Она открыла сумочку и стала вытаскивать разные предметы — телефон, планшет, косметичку, салфетки и наушники. Господи, кто она такая? Мэри Поппинс?
— Хочешь? — спросила она, поймав мой взгляд на мятных конфетках, которые вытащила.
Я отрицательно покачал головой.
— Хорошо. О чем ты хочешь поговорить? — спросила она, глядя мимо меня в сторону кабины экипажа.
— Ничего конкретного. Но поскольку ты собираешься встретиться со всеми моими друзьями и семьей перед свадьбой, мы должны узнать друг друга получше. А именно придумать нашу историю.
Она застонала и мой член дернулся.
— Я говорила уже тебе, что я не умею лгать.
— Тогда мы постараемся держаться в своем рассказе, как можно ближе к истине. Мы же не хотим, чтобы Фредерик оспаривал законность нашего брака в суде?
— Хорошо, скажи мне, что нужно сказать, и я скажу.
Самолет начал выруливать на полосу, мы пристегнули ремни безопасности, подготовившись к взлету.
— Я хочу, чтобы тебе было комфортно среди моих друзей и семьи. Нам нужно придумать, как мы познакомились и как долго знаем друг друга. Что-то типа того.
Она впилась руками в кресло, как только мы стали набирать скорость, закрыла глаза, как только мы стали взлетать.
— Хорошо, — произнесла совершенно напряженным голосом.
Оказывается, она боялась взлетать — это была еще одна новая деталь, которую я смог о ней узнать.
— Все будет хорошо, — произнес я, мне захотелось ее каким-то образом успокоить, но я подумал, что это вызовет неловкость.
— Со мной все будет хорошо, как только мы наберем высоту, и я выпью.
Я усмехнулся.
Мы выровнялись, и она наконец открыла глаза.
— Ты вернулась, привет, — произнес я.
Она убрала руки с подлокотников кресла.
— Мы можем сказать, что встретились, поскольку ты был заинтересован в покупке «Аромата Сесили», — сказала она, возвращаясь к нашему разговору. — Это похоже на правду.
Я ухмыльнулся. Когда я понял, что она напрямую связана с «Ароматом Сесили», я заставил ее до этого кончить три раза.
— Ну ты понял, что я имею в виду, — произнесла она, прищурившись на меня.
— Да, я понял, но мы не можем сообщить, что встретились несколько недель назад. Никто не купится на подобные отношения.
— Я владею «Ароматом Сесили» только два года, мы не можем быть знакомы больше двух лет.
Пока я раздумывал над ее комментарием, вытащил запонки и положил их на стол, закрутив рукава рубашки.
— Ты постоянно носишь официальные рубашки и костюмы? — вдруг спросила она.
Я оглядел себя.
— Я прибыл сюда прямиком из офиса, — ответил я.
— Я просто никогда тебя не видела в другом.
— Это неправда. — Ухмыльнулся я. — Ты видела меня ни в чем.
И у нее на щеках тут же появился оттенок розового цвета.
— Ты ведь понял, что я имею в виду.
— А что если бы я встретил тебя несколько лет назад на вечеринке? — Спросил я.
— Какой вечеринке? — тут же поинтересовалась она, наклонив голову.
Я задумался.
— Рождественская вечеринка на Манхэттене. Я увидел тебя и подошел к тебе познакомиться. Я пригласил тебя на свидание, но ты отказала, сказав, что замужем.
— И ты не увидел мое кольцо на пальце? — Она крутила обручальное кольцо на левой руке, которое мы выбрали вчера.
— Я был настолько ослеплен твоей прекрасной улыбкой, — ответил я, наблюдая, как уголки ее губ приподнялись.
— У тебя не было обручального кольца, — сказал я, кивнув на ее новое обручальное кольцо.
— Думаешь, оно слишком большое? —тут же спросила она. — Оно намного больше, чем мое последнее.
Я надеялся на это. Возможно во мне взыграл соперник, но несмотря на то, что этот брак был по согласию, деловой сделкой, мне хотелось, чтобы ее кольцо было лучше, чем предыдущее.
— Британцы не дарят такие большие обручальные кольца. Оно достаточно большое, что очень подходит американцам, и к тому же обычные люди, глядя на него, не подумают, что в нашем браке что-то может быть не так.
Она наклонила голову, вытянула руку, чтобы полюбоваться своим кольцом.
— Мне нравится… это Гарри Уинстон, его сразу видно! И также арт-деко, классика и очень по нью-йоркски.
— Лучше, чтобы оно тебе понравилось. Я лишился шестизначной суммы.
Она убрала руку и закатила глаза. Я не хотел, чтобы она думала, что я засранец, которого волнуют только деньги.
— Итак, ты встретил меня на вечеринке и потерпел полное фиаско. А потом что?
— Потом ничего. И снова я встретил тебя год назад, когда решил инвестировать в «Аромат Сесили». Ты была ужасно жестким участником переговоров и отклонила мое предложение…
— Но согласилась на свидание. — Она ухмыльнулась. — Мне нравится. Звучит романтично. А разве я могу тебя помнить? С той вечеринки?
— Конечно, ты вспомнила меня. Я был именно тем парнем, которого ты не могла забыть. — Мне нравилась наша игра. Мы могли придумать свою историю так, как хотели. Именно так и я и поступил, когда основал Уэстбури Групп. Я пытался придумать и сотворить все что хочу, всю свою взрослую жизнь.
