— Клейн, дела никак не подождут? — с раздражением спросил Олег у заявившегося к нему в личные апартаменты дворца министра Двора.
Ещё и склянки не прошло, как он вернулся с поездки, и вот здрасьте.
— Господин герцог, — как всегда невозмутимо чуть полонился министр, — Я лишь предупредить, что скоро прибудет баронесса Пален. Она уже, наверняка, в курсе, что вы вернулись. Ей сообщили. Она ещё вчера приезжала и предупредила, что явится сразу.
— Понятно, — вздохнул Олег, — Ладно, куда деваться. Проводи её в мой кабинет. Я пока хоть ополоснусь с дороги. Сам как? Что нового? Я имею в виду, из срочного.
— Всё хорошо, спасибо. Срочного ничего больше нет. Я доложу, как вы освободитесь после беседы с баронессой. Или мне тоже надо присутствовать при ней?
— А, пожалуй что, и побудь с нами, — решил герцог, — Может мы что упустим, так напомнишь. Я так понимаю, она из-за сведений Агрия так всполошилась?
— Не могу точно знать, но, по всей видимости, да. Мне можно идти? — Клейн бросил равнодушный взгляд на Нирму.
Капитан ниндзей подготовила герцогу свой отдельный доклад и сейчас, нисколько не смущаясь, в штатной форме чиновницы клейновского секретариата, скромно стояла посреди приёмной, ожидая ухода своего формального начальника.
Гортензия явилась через пару склянок. Видимо, как она ни хотела побыстрее обсудить с Олегом волнующие её вопросы, всё же поняла, что герцогу надо с дороги немного прийти в себя.
— К чему такая спешка, дорогой мой любимый друг? — спросил Олег у магини, после коротких, но искренних, в своей радости от встречи, приветствий и обниманий.
— Так ведь ты же, наверняка, в курсе. Тебе первому сообщили.
Гонец от Агрия догнал Олега уже на подъезде к Пскову. Сведения, доставленные им, в самом деле, были удивительными — Хадонская империя предложила союз Растину, и всё шло к тому, что это предложение будет принято, особенно, в свете той смены власти, которая произошла в республике недавно.
— Сообщили, — кивнул Олег, — Но, если честно, не вижу тут, особого повода для волнений и твоей спешки. Неприятно, конечно, но они ведь явно не против нас сговариваются. У них впереди проблемы посерьёзней — Оросская экспансия, которая уже началась. Пусть пока и не открыто, и кровь реками ещё не льётся, но…, — он развёл руками, а затем пригласил Гортензию к столику, возле которого, стоя, их вежливо дожидался Клейн.
Когда они уже расселись на удобных диванах, Гортензия пояснила свою спешку.
— Вот, — протянула она Олегу незапечатанный тубус, — Я подготовила от твоего имени письмо. Хочу, чтобы ты его одобрил, и завтра с утра приказчики Бомариуса поведут караван в Растин, я с ними его отправлю.
— Куда спешишь, Гора? — Олег повертел тубус в руке, но открывать его не спешил.
— Олег, послушай, — вздохнула Гортензия, — Если империя прислала республике такое предложение, значит, наверняка, такие же предложения получат, или уже получили, и растинские союзники — королевства Аргон и Отан, просто там нет агентов Агрия, и мы об этом не знаем. Это означает, что королева Бирмана и король Геронии своими действиями против Аргона могут втянуть и тебя, как их союзника, в конфликт с Хадоном. А тебе это надо? Всё же, императрица — твой бывший сюзерен и нынешний сюзерен Ули. И потом, в политике ведь главное — это не намерения, а возможности. Если создастся такой союз, и он станет долговечным, то не задушит ли нас в своих объятиях божественная Агния? Как я понимаю, ты не горишь желанием попасть к кому-то в сильную зависимость?
Слова Гортензии заставили Олега надолго задуматься.
— И что ты придумала? — спросил он, доставая из тубуса свиток и разворачивая его.
Когда Олег прочитал письмо, то думал, что у него глаза на лоб от изумления вылезут.
— Вот это номер, Гортензия! — даже с некоторым восхищением воскликнул он, — Ты предлагаешь нашу помощь и дружбу бывшему верховному дожу? Да ведь это же самый убеждённый наш враг!
Глава 16
С верхнего этажа донжона, закрытого куполообразной крышей, открывался захватывающий вид на окресности Вейнага.
Уля рассмотрела синюю извивающуюся ленту Вейны, скрывающуюся в лесу в нескольких лигах от замка, затем осмотрела сам замок и городок вокруг него.
Глядя на высокие и широченные стены замка, на грозные вековые башни, ей самой с трудом верилось в столь быстрый успешный захват ими этой твердыни.
Впору было загордиться собой, но Уля прекрасно понимала, что главную роль в одержанной победе сыграла ошибка мятежников, оставивших магическую защиту крепости на одного, пусть и самого сильного, из своих магов.
Но, без ложной скромности, Уля также понимала, что останься в Вейнаге и остальные маги, ей всё равно оказалось бы под силу, рано или поздно, подавить их сопротивление. Вот только времени бы на это ушло слишком много, а потери баталий были бы просто огромными. Не говоря уже о том, что сейчас ей пришлось бы любоваться не красивыми видами мощного замка, а его развалинами.
