватил оба меча в левую руку. Развернулся, встал спиной к чудовищу и, не обращая внимания на врага, принял устойчивое положение. Затем опустил свободную руку и выставил ее вперед.
Энтрери, подбежав к дроу, воспользовался протянутой рукой как ступенькой, и Дзирт подбросил его вверх.
Гигант заморгал и поднял ручищи, но было слишком поздно – ассасин на лету рассек ему глотку Когтем Шарона.
А Дзирт пробежал между ногами сприггана, и тот зашатался, потому что мечи дроу разрезали сухожилия с задней стороны его щиколоток.
Плечом к плечу воины встретили следующих двух врагов, уклоняясь от ударов и парируя выпады с огромной скоростью и точностью, хотя им и не удавалось подобраться достаточно близко к гигантам, чтобы нанести смертельный удар.
В тот момент, когда гиганты снова начали атаку, Дзирт бросился влево, Энтрери – вправо, затем оба развернулись, абсолютно синхронно изменили направление и прыгнули в противоположные стороны.
А спригганы тоже развернулись и очутились лицом друг к другу.
Прежде чем они поняли свою ошибку, каждый получил по дюжине уколов и царапин – и затем еще дюжину прежде, чем они успели отцепиться друг от друга и сосредоточиться на противниках.
А Дзирт и Энтрери уже пробежали мимо.
Дроу пригнулся, и тяжелый камень рухнул на землю прямо перед ним. Он взглянул на скалу, где стояли остальные часовые. Второй спригган высоко поднял камень над головой, готовясь швырнуть его.
Но Гвенвивар опередила его – она прыгнула, пронеслась перед глазами сприггана, выпустив когти, и вырвала кусок его щеки. Когда она приземлилась, гигант развернулся, взвыл от боли и бросил свой камень – прямо в рожу второму сприггану.
Временно очутившись в одиночестве, Дзирт обнаружил прямо перед собой сприггана с мечом, длина которого превышала рост самого дроу. Несколько неуклюжих выпадов тяжелым клинком даже не задели проворного Дзирта, но эта тварь оказалась хитрой. Притворившись, что хочет махнуть оружием слева направо, спригган внезапно замер и подставил Дзирту подножку.
Но Дзирт подпрыгнул и подогнул ноги, и гигант не сумел его достать. Во время прыжка дроу спрятал в ножны мечи, потянул за пряжку ремня и вложил в лук стрелу.
Прежде чем ноги его коснулись земли, в тот момент, когда гигант снова взмахнул мечом, Дзирт выстрелил. Огненная стрела с шипением вонзилась в шею гиганта под подбородком и сквозь рот вошла в мозг.
Существо пошатнулось, сделало шаг назад, затем другой и рухнуло замертво.
А Дзирт бросился на землю, перекатился, спасаясь от очередного брошенного валуна, и вскочил лицом к утесу, где несколько часовых отчаянно пытались отбиться от пантеры. Другие были заняты тем, что швыряли в нападавших обломками скалы.
Дзирт начал стрелять. Первая стрела попала в руку тому, кто кидался камнями, в тот момент, когда он поднял свой «снаряд» над головой; спригган выронил огромный булыжник, и тот обрушился ему на голову. Гигант не обратил на это внимания, но следующая стрела прикончила его – вонзилась ему в щеку и отшвырнула назад, на скальную стенку.
Дзирт, продолжая стрелять, свистнул.
Энтрери, находившийся где-то сбоку от него, издал пронзительный крик. Он повернулся спиной к Дзирту, бросился прочь, и его меч с алым клинком обрушился на гоблина. Затем ассасин отвернулся от гоблина и вонзил кинжал в грудь какому-то дворфу, который имел глупость решить, что сможет незаметно подкрасться к Артемису Энтрери.
Следующая группа врагов – пара гоблинов, дворф и гигант – остановилась, когда появился адский жеребец Энтрери. Из-под копыт его рвалось пламя, из ноздрей вылетал дым; не теряя ни секунды, чудовище свирепо набросилось на врагов.
Андхар, явившийся на свист Дзирта, проскакал по плоскому камню, пронесся мимо дроу и направился прямо ко входу в пещеру.
Гоблины рассыпались в стороны, но один спригган осмелился преградить единорогу путь.
Острие рога Андхара вышло у него из спины, и в этот миг спригган понял, как сильно он ошибся.
– Ты должен достать мне лук! – воскликнул Энтрери, когда Дзирт убрал Тулмарил, снова вытащил мечи, и воины побежали вслед за магическими скакунами, расчищавшими им путь.
Сразу за порогом пещеры их подстерегала другая группа врагов, но те, кому удалось увернуться от копыт адского жеребца и единорога, очутились буквально в мясорубке. Три меча и кинжал обрушились на них с такой молниеносной скоростью, воины действовали так искусно, четко, слаженно, что спригганы, дворфы и гоблины даже не успели оказать сопротивления.
Дзирт и Энтрери вошли во тьму плечом к плечу. В тесном коридоре им пришлось отпустить могущественных магических животных.
Но один помощник у них остался: Гвенвивар с окровавленными лапами и застрявшими в зубах кусками плоти сприггана шагала рядом – ее голод еще не был утолен.
Пока воины пробивали себе дорогу через верхние туннели Плавильного Двора, направляясь к выходу, ведущему в Дамару, Ивоннель обдумывала свой план дальнейших действий – то отбрасывала его, то возвращалась к нему вновь. Она знала: если ее обман раскроется, она окажется в смертельной опасности. И для нее, и для ее друзей все будет кончено.