Герцогиня ищет работу — страница 19 из 48

ут листья, разрушат очарование. Дорожки парка зальют дожди. Станет уныло и печально. Кто знает, когда в следующий раз удастся погулять?

— Хорошо, — сдалась я. — Сегодня на работу не пойду, но и денег у тебя не возьму.

Лоер широко улыбнулся:

— Но хотя бы позволишь отвести тебя в студенческую кофейню?

Я позволила. Мысленно улыбнулась: когда-то папа добивался расположения мамы, соблазняя блинчиками ее дочь. Теперь и Лоер безошибочно угадал, какой способ действует на меня безотказно.

Мы пили горячий ягодный морс и болтали…

Здесь мой карандаш завис, потому что я поняла: разговаривали мы долго и много, но, по сути, ни о чем — о студенческой жизни, о забавных случаях на факультете боевиков и целителей, о преподавателях. Было весело, я постоянно смеялась. И все же о самом Лоере не узнала ничего нового. Из какой он семьи, где живет, что планирует делать после окончания академии — осталось загадкой.

Хорошо, что я купила плащ и платье: теперь можно прохаживаться по парку без риска замерзнуть. Одежда простенькая, такую носят служанки или прачки — мама пришла бы в ужас от одного вида, — зато теплая: мы бродили по аллеям до темноты.

Закончилась прогулка неожиданно: Лоер провожал меня в корпус первокурсников, и у самого входа мы столкнулись с Роном, который возвращался из города. Он так на меня посмотрел, что мне сделалось совестно. Тогда, на вечере знакомств, он едва не подрался с Эльмом. Наверное, ему неприятно видеть нас вместе.

Неприятно не в том смысле, что он ревнует или что-то такое. Пф, глупости! Однако Эльм его соперник, почти враг, а я… будто бы предала Рона.

Какие нелепые мысли!

Но не могу перестать об этом думать.

Дожденник. День четырнадцатый

Дожденник. День четырнадцатый

Я высыпала на стол из мешочка все мои сбережения, пересчитала и впала в уныние: семь серебрушек и несколько медяшек. Для того, чтобы оплатить следующий семестр, мне нужно накопить пятнадцать золотариков, а у меня пока не набралось и одного. И это если не учитывать текущие расходы. Боюсь, совсем без трат я обойтись не смогу.

Осталось два с половиной месяца до внесения платы. Я нашла клочок бумаги и занялась расчетами. Редко где студентам платили больше, чем две-три медяшки в час. Допустим, я смогу работать шесть дней в неделю, устроив один выходной — иначе просто свалюсь без сил, — и буду работать по три часа. В лучшем случае я заработаю девять медных монет, в худшем шесть. В среднем — семь. Значит, в неделю я получу четыре серебрушки с мелочью, а за двенадцать оставшихся недель наскребу едва ли шесть золотариков.

Я посчитала снова, убрав единственный выходной. Допустим, иногда я смогу работать четыре часа…

Мало, все равно мало! Я с ужасом смотрела на стройные ряды цифр: с математикой не поспоришь. Даже если я выбьюсь из сил, хватаясь за любую работу, вряд ли я соберу нужную сумму. А ведь так хорошо все начиналось! Но я расслабилась, думала, что времени еще полно. Ленилась.

Вот Норри не металась в поисках лучшей работы: как устроилась посудомойкой, так и ходит в одно и то же кафе каждый день. Да, мыть грязные тарелки и ложки — скучно и неинтересно. Да, кожа на руках Нор шелушится. И у нее нет времени на отдых: после подготовки к занятиям она сразу собирается и уходит, и работает допоздна по четыре, а то и по пять часов. Зато в кожаном кошеле, который она носит на шее, копятся и копятся монетки.

— Ты не думай, Зи, что я тебе не доверяю, — просто не могу рисковать. Мало ли кто может проникнуть в комнату в наше отсутствие. Мне спокойнее, когда деньги всегда со мной, — как-то объяснила она.

— Норри, я не думала обижаться. Только скажи мне, как тебе это удается: день за днем без перерыва вкалывать и вкалывать! Неужели не хочется поваляться с книжкой, прогуляться по парку, пообщаться с ребятами?

Подруга угрюмо взглянула на меня.

— Зи, ты вот вроде взрослая, а рассуждаешь, как маленькая! От каждой монетки зависит не только мое будущее, но и будущее моих братьев и сестер. Никто им не поможет, кроме меня! А книжки и прогулки… Оставлю на потом!

Устыдила меня. Ведь я сбежала из дома, чтобы доказать родителям и самой себе, что выросла, что смогу позаботиться о себе, а сама…

— Сегодня же вечером пойду в «Пчелку»!

— Да-да, каждый день слышу! — ухмыльнулась Норри. — Может, тебе не так уж нужны деньги? Иногда мне кажется, что у тебя где-то припрятана кубышка с золотыми монетами, поэтому ты не торопишься. Признавайся, припрятана?

Она шутила, но на моих щеках выступил предательский румянец. Ага, припрятана, если считать кубышкой моего папу — герцога… Но я ни за что не стану просить денег у родителей! Никогда!

— Мой совет, Зи, — возьмись за ум, а то вылетишь из академии!

С этими словами Норри снова уткнулась в учебник. Но очень скоро она захлопнула его, надела теплую накидку и отправилась на работу. Моя соседка точно из железа сделана, или у нее внутри сложный механизм, как у самоходки.

Что же, стану и я собираться в агентство по найму.

