— Малышня пока у тетушки. Я обещала присылать деньги…
Гоблинка вздохнула, и я вслед за ней. Деньги. Проклятые деньги. Когда они есть, даже не задумываешься, как сильно мы зависим от этих маленьких блестящих кругляшков.
…Очередь двигалась медленно. Пока мы стояли, позади нас выстроился длинный хвост. Все болтали, смеялись, обсуждали расписание занятий. Подрабатывали многие студенты, но, конечно, не все. Те счастливцы, кому учебу оплачивают родители, сейчас отправятся в библиотеку, где будут в тишине и покое готовиться к завтрашним занятиям. А потом, может быть, заглянут в кофейню, чтобы выпить чашечку взвара с пышными оладушками. Я облизнулась: ужасно хотелось есть.
Но потом я услышала такое, что начисто перебило мне весь аппетит!
Впереди стояли незнакомые первокурсники — мы не пересекались на испытаниях — и довольно громко обсуждали какую-то наглую девицу, которую приняли в обход всех правил.
— Нет, вы представляете! Говорят, ее фамилии в списке не было, а потом — бах — является на занятия как ни в чем не бывало!
— А кто это, кто?
— Да не знаю! Какая-то фифа! Наверное, из благородных! Родаки отстегнули ректору, вот он и подвинул тех, кто сдал честно.
У меня кровь отлила от лица, казалось, что все повернулись ко мне и смотрят с осуждением. «Спокойно, Рози, они ничего не знают!»
— Да ладно, мэтр Ви’Мири не такой, — недоверчиво произнес чей-то голос.
— Тихо вы, — прошипел орк в красной мантии. — А если она здесь?
— Что ей здесь делать? Говорю же — денежки водятся!
Я не знала, что и думать. Что если папа и правда тайком обратился к ректору и попросил сделать исключение для любимой доченьки? Только не это! Это позор, позор на всю жизнь!
— А я слышала, — встряла в беседу симпатичная эльфийка, — что это не родители, кто-то другой обратился к ректору и попросил дать шанс этой претендентке.
— Что за бред! — рыкнул орк. — Зачем?
На этом разговор прервался, потому что дверь конторы снова открылась и на пороге появился… Кто бы вы думали? Конечно, Ронище! Припозднился ты, голубчик!
Летучка обвел забитое студентами помещение растерянным взглядом. И тут Норри, вредная гоблинка, помахала ему рукой:
— Вставай к нам! — Она толкнула локтем начавшего было возмущаться орка: — Да, мы на него занимали! Ну, иди сюда!
Рон покачал головой и встал в конец очереди. Гордый какой. Права была Норри, сказав, что он ничьей помощи не принимает. Останется без работы — так ему и надо!
— Эй вы, двое, в зеленых плащах! — неожиданно позвал гном, стоящий за прилавком. — Да-да, вы!
Я огляделась. Похоже, в зеленой мантии здесь только я и… Рон!
— У меня есть подработка для студентов-целителей. Так идете или других подожду?
Рон тряхнул головой и направился к гному. Я заскрипела зубами, но тоже пошла. Не упускать ведь такую возможность!
— Мы пока мало знаем, — честно призналась я, стараясь случайно не задеть рукавом или краешком мантии Рона, стоящего рядом. Будто он был прокаженным. Или я была прокаженной.
— А, неважно, — махнул рукой служащий агентства. — Работа несложная. Главное, что ваши плащи нужного цвета.
— Какая работа? — Рон говорил редко и скупо, но я каждый раз удивлялась тому, как невероятно притягательно звучит его голос.
Записала это только для того, чтобы снова напомнить себе: не доверяй драконам! Никогда! Мы друг друга ненавидим, а я едва не растеклась от его рокочущего баритона. Куда это годится?
— Няня для ребенка.
— Что? — спросили мы в один голос.
Листвень. 15 день
Листвень. 15 день
Вчера у меня не нашлось свободной минутки, чтобы черкнуть пару строк. Наша с Роном «маленькая подработка» так меня вымотала, что я не помнила, как добралась до постели. Я села, раскрыла блокнот, взяла карандаш и… Когда открыла глаза, уже наступило утро и Норри тормошила меня за плечо:
— Вставай, вставай! Ты что, так и уснула?
Я вскочила, путаясь в ногах. Сонная, неумытая, взъерошенная.
— Ну у тебя и вид! — рассмеялась гоблинка и прижала ладонь к моему лбу. — Ты точно живая? Не покойничек?
— Ой, отстань! И без тебя тошно!
Норри выглядела бодро, успела и собраться, и повязать на жесткие, точно щетка, волосы кокетливый желтый бантик. А ведь она тоже вернулась поздно: нанялась посудомойкой в трактир на один вечер.
Но что такое посудомойка по сравнению с малышкой Фруфи! Тарелки не пищат, не норовят укусить за палец или удрать. Или улететь! А Фруфи вчера устроила показательное выступление и продемонстрировала все свои таланты!
— Так, иди умывайся и причесывайся, а я соберу твои учебники! Что у тебя сегодня?
— История фельевафения и основы фельевафения! — невнятно пробубнила я, набрав полный рот зубного порошка и орудуя щеткой. — Лекции и пфактикум!