Она покачала головой.
— Нет. Никто не купится на нашу историю, по крайней мере, кого я знаю. Я любила своего мужа.
Это звучало грустно. Неужели она все еще была влюблена в него? Черт, я надеялся, что он не будет стоять между нами. Мне еще только не хватало, при всей моей головной боли, чтобы он захотел ее вернуть, или чтобы она отказалась от нашего соглашения.
— Хорошо, я отлично тебя помнил, но ты меня забыла.
К ней вернулась улыбка.
— Звучит неплохо. А почему ты захотел жениться на мне?
— Ты сказала, что никакого секса до брака.
Она засмеялась, а потом замерла, как только подошла бортпроводница.
— Могу я вам что-нибудь предложить выпить? Шампанское, чтобы отпраздновать?
Я ясно дал понять проводникам на борту, что мы летим в Англию, чтобы пожениться. Я обязан был вести себя так, ничего не скрывая. Вести себя так, словно я наконец-то влюбился.
— Да, это было бы здорово. — Скарлетт тут же все свое внимание перевела на стюардессу-женщину, которую я никогда не трахал, слава тебе Господи. Я не хотел получить лишние осложнения в этом полете.
— Начнем праздновать, — прошептала Скарлетт. — Итак, на самом деле, почему мы все же решили пожениться?
— Ты очень мне подходишь, — произнес я, пожимая плечами.
Она кивнула и опять замерла.
— Неужели все так просто?
— Вот ты мне и скажи. В конце концов, именно ты была замужем. Почему ты вышла замуж за своего мужа?
Она подняла бокал, потом медленно прижала его к губам и сделала глоток.
— Не совсем понимаю, какое это отношение имеет к делу. Я предполагаю, что мы просто влюбились. Никогда не чувствовали себя так до бла, бла, бла.
Я усмехнулся.
— Если ты пропустишь бла, бла, бла, я думаю, это будет более убедительно.
Она пожала плечами и взглянула в иллюминатор.
— Я не хотел потерять тебя во второй раз, — произнес я.
Она повернула голову ко мне, соединив брови в замешательстве.
— Что?
— Вот почему я попросил тебя выйти за меня замуж. Я понял много лет назад, встретив тебя на вечеринке, что ты особенная, и постоянно сожалел, что встретил тебя слишком поздно. Мне не хотелось, чтобы ты снова от меня ускользнула.
— Ты настоящий сказочник.
— Ты думаешь, это слишком?
— Я думаю, это звучит как сказка. — Она снова взглянула в иллюминатор, рассеянно покручивая бокал за ножку. — Красивая история, — прошептала она. — Так что да, скажем так.
Мне хотелось поинтересоваться, о чем она думает. Почему она не верит в сказки. Но мы все же были не настолько близки. Да, мы стали физически близки еще до того, как стали что-то узнавать друг о друге, но, были ли мы помолвлены или нет, мне показалось неправильно задавать настолько личные вопросы.
Она более удобнее расположилась в кресле.
— Какой институт ты закончил?
— Йельский университет. А ты?
— Принстон, — ответила она.
— Тебе нравилось там учиться?
— Он находится близко к дому, и я уже встречалась с моим бывшим, мы вместе учились в школе.
— Понятно. — Опять же, количество вопросов к ней у меня только увеличивалось, и мне хотелось получить на них ответы.
— Да, университет был хорош. Все эти гормоны и отсутствие границ. Ну, ты понимаешь?
Я усмехнулся.
— Но я приезжала домой почти все выходные. Он учился в местном университете.
Похоже, что ее бывший явно немножко еб*нутый на голову. Наверное, она так и не поняла, что слишком хороша для него.
— А как ты? Твоя семья из Англии, но ты учился в университете здесь? Твои родители переехали?
— Нет. Я хотел пойти в этот университет. С двенадцати лет я учился здесь.
— Вау, это далеко от дома. Тебя это не беспокоило?
— Мне не нравилось находиться далеко от моей сестры, но она старше меня и жила в Англии.
— Ты не скучал по родителям?
— Нет. — Я сделал глоток шампанского. — Мать была больше иждивенкой, чем родителем. Отец слинял от нас, когда мы были совсем маленькими.
Скарлетт вздрогнула, но промолчала.
— Моя школа-интернат была хорошей, и во время каникул мы с Дарси были с бабушкой и дедушкой. Они стали для нас настоящими родителями, нежели мать и отец.
Она замерла, словно пыталась найти правильные слова.
— А ты близок с Дарси? Даже сейчас?
— Да. Она сумасшедшая, милая и заботливая, и имеет все те качества, которые я бы хотел видеть в своей старшей сестре. — Слава Богу, что у меня есть Дарси.
— Я тоже очень близка со своим братом и сестрой. У нас есть что-то общее с тобой. — Я раньше не замечал маленьких веснушек у нее на ключице.
— Как зовут твоего брату и сестру?
— Вайолет, ты познакомился с ней в баре той ночью. Из нас троих она самая богемная. Всегда имеет разнообразную работу, всегда готова попробовать что-то новое. Она — свободный дух нашей семьи. Мой брат Макс старше меня. Он супер защитник. Он очень рано стал отцом, когда еще учился в институте, поэтому ему пришлось очень быстро взрослеть.