– Ба, а название корабля какое? Я очки забыл. Отсюда мне не разглядеть, – спросил Саныч.
– «Мечта», – вздохнула Большая Ба. – Герти, я что-то устала, уже часа три тут стою. Проконтролируй все, потом позвонишь мне и скажешь, что к чему. Если найдете раненных, всех везти в больницу к Василичу.
– А как мы будем их лечить, если самого Василича год как нет, а больница закрыта? – спросила я.
– Маруся, позвоните Кысе и попросите помочь. Ты тоже займись раненными. Одна аптекарша может и не справиться. Да, и еще полетайте над водой, может кто уцелел, а до берега не смог добраться.
Ба села в свою ступу и, пребывая в весьма расстроенных чувствах, полетела домой.
– Зоркий Ворон, есть там кто живой? – крикнула Герти начальнику полиции.
– Есть, Гертруда Мамоновна, но все, кого нашли, легко раненные, быстро оправятся.
– Ну хоть что-то хорошее. Полетели, Марусь, посмотрим, может кого и выловим из этой лужи, пока русалки не утащили на дно.
– Не шути так, Герти, обидятся еще.
Где-то час мы летали над морем, кричали: «Есть кто живой?», спускались почти к воде, поднимались высоко под облака, чтоб охватить как можно больше пространства для обзора, но ничего не видели, кроме нескольких бревен, очевидных обломков от корабля.
– Маруся, поворачивай, хватит, если и был кто живой, то сейчас уже слишком поздно, – крикнула мне сестра и повернула в сторону берега.
Я уже разворачивала метлу, чтоб лететь за ней, как вдруг увидела что-то вроде белого поплавка от сетей. Я ужасно рассердилась, подумала, «опять браконьеры ведут отлов дельфинов в наших водах». И полетела прямо к цели, чтобы испортить ловушку. Тогда-то я увидела его руку, которая в бессознательной попытке выжить, пыталась ухватиться за несуществующий спасательный круг. В одно мгновенье я подлетела и схватила ладонь, которая почти ушла под воду. От неподъёмного для меня веса, меня всю потянуло вниз, я никак не могла рассчитать свои силы. Тело тонувшего уже не слушалось ни его, ни, тем более меня, в моей жалкой попытке поднять его из-под давящей на него водяной толщи. В какой-то момент я подумала, что сейчас и я уйду вместе с ним туда к русалкам. Вдруг, он, на долю секунды, открыл глаза и сквозь рябь воды и морскую пену, вонзил в меня свой пристальный взгляд. Даже через все препятствия, разделявшие нас, было понятно, что смотрит на меня хозяин морей, попавший в лапы своего узника, который столько лет молча подчинялся ему и доставлял туда, куда прикажут. Что же произошло, неужели тебе сказали: «Нет?» В это мгновение, я вместе со своей метлой тоже стала уходить в воду:
– Вот, дура, утонешь, пусти его, пусти, – кричала Герти и тащила из воды уже нас обоих. – Брось!
– Нет, Герти, нет, лучше тяни.
– Долетим, до дома, я тебе покажу, нет.
– Ба, летит, смотри. Держи нас, Герти.
– Твоя метла, сплошь в соленой воде, ты не сможешь взлететь, Маруся.
Через секунду, бабушка кинула Герти веревку, один конец, которой был провязан к ее ступе. Герти привязала другой конец к своей метле, и они вместе с Ба стали медленно поднимать нас из-под воды. Я вцепилась в пирата мертвой хваткой. Когда мы уже поднялись в воздух, бабушка затащила его в ступу, а я села позади Герти на ее метлу.
Как только мы долетели до берега, на меня накинули одеяло и отправили отогреваться в вагончик к спасателям. Я потеряла пирата из поля зрения, мысли в голове путались, в тот момент мне казалось, что вся эта история произошла не со мной. Может я спала, и все это мне просто приснилось. Эти бездонные голубые глаза, которые будто обнажили мою душу за ту долю секунды, пока смотрели в мои.
– Маруся, попей чаю, – кто-то сунул мне в руки горячую чашку чая.
– А где, ну, этот моряк? – спросила я тень, снующую по вагончику. Мое зрение никак не могло сфокусироваться и понять с кем я разговариваю.
– Пирата положили на носилки и увезли в больницу. Там уже хозяйничает Кыся. Не переживай, жив твой пират, – ответил некто и исчез. А я, по-видимому, вымотанная от пережитого, так и заснула прямо в палатке с чашкой чая в руке.
Это уже потом я узнала, что моим пират стал после того, как Герти рассказала всем о картине, которая предстала ее очам.
– Эта полоумная вцепилась в своего пирата так, как будто он – чаша с последним глотком воды за земле. Кричу ей: «пусти», а она мне: «нет, Герти». Ее бы в армию сдать, чтоб научилась подчиняться приказам старших.
Как стало известно позже, мы спасли капитана корабля.
Глава 4. О том, как в Алакане появился йог
В то утро, выходя из дома, нашла рекламный буклет: предлагались курсы йоги. На автомате, засунула листочек в сумку и полетела на работу.
– Опять ты опаздываешь?
– Вообще-то рабочий день у нас с 9 утра, а сейчас еще только 8:30, – ответила я Герти, усаживаясь за свой стол в кабинете.
– Мне лучше знать, что и когда начинается. И вообще, у нас форс мажор.