В комнате не было умывальника, но мы с Норри приспособились — раздобыли жестяной мятый кувшин и контрабандой уволокли тазик из прачечной нашего бывшего общежития. Судя по тому, что гора тазиков значительно уменьшилась, эта мысль пришла в голову не только нам!
Я быстро освежила лицо, побрызгала водой на мятое платье — по дороге разгладится! Видела бы меня сейчас мама — ахнула бы, она всегда выглядела бесподобно. Даже в наши худшие времена…
— Рози, ты что опять застыла? Так и норовишь уйти в астрал!
Я пару раз провела расческой по волосам, схватила матерчатую сумку с книгами, и мы выбежали из дома. По дороге разделились: Норри помчалась в павильон артефакторов, а я в главный корпус.
Впереди в компании с мальчишками шагал Рон. На плече кожаная сумка, сам подтянутый, одежда как с иголочки, будто ее всю ночь утюжили старательные домовые. Шучу, домовых не существует, всем это известно.
То ли дело грифоны!
Но к ним я скоро вернусь!
Дневник, почему тебя так трудно вести, а?
Мы с Роном столкнулись на ступеньках крыльца. Наш зеленый курс — зеленый во всех смыслах слова — кучковался слева от створчатых дверей у широкого парапета. Кто-то расселся на ограждении как на лавочке, кто-то подпирал стенку. «Зеленые человечки» стояли группками по два-три человека. Переглядывались, перебрасывались словами. В общем, знакомились.
Я пока никого не знала, кроме летучки и Руты. Бывшая соседка по комнате стояла в компании двух парней. Слева навис оборотень, справа щерился во все тридцать два зуба — или сколько их? — василиск. Его-то шкурка, в отличие от чешуи старичка мэтра Джаара, лоснилась и сверкала. Я хотела подойти, но Рута, увидев мое приближение, скорчила такую кислую мину, что я словно запнулась о невидимую преграду.
Но тут же она сладко улыбнулась:
— О, Рон, привет! Иди к нам!
Хм? Тебе дракона в коллекцию не хватает?
Рон отстраненно кивнул, но не тронулся с места. Мы с ним стояли в нескольких шагах друг от друга и старательно делали вид, что не знакомы. А ведь вчера… В какой-то момент… Мне показалось, что мы помирились. Или по крайней мере позабыли о разногласиях. Однако в тех условиях пришлось: мы, можно сказать, пытались выжить!
Итак, я добралась до Фруфи!
Когда я прибежала по указанному адресу, Рон уже ждал меня у двери. Мы еще в конторе договорились, что предстанем перед нанимателем вместе. Придется! Таковы условия. Родители нанимали двух нянек — ни больше ни меньше. Но платили хорошо — три медяшки в час каждому. Десять медяшек — серебрушка. Десять серебрушек — золотарик. За пять месяцев мне нужно накопить на обучение 15 золотариков. Вполне реальная сумма!
Я немного опоздала. Как любил говорить мистер Кноп, день проскочил, будто промасленный боб в горло. Ладно, речь шла не о бобе. И не о горле. Мистер Кноп ужасный грубиян. Хоть я его очень люблю!
Я думала, до вечера еще полно времени. Как назло, задали конспект огромной статьи. Пока писала — стемнело. Так что я подхватилась и выскочила на улицу с последним ударом часов. Часы на башне главного корпуса вели себя отвратительно! Не знаю, кто за ними следит! Они то молчат половину дня, забывая известить о начале обеда и ужина, то начинают бить как заполошные.
Ужин я пропустила, зато успела на работу.
Рон ждал у подъезда. Взглянул недовольно, но промолчал. Он вообще предпочитал молчать в моей компании. Я смирилась с тем, что наши отношения безвозвратно испорчены, но мог бы хотя бы поздороваться, грубиян!
Дверь открыл высокий мужчина. Правильнее сказать — высоченный. Уж на что Рон немаленький, но и он едва достигал плеча нанимателя. В темноте коридора трудно было рассмотреть его как следует, я только увидела, что у мужчины копна волос до плеч.
— Ага, вот и няни пожаловали! — радостно провозгласил хозяин квартиры громоподобным басом. — Фруфи, цыпленочек мой, голубушка ты моя дорогая! Ты слышишь, у тебя гости!
И вполголоса сообщил доверительным тоном:
— Она все равно ничего не понимает! Дочуре всего один день!
Один день? Он серьезно? И он хочет оставить кроху с нами? Как она без молока? И мамочки? Такую малявочку и на руки страшно взять!
Рон промолчал, но слегка наклонил голову, будто серьезно задумался.
Следом за нанимателем мы вышли в круглый зал, освещенный магическими светильниками, и увидели…
Увидели сразу много необычного! Во-первых, папа Фруфи не был человеком. На его голове росли не волосы, а длинные черные перья. На лице горели угольками раскосые узкие глаза. Кожа была бронзового цвета. Я никогда не видела грифонов так близко, но все-таки узнала представителя этой расы. Жаль, я очень мало знала об их традициях.
— Фруфи! — провозгласил счастливый отец и указал на некое сооружение в центре гостиной.
Плетеная конструкция напоминала одновременно гнездо, огромную корзину и детский манеж. Много палок, много веревок, много пуха. Внутри сидел симпатичный ребятенок. Алику было восемь месяцев, когда я сбежала, однако и Фруфи, которой было несколько часов от роду, выглядела примерно так же. Удивительно! А так девочка как девочка, только на головке мягкие перышки.