— Мы ведь не виноваты, — сказал совсем дряхлый раб, отвечающий, вместе со своим помощником, парнем, примерно улиного возраста, за содержание голубей, — Нам каких привозят, за теми и смотрим.
— Да я тебя и не обвиняю, — сказала графиня повернувшись к старику, — Просто, спросила.
Имевшиеся в Вейнаге голуби, ожидаемо, не могли доставить послание в один из городов герцогства Сфорц. Почти все они были предназначены для отправки сообщений в Фестал, столицу королевства, что, естественно, с началом мятежа, не было востребовано.
И четыре голубя из трёх десятков, были готовы отправиться домой в Лара-Сар. Остальные, предназначенные для сообщения с центром мятежа, уже были отправлены, а клетки с новыми голубями из блокированного города не поступали.
Уля отошла от края башни, уступив место Лолите, которая тоже подошла к краю, чтобы бросить взгляд на город, реку, густую зелень лесов и видневшуюся вдалеке гладь большого озера.
— Сообщение о падении крепости успели отправить? — спросила графиня повернувшись к рабам.
Старик отшатнулся, а его молодой помощник, побледнев, упал на колени.
— Нам так было приказано, хозяином, — сдавленно проговорил он.
— Ну, раз так было приказано, значит, правильно сделали, — пожала Уля плечами, — Подготовьте место. Скоро вам принесут ещё десяток голубей, или меньше. Одного сегодня отправят с письмом, на его вторую лапку примотай вот это ещё, — она протянула старому рабу тонкую полоску ткани, на которой всё утро выводила мелкими буквами своё послание брату, — Сделаешь это незаметно. Понятно? Впрочем, пусть лучше он сделает, — кивнула она на молодого раба, видя, как затряслись руки старика, испугавшегося, что эта скрытность может выйти ему боком, — И не бойтесь, ничего страшного с вами не случится.
Своих голубей у неё не осталось — их и было-то у них с собой всего три. Уля не хотела, чтобы полковник Ашер знал, что она тоже отправляет послания герцогу помимо него. Пусть остаётся в неведении, а то начнёт волноваться, что она к нему, для оценки его действий, герцогом отправлена, и наделает каких-нибудь глупостей от излишнего рвения. А ведь и так, к сожалению, этот честный служака умом не блещет.
— Пойдём ри,Зенда выбешивать, — сказала она своей охраннице.
Та с трудом оторвалась от разглядывания горизонта.
— Красиво тут.
— Ну так оставайся. Хочешь, оставлю этими командовать? — она кивнула на голубятников, — Не? Тогда пошли.
Демонстртивно тяжело вздохнув, Лолита стала спускаться по узкой винтовой лестнице впереди хозяйки.
Когда-то, Олег бросил вскользь, что те, кто больше всего говорят о высших государственных интересах, как правило, преследуют свои шкурные интересы, которые просто прикрывают красивыми словами, и что надо уметь смотреть сквозь эту словесную завесу и внимательно следить за руками краснобая.
Эти слова брата Уля вспомнила вчера, когда слушала разглагольствования графа Олни ри,Зенда о тяжёлом положении королевства и необходимости жертвенности во имя его интересов.
Под этим он понимал добровольное согласие полковника Ашера на снижение причитающейся бригаде доли трофеев, в первую очередь замковой казны.
Вступать в разгоревшийся спор графиня не стала, к тому же в словах ри,Зенда насчёт того, что ей надо в своём графстве командовать, а не здесь, была правда.
По её приказу, ниндзя внимательно следили за действиями графа и его людей. Что принесло свои плоды.
Пытки, которым, накануне жестокой казни, граф подверг жену и дочь бывшего коменданта, Уля поняла, как извращённое желание ри,Зенда получить удовольствие от издевательств над женщинами. С таким типом людей она уже сталкивалась.
А вот то, что люди графа не стали допрашивать на месте мэра города Вейнага и его секретаря, а притащили их в замковую пыточную, откуда граф выгнал всех, оставшись в камере с закованными узниками один, да ещё и выставив охрану на подходах, это её сразу насторожило и возбудило её любопытство.
О мужчинах, любителях мужчин, Уля, так получилось, даже не слышала, поэтому её мысли насчёт истинных мотивов поведения ри,Зенда попали, что называется, в точку.
Когда уставший, но довольный, граф вышел из подземелья и отправился к себе в апартаменты, громко приказав натаскать ему в ванну воды, Уля, в сопровождении Лолиты и ниндзи Ушора, спустилась в тюремные коридоры.
Стоявшие на входе солдаты баталий её пропустили мгновенно, чуть ли не целуя ей ноги — оба были из тех, кого она накануне вырвала из лап смерти. Находившегося перед пыточной человека графа, Уля парализовала заклинанием Замедление. Лолита ловко сняла с него связку ключей и почти с первого же раза угадала с выбором нужного.
Вид истерзанных мэра и секретаря, говоря по-правде, какого-то ужаса у графини не вызвал — она видела и похлеще. Главное, что оба пока оставались живы. Как потом она решила, граф не рисковал и сначала хотел полностью убедиться в достоверности их сведений. А эти сведения оказались очень интересными, и выражались конкретной суммой в двеннадцать с половиной тысяч лигров городской казны, запрятанных, с началом мятежа, в подвале дома брата секретаря. Исцелённые ею узники готовы были сами лично проводить графиню до этого подвала и указать место, хотя понимали, что казни им всё равно не избежать.