Мы с Герти, как и большинство жителей нашего города, работали на фабрике по исполнению желаний. Ее основала наша прапрапрапрабабушка Большая Ба и управляла всем по сей день. Герти заведовала нашим отделом, а я была у нее в подчинении.
Каждый день на почту мы получаем желания, я их сортирую на плохие, хорошие и средние. Хорошие Герти отсылает в отдел к феям (парящие дуры – так она их называет), средние – откладывает в долгий ящик со словами (хотеть надо поточнее – ждите), а плохие делит на две равные стопки, одну для меня, вторую для себя, и мы придумываем наказания для темных сочинителей.
Саныч изобрел метод быстрой сортировки: подсылает нам в помощь белок, которые только мусорят, пока мы облетаем границы нашего ведьминского воздействия.
– Я вышла из дома ровно через пять минут после твоего звонка. И вообще, что такого страшного случилось, что ты меня опять подняла ни свет, ни заря?
– Белки все перепутали и без моего одобрения отправили этим дурам феям на исполнения плохие желания. Те даже не потрудились прочитать, что там на бумажках написано, и вот результат: возникли перебои с электричеством, людям на глаза попался Василич, коты пошли в разгул, а до марта еще далеко; мышонок на глазах у полиции устроил пожар. Что тебе еще надо?
– Разве в стопках были и такие желания?
– Не знаю, может и были, не помню. Короче надо облететь округу, посмотреть, что они еще наисполняли. Хорошо, пока не дали ход остальным «желаниям», я позвонила бабушке.
– И когда ты все успеваешь?
– Пока ты спишь.
Мы сели на метелки и полетели. Первое, что увидели – пожар, который мышонок развел в мусорном ведре у дома старого одинокого кота.
Пока Герти ругалась с пожарными и учила их как надо тушить огонь, я села на скамейку рядом с поджигателем и спросила, зачем он так зло пошутил.
– Кот же слабый и, почти, слепой. Уже который год Кики его подкармливает. И точно, не мышами, – сказала я.
– Так ему и надо. Много он нашей крови попил. Пусть теперь понервничает. Тем более, ему всего лишь усы подпалило, – сказал мне мышонок-очкарик и отвернулся.
Я стала рыться в сумке, чтоб достать салфетку и протереть мышонку мордочку, которая вся измазалась сажей. Тут-то я и наткнулась на буклет про курсы йоги.
– Послушай, Мыша, а может тебе направить свою энергию в благое русло? Вот смотри: в город прибыл йог, и учит всяким там способам медитации и тренировки мышц. Может походишь на курсы? Они бесплатные. Научишься всяким премудростям, и забудешь про котов.
– Пусть лучше они про нас забудут, – пробурчал мышь, но листовку забрал. – Маруся, а как же полиция?
– Да, скорее всего тебе штраф выпишут, придется заплатить.
– А если денег нет?
– Ну, походишь на исправительные работы.
– Знаю я их. Заставят у этого слепого котяры сад в порядок привести. Он у него сильно зарос. Я через забор видел.
– Ну и отлично, труд сделает из тебя Микки Мауса, – пошутила я.
Мышь насупился, но понимал, что напакостил порядочно.
– Эй, очкарик, завтра придешь сюда и уберешь сад старику. Еще сходишь в магазин и купишь ему новое ведро. Ясно? – рявкнула на него Герти. – И чтоб я спичек в твоих руках больше не видела.
– Приходи ко мне вечером, я дам тебе новое ведро, – шепнула я ему на ушко, и отправила домой.
– Маруся, а можно поинтересоваться: много у тебя в доме ведер? На всех мышей-поджигателей напаслась? – пробурчала Герти. – Когда ты повзрослеешь? Зачем ходишь за всеми и сопли подтираешь?
– Но, Герти…
– Он провинился, и должен понести наказание.
– Герти, старый кот в свое время съел его деда, подумай своей головой.
– Кот за это отсидел. Если позволить всем поджигать ведра котам, которые когда-либо обидели их родственников, то мыши спалят город. И прекрати всех жалеть, лучше собой займись.
Мне оставалось только молча сесть на метлу и полететь за сестрой обратно на работу.
Как-то вечером, после очередного трудового дня, я приготовила себе ужин и решила расслабиться, уткнувшись в телек, где шла очередная сопливая мелодрама. На экране главный герой страстно обнимал любовь всей его жизни, обещал увезти в далекие страны и жить с ней вечно.
«– Маруся, ты только дождись, как только я вернусь с песенного конкурса, обещаю, мы пойдем с тобой к Ба, и я попрошу твоей руки. Умоляю, это такой шанс для нас, и нашей будущей семьи. Мы с Эсме выиграем конкурс, о нас узнает мир. Станем богатыми. Как же я тебя люблю, люблю…, – голос шел откуда-то из самой глубинной части памяти, которую я старалась стереть, но почему-то все время оставались разводы.
А в следующую секунду в памяти всплыли уже совсем другие глаза, которые смотрели в мои сквозь толщу воды. Ничего не просили, не говорили, не требовали, а просто доверились.
– Интересно, как он там? Надо будет позвонить Кысе.
Из пелены смешавшихся воспоминаний меня вывел стук в дверь.»
Это точно была не Герти, она никогда не стучит, не Саныч, он всегда звонит перед приходом, как, впрочем, и все остальные. С непонятной тревогой в сердце, я пошла открывать