– Ты же мужик, руки, ноги есть. Заработаешь, – уговаривал Саныч. – и потом что вам слонам надо, бананов да травки.
Слон еще больше затрубил, а слезы идут и идут.
– Выпей что ли, – предложил леший.
– А назвать как придумали уже? Я вот недавно читал про Татошу и Какошу. Чем не имена, а?
– Яки, ну ты даешь, это же про крокодилов, – шикнул Саныч.
– Ребята, я такой счастливый, – вдруг выдал слон, – пойдемте я спою своей слонихе серенаду.
– Ой, друг, да ты уже готовенький, – резюмировал Саныч, – давай споешь ты завтра, а сейчас сматываемся, Герти прилетела.
Грохот закрывающейся двери раздался по всей больнице.
– Ну где этот баламут? Я ему мозги на место вправлю, – раздался громоподобный голос Герти.
– Герти, тише, ты же в больнице. Тут все спят.
– Кто спит? Эти слонявки и моряк-симулянт? Тоже мне приемный покой. Где дебошир?
– Его Яки с Санычем увели в парк, подышать.
– Так я и знала, что и у них рыльца в пушку. Небось напоили. А ты вместо того, чтоб сразу мне звонить, их позвала? Кыся, где твои мозги?
– Герти, ну они же по-мужски друг друга быстрее поймут. Вот, я и подумала.
– Подумала она. Скажи-ка мне, сколько раз Саныч с Яки папашами становились, чтоб слона в его двойной подставе суметь успокоить.
– Ой, кто бы говорил, сама-то раз тыщу мамашей становилась, наверное.
– Девочки, вы что? Ну, напились ребята чуток. Но слон же никогда не стал бы ничего плохого делать. И ребята молодцы, смогли его увести.
– И ты тут? – удивилась Герти, – а я звоню ей, звоню с утра пораньше. Трубку никто в доме не берет. Предупредить, что ты тут, нельзя?
– Она тут с ночи, – вмешалась Кыся.
– В смысле?
– Помогала мне при родах. Я вызвала, когда поняла, что там двойня. Одна бы я не справилась.
– Так, зачем было меня вызывать? Маруся, ты что номера Зоркого Ворона не знаешь. Он бы арестовал этого горе-папашу на пару суток и все.
Только я собралась ответить Герти, почему я сама тут все не разрулила, как Кыся влезла вперед и заявила:
– Она у пирата была. Маруся против моих методов лечения, которые я применяю к нашему капитану, вот и решила, что сама за ним поухаживает.
– Чтооо? – Герти потеряла дар речи. На моей памяти, такого с ней никогда не случалось. И тут моя сестра села на лавочку, которая стояла в приемном покое и, спустя минуту молчания, сказала, – ну, раз решила поухаживать за больным, я не против.
Звонок прервал речь Герти, а когда Кыся подняла трубку, выяснилось, что на том конце провода Саныч, который требовал к трубке мою сестру.
– Хорошо, Саныч, ну везите его домой, и пусть тут до завтрашнего утра не появляется. Еще пришли мне сегодня белок, Маруся останется помогать в больнице.
– Герти, я ведь ничего такого не говорила, – постаралась я ее перебить.
– Маруся, все верно. Василич уехал. На Кысе еще и аптека, помоги ей тут. – Герти, положила телефонную трубку на место, выражение ее лица казалось каким-то неестественно задумчивым, потом моя сестричка вдруг улыбнулась и, насвистывая какую-то мелодию, пошла к выходу из больницы.
– Маруся, как замечательно, что ты мне осталась помогать. Ну ты тогда похозяйничай тут, а я сбегаю домой, приготовлю поесть и вернусь через часик-другой.
Так я и осталась наедине с парой близнецов, слонихой и спящим пиратом.
Глава 8. О том, как Саныч получает факс, да не тот
– Ну и дала же Большая Ба задание, узнать откуда же эти пираты к нам пожаловали. И вообще, все это так странно.
– С кем ты там говоришь, Саныч? – спросила лешего Кики.
В кафе никого не было, кроме Саныча и самой владелицы. Старичок зашел передохнуть и подумать, а Кики пока не приступала к подготовке меню на вечер. У нее только и был, что сваренный кофе, да печеньки. Как раз то, что нужно лешему для «подумать».
– Понимаешь, Кики, в чем тут дело, – обратился он к поварихе, – недавно корабль у наших берегов потерпел крушение. Помнишь?
– Конечно. Шуму было, ужас. Все эти пираты целых две недели балагурили у меня в кафе. Я через раз Зоркого Ворона вызывала, чтоб он их успокаивал.
– Ну, так вот. Большая Ба оставила мне их флаг и дала задание выяснить, к какому братству они относятся. А сегодня мне пришел факс от моего дальнего родственника, он в свое время писал диссертацию о пиратских династиях. Короче, знает о них все.
– Интересно…
– Как раз, интересного тут мало. Такого флага, с сундуком, у пиратов не существует.
– Да что ты? Тогда, кто они такие?
– Это не пираты. Или, все-таки, пираты, но не из нашего мира. И ни та, ни другая теория не подкреплены доказательствами.
– Да уж, Саныч, ну ты даешь. Смотри. Команда уехала, не дождавшись, чтоб их капитан встал на ноги. Разве – это не факт. Ведь одно из правил пиратства: если капитан не дееспособен, выбрать другого главаря и уплыть. Они прямо тут у меня в кафе голосовали за боцмана. В обход первого помощника, сделали его капитаном, пили всю ночь, а на рассвете их и след простыл. Точно, пираты. Ну нет такого флага в каталогах династий, и ладно.
