Ассасин закрыл дверь, схватил гоблина за загривок и подтащил его к зеркалу, прикрытому плащом. Затем кивнул Реджису.
– Ты уверен? – спросил хафлинг. – Там опасные твари…
– Ты хочешь выбраться отсюда или нет?
Реджис спрятал ониксовую фигурку пантеры, которую держал в руках. Он как раз размышлял о том, что стоит вызвать Гвенвивар, чтобы взглянуть, сумела ли пантера залечить раны, нанесенные адским кнутом, пребывая в своем астральном доме.
– Если путешествие домой помогло Гвен, то, может быть, нам удастся уговорить ее забрать туда Дзирта, – объяснил он.
– Сомневаюсь.
– Мы должны попытаться! – Реджис подошел к демоническому зеркалу и встал позади него, чтобы случайно не бросить туда взгляд.
– Да, мы должны испробовать все возможности, – согласился Энтрери и тоже обошел зеркало, по-прежнему держа острие меча у горла пленника.
– Скажи мне, что ты видишь, – приказал он гоблину, и Реджис сорвал с зеркала плащ.
Гоблин посмотрел на Энтрери, потом на Реджиса, потом взгляд его приковало собственное отражение.
А затем фигура его растянулась, наклонилась к зеркалу, захваченная магией, а зеркало освободило другого «заключенного», и перед очагом материализовалось новое существо.
Ящерица.
Огромная синяя ящерица, длиной больше, чем десять шагов Вульфгара, с дюжиной лап, изогнутыми рогами и головой гигантского крокодила. Тварь зашипела так громко, что по пещере прокатилось эхо. Не глядя в зеркало, она подпрыгнула, вцепилась в сталагмит, служивший очагом, и с поразительной скоростью рванула вверх, цепляясь за вертикальную стенку двенадцатью конечностями; добравшись до верхушки «дымохода», она побежала по потолку.
Реджис и Энтрери, естественно, бросились в стороны.
– Что это такое, во имя Девяти Кругов Ада?! – взвизгнул Реджис.
– Дай мне лук! – заорал в ответ Энтрери.
Рептилия уставилась на них с потолка. Огромная крокодилья пасть раскрылась, и из нее вырвался язык пламени, едва не угодил в бегущего хафлинга и ударил в пол, отчего задрожала вся пещера.
– К дьяволу лук! – крикнул Энтрери и метнулся в противоположную сторону в поисках укрытия. Существа, оружием которым служило пламя, – например, драконы, хотя Энтрери никогда не приходилось видеть подобных драконов! – были устойчивы к огненным снарядам, а ведь лук Дзирта выпускал стрелы-молнии.
– Я убью вас! – рявкнула ящерица.
– Она еще и говорящая? – одновременно произнесли Реджис и Энтрери.
– Да как вы посмели засадить меня в это зеркало? – выкрикнула ящерица и с невиданной, головокружительной скоростью понеслась вниз по сталагмиту; шлепнувшись на пол, она бросилась к Реджису, но тот, не теряя времени, нырнул в пруд. Тогда ящерица развернулась с проворством, необычным для существа подобных размеров, и сцапала Энтрери как раз в тот момент, когда он очутился на пороге комнаты.
– Мы не сажали тебя в зеркало! – прохрипел Энтрери, сжимая в руках меч и кинжал, которые казались детскими игрушками рядом с могучим чудовищем. – Мы тебя выпустили!
Ящерица прошипела ему прямо в лицо:
– Зачем?
– Мы искали нашего друга, который тоже сидит там, внутри, – сбивчиво объяснял Энтрери. – Его поймала суккуб.
Ярость существа, казалось, немного утихла.
– Да-а, – прошипела ящерица, растянув это слово на несколько секунд. – Теперь я ее вспомнила.
Огромная крокодилья голова кивнула – это было странное зрелище.
– Где она?
Энтрери махнул рукой в сторону двери:
– Где-то там, в пещерах.
– В пещерах?
– В туннелях, – выпалил он. – Там целый лабиринт. Ты собираешься убить ее? Мы можем тебе помочь…
– Я к этой твари даже на милю близко не подойду! – огрызнулась ящерица, подползла к двери, осторожно открыла ее и выглянула в коридор.
– Как тебя зовут? – спросил Энтрери. – Кто ты? Я никогда не видел такого дракона.
Ящерица пренебрежительно фыркнула. «Разве ящерицы фыркают?» – пронеслось в голове у ассасина. Загадочное создание выскользнуло за дверь.
Энтрери бросился за ним, но успел лишь увидеть, как существо завернуло за угол далеко впереди и скрылось из виду. Он вернулся в комнату, запер за собой дверь и, привалившись к ней спиной, с облегчением выдохнул.
– Что это было?! – воскликнул Реджис несколько минут спустя, выбираясь из бассейна.
– Приятно узнать, что в сражении я могу на тебя рассчитывать, – сухо произнес Энтрери.
– Ты собирался затеять сражение вот с этим? – возразил Реджис, и ассасин в ответ лишь пожал плечами: если бы он находился в другом конце пещеры, когда появилось чудище, то нырнул бы в воду еще прежде Реджиса.
Энтрери повернул голову влево, но тут же замер.
– Закрой зеркало, – обратился он к Реджису и заслонил рукой глаза, чтобы случайно не взглянуть в коварную «пасть демона».
– Эта тварь слишком хитрая, она даже не обернулась к своей тюрьме, – вздохнул он. – Поэтому мы снова вернулись к тому, с чего начали.
Он развернулся и открыл дверь.
– Ты куда?