Этим же вечером. Позже

Ой, что же я наделала. Сама не понимаю, как это произошло.

Поделиться бы с Норри, но соседка еще не вернулась из кофейни, а мне так нужно выговориться, рассказать! Хорошо, что дневник не осудит и выслушает.

Хотя ничего непоправимого еще не произошло и, наверное, я могу отказаться! Просто верну орку — он просил называть его дядюшка Омр — кристалл. Завтра утром. Да!

Кристалл лежит передо мной на покрывале и выглядит тусклым осколком стекла. Но это что-то другое, я чувствую его странную ауру, хотя никогда прежде не встречала подобных камней.

Спокойно, спокойно, Рози. Обо всем по порядку.

Я отправилась в «Трудолюбивую пчелку», твердо настроенная на тяжелую, нудную, каждодневную работу, которая станет приносить пусть небольшой, но верный доход. Ничего, что под глазами от недосыпа появятся круги, а о прогулках по парку придется забыть.

Гном за стойкой при виде меня странно хмыкнул.

— Боюсь, ничем порадовать не могу, Ваша Светлость.

Я аж споткнулась и лишь потом сообразила, что «Ваша Светлость» прозвучало вовсе не почтительно, а издевательски.

— Увы, все те же скучные вакансии, от которых вы обычно отказываетесь. Помощник садовника, помощница кухарки, няня. Оплата стандартная — две медяшки в час.

Я закусила губу и кивнула.

— Помощник…

Эх, одно другого не лучше: в одном случае извожусь в земле, в другом — в муке или золе. Но только не няня, нет уж, увольте!

— Кухарки, — выдохнула я.

Гном с крайне саркастическим видом протянул мне листок с адресом. Я взглянула: еще и тащиться в другой конец города. Не везет так не везет.

Вышла на крылечко, огляделась. Клянусь, я просто собиралась с силами перед марш-броском по улицам Ройма — и тогда увидела его. Орк стоял, прислонившись к стволу каштана, и буравил меня взглядом. Мы долго-долго изучали друг друга издалека. Вот он едва заметно кивнул. Не просто приветствие, а знак: подойди.

Сколько раз я пробегала мимо! Но сейчас медленно, точно меня волокли на веревке, подошла. Нет, обошлось без магии, ее я бы ощутила. Меня вела не она, а обещанная за работу золотая монета.

Я вся сжалась от страха, чувствовала себя заржавевшей колымагой, которая со скрипом, но упорно двигается вперед.

«Убегу, — думала я, — сразу убегу, если что!»

Орк растянул губы в улыбке, крайне жуткой, а заговорил так, будто сюсюкал с младенцем:

— Тю, шо така трусишка маленька. Не боись дядю Омра. Дядя Омр хороший, не обидит детку, а подарит монетку.

— Я не боюсь!

— Ага, а голосишко-то дрожит! Ну все-все, я не кушаю маленьких девочек!

Заскорузлая лапища, покрытая колючей щетиной, легла мне на плечо. Я отодвинулась.

— Что нужно делать?

Когда спрашивала, была уверена, что сейчас узнаю о чем-то гадком, запрещенном, и тут же с облегчением удеру. Некоторые маги-отступники, которых давно разыскивал отряд равновесия по требованию магического совета, не гнушались изготовлением дурманных зелий. Зеленый Туман и Око Тьмы приводили людей в эйфорию, а потом несчастные готовы были отдать любые деньги, чтобы ощущать ее снова и снова. Видела я тех, кто употребляет запретные зелья: поднятые кукловодами трупы и то краше и, кажется, разумнее…

— Да всего лишь передать блестяшку. Вот, гляди-ка!

Орк вынул из кармана тот самый кристалл, который теперь лежит передо мной. Я изучила его магией и не почувствовала опасности.

— Просто передать? — спросила я.

Орк протягивал мне камень, но я не брала его в руки.

— А сами не можете?

— Нет, голубушка, если б мог — с радостью бы! А так приходится просить деточек-магов! Только они могут. Это для тетушки моей. М-м-м… Лекарство!

Я не верила в лекарство и тетушку и по-прежнему считала, что орк занимается темными делишками. Но все же не настолько темными, как распространение запретных зелий. За передачу кристаллов в тюрьму не сажают!

— Кому и когда передать?

Я на самом деле это произнесла?

— Голуба моя! — обрадовался тот. — И делать-то почти ничего не придется! Знаешь лавку мясника с краю рынка? Приходи, как полночь пробьет. Тебя встретят и проводят! Делов на часок, а в кармане золотишко окажется!

Он протянул раскрытую ладонь, на которой лежал кристалл. Я схватила его и убежала. Кажется, он рассмеялся вслед.

Нет, никуда я не пойду! Скоро вернется Норри, я ей все расскажу, она надает мне по голове и затолкает в кровать.

Где же ты, Норри?

Дожденник. День пятнадцатый. Раннее утро

Дожденник. День пятнадцатый. Раннее утро

Теперь все позади, но я все равно не засну: не смогу. Когда пишу, становится легче, не так муторно на душе. Страшно ощущать в груди пустоту и холод, ведь еще два часа назад в ней бурлил родник чистой силы. Резерв полностью опустошен, как если бы я одно за другим сплела несколько десятков заклинаний. Через пару дней он восстановится, но сегодня мне будет очень плохо. Пальцы ледяные, голова кружится. По дороге домой из носа пошла кровь, пришлось прислониться к стене, задрать голову вверх и стоять так какое-то время, приложив носовой платок.