– А что Кыся говорит? Его хоть кто-то навещал из команды?
– По-моему, нет. Там у него, кроме, Маруси никто и не бывает.
– Маруся его навещает?
Тут открылась дверь и в кафе вошли аптекарша с Якубочкиным.
– Да, она от него ни на шаг не отходит, – прямо с порога заявила Кыся. – Забраковала все мои травы. Сутками ставит ему на лоб компрессы всякие.
– Влюбилась она в него, – с умным видом сказал Яки и сел за столик к Санычу.
– Маруся не может в него влюбится, – со знанием дела ответила Якубочкину Кики. – Сколько себя помню, сходит с ума, по, этому, Коте. Мне, иногда, кажется, что она с тех самых пор, как он ее бросил и укатил с ее родной сестрой, вообще не в себе. Живет, будто по течению плывет.
– Да, что ты, Кики? Я и не знала, что Маруся пережила такую трагедию, – влезла в разговор Кыся.
– По-моему, вы с Яки, тогда еще к нам не переехали. Много лет назад все это произошло. Эсма работала в лаборатории по исполнению желаний, на нашей фабрике, вместе с Герти и Марусей. Она занималась средними желаниями. Герти тогда была замужем за своим первым муженьком и занималась только им и его желаниями, а тот, в свою очередь, только и был занят тем, что належивал бока на диване. Маруся вся светилась от счастья, потому что только вернулась, после года обучения в школе ведьм. Привезла с собой красавчика ведуна Константина. Котя, так его Саныч сразу назвал. Такая красивая была пара. Оба светились от счастья, ходили за ручки и тайком летали к озеру целоваться. Кто же мог подумать, что наш Котя-Константин так коварен, и запасным третьим глазом заглядывается на родную сестру своей невесты.
– И что же было дальше? – опять перебила Кики Кыся.
– Все довольно-таки, банально. Эсме великолепно пела, да и наш женишок тоже. Как только это выяснилось, они почти каждый вечер стали давать мини-концерты тут, у меня в кафе. Ну поют себе и поют, при всех же.
– А на самом деле?
– А на самом деле, никто не знает. Просто, в один прекрасный день, вдруг наши певуны заявили, что в соседней стране объявлен конкурс певцов, и это их шанс прославить нас, их, всех, короче. После недолгих уговоров, Большая Ба уступила, Маруся со слезами на глазах их отпустила, и наши звезды укатили.
– И что потом, Кики? Не томи.
– Потом? А ты что не видела заметку в газете об их предстоящем концерте в Алакане?
– Так – это они: Константин и Эсмеральда Каховские? Я же их фанатка.
От радостных воплей Кыси всех отвлек долго молчавший Саныч.
– Кики! Ну да, ну да, Герти, ведь, просила меня прислать ей в помощь побольше белок. Это, значит, чтоб Маруся Кысе в больнице помогала.
– О чем это ты? – спросила лешего Кики, которая потеряла нить разговора, пока рассказывала Кысе историю давно минувших дней.
– Так, так, так, – Саныч вскочил, как ужаленный, и стал ходить по кафе туда-сюда. – Значит, Герти осознанно оставила Марусю ухаживать за больным. Это вообще на нее не похоже. Что-то тут не так. Моя ведьмочка явно что-то задумала, – повеселев, добавил леший.
– Саныч, не придумывай, – подала голос Кики.
– О, друзья, грядут интересные перемены, – вдруг, сказал Яки, – я как раз сегодня во сне видел моего шестикратного прадеда Мерлина. Он мне показал двух белых голубей, летящих в закат.
– Яки, ну и фантазии у тебя. Перестань всех убеждать, что ты потомок Мерлина, случайно не унаследовавший умение колдовать.
– Кыся, речь сейчас не о моих корнях и способностях, а о том, что скоро в Алакане родится чудо.
– Оно уже родилось: слоновья двойня, – засмеялась Кыся.
– Эх, глупая женщина. Вот вспомните старого Якубочкина, когда придет день, – с понурым видом, уткнувшись усами в чашку с кофе, ответил жене Яки.
Глава 9. О том, что концерт в Алакане все-таки состоялся
– До концерта остается каких-то пару часов, – размышляла я вслух, отодвигая занавески в палате капитана, который все никак не приходил в себя. – Мне, иногда, кажется, что ты просто притворяешься или сильно устал от всех своих плаваний и приключений, а тут так хорошо спится. А еще говорят, что те, кто находится в таком глубоком сне, как ты, всех слышат и все чувствуют. Интересно, а меня ты слышишь?
Так проходил практический каждый мой день. Я приходила в больницу, раскрывала настежь окна, вытирала пыль, мыла полы, проверяла капельницы, следила за тем, чем его поит Кыся. Пару раз ловила ее на том, что она подливает в лекарства какие-то там свои настойки. Однажды, сутра застукала в палате Герти, которая стояла у кровати и пристально вглядывалась в черты спящего.
– Разлегся тут. Может хватит бока належивать? Тоже мне мужик, – на этой фразе я прокашлялась, давая понять сестре, что она тут не одна. – Да, знаю я, что ты тут.
– Герти, ты к нему не справедлива. Не каждый, вообще, сумел бы выжить после такого шторма и длительного купания в холодном море.