– Туда же, куда и в прошлый раз, – бросил Энтрери.
– Ты что, серьезно? – воскликнул хафлинг. – Ты хочешь провернуть это снова?
– А ты хочешь освободить своего друга или нет?
И ассасин ушел.
– Хватит сопли распускать! – рявкнула Чарри Ханцрин, обращаясь к Консеттине.
Королева, которую исцелила жрица-дроу, тряслась всем телом и рыдала; она еще пребывала в шоке и не понимала, что происходит.
– Оставь ее в покое, – резко приказала Ивоннель. Она произнесла несколько магических слов, и рядом с ней возник небольшой сундучок. Девушка открыла крышку и принялась рыться в одежде. Найдя подходящее платье, она бросила его обнаженной женщине и мирным тоном сказала: – Теперь ты в безопасности.
Чарри Ханцрин издала едва слышное, но все же различимое недовольное ворчание.
– Отведи меня в комнату Малкантет, – велела Ивоннель Чарри.
Консеттина ахнула и попятилась; одно лишь упоминание имени мучительницы лишило ее сил.
– Демоница скрылась и в ближайшее время не вернется в этот мир, – успокоила ее Ивоннель. – Она нашла себе другое тело, и тебе больше ничто не угрожает.
Чарри Ханцрин попыталась оттолкнуть Ивоннель; судя по выражению ее лица, она хотела обойтись с беспомощной пленницей по-своему.
– Нет, подожди, – передумала Ивоннель. – Тебе и всем твоим подчиненным из Дома Ханцрин больше нечего здесь делать. Уходите из этих пещер, и побыстрее.
– С удовольствием, – процедила Чарри.
Ивоннель заметила, что Дендерида, которая была более практичной и, в отличие от верховной жрицы Дома Ханцрин, понимала, кто такая Ивоннель Бэнр, нахмурилась, глядя на Чарри. Взглядом она предупредила начальницу о том, что следует вести себя сдержаннее.
– В предгорьях, к югу от выхода из пещеры со стороны Дамары, есть дорога, – бесстрастным и в то же время угрожающим тоном произнесла Ивоннель, подошла к Чарри вплотную и взглянула ей прямо в глаза. – Эта дорога приведет вас в небольшую деревушку. В доме Чалмеров вы найдете дворфа по имени Пайкел Валуноплечий. Он смертельно болен: Малкантет ударила его кнутом.
Мельком взглянув на Консеттину, она замолчала. Судя по выражению лица королевы, она узнала это имя.
– Исцели его, – приказала Ивоннель.
– Исцелить дворфа?
– Если он умрет, если я узнаю, что он умер после того, как ты пришла туда, что ты не смогла спасти ему жизнь, тогда возвращайся домой к Верховной Матери Шакти и скажи ей, что на ее Дом вскоре обрушится гнев Бэнров, – спокойно продолжала Ивоннель. – И это будет не слишком приятно.
Дендерида снова поморщилась, и Чарри утратила остатки самоуверенности.
– Ты…
– Заткнись, – оборвала ее Ивоннель. – Уходи отсюда и исцели этого дворфа.
У Чарри Ханцрин сделалось такое лицо, будто ей дали пощечину, но Дендерида быстро подошла, схватила жрицу за руку, оттащила ее в сторону и повела по туннелю обратно к выходу.
Комтодди собрался было идти за ними.
– Ты остаешься, – велела Ивоннель своему «актеру», сыгравшему роль лорда демонов. – Ты отведешь меня в комнаты Малкантет, немедленно!
И неуклюжий «близнец» Граз’зта поспешил повиноваться.
Энтрери толкнул гоблина перед собой в сторону прикрытого плащом зеркала.
– Ты уверен? – спросил Реджис.
– Дай мне лук, – велел Энтрери.
Реджис подошел к бесчувственному телу Дзирта и принялся неловко возиться с пряжкой; в конце концов у него в руках очутился Тулмарил. Он подхватил волшебный колчан со стрелами и принес то и другое Энтрери.
По знаку ассасина Реджис приставил острие рапиры к горлу гоблина, чтобы не дать существу возможности сопротивляться, пока Энтрери прятал клинки и доставал стрелу.
– Демоница сказала, что внутри сидят существа пострашнее гидры, – снова предупредил Реджис, заняв позицию сбоку от зеркала.
– Мы не оставим его там.
– Но мы могли бы взять зеркало с собой и выпустить пленников, когда рядом будут наши друзья, – предложил хафлинг.
Ассасин окинул его тяжелым взглядом и жестом велел снимать с дьявольской рожи проклятую тряпку.
Реджис со вздохом подчинился. Гоблин, едва взглянув в зеркало, исчез.
А в пещере появилось другое существо, демон, похожий на стервятника, которого Реджис уже однажды видел.
Хафлинг попятился и потянулся к своему ручному арбалету.
Энтрери выстрелил твари прямо в морду; огненная стрела опалила и расщепила ее клюв.
Врок прыгнул на Реджиса, и отчаявшийся хафлинг выхватил кинжал, отломал боковые лезвия и одну за другой швырнул в противника живых змей. Магические змеи быстро доползли до горла врока, и призраки, появившиеся у него за спиной, с силой потянули за удавки.
Но врок обладал слишком большой силой, его нельзя было просто так опрокинуть на спину, и он не обратил никакого внимания на магические удавки. Они не придушили его, ведь демоны не нуждаются в воздухе.
Реджис понял свою ошибку, вскрикнул и продолжал отступать, хотя он не собирался нырять в пруд, предоставив Энтрери в одиночку отбиваться от врага.