Они кружились в смертельно опасном танце, который, если бы не хрипы, клекот, рык и скрежет когтей, показался бы даже красивым.
Оба были сильны, и невозможно было предугадать, кто одержит победу.
Конечно, схватка в небе не могла остаться незамеченной. Со всех сторон к павильону уже бежали студенты и преподаватели. Я слышала гул недоуменных, встревоженных голосов.
— Что происходит? Это что, Эльм и Ви’Тан? Они с ума сошли? Где ректор? Зовите его немедленно!
Очень скоро я оказалась в кольце знакомых и незнакомых людей. Откуда ни возьмись вынырнула Норри, накинула мне на плечи теплый плед, закутала и обняла.
— Останови его, останови, — шептала я. — Останови Рона. Он убьет Лоера.
Норри только головой покачала. Понимала, что сейчас со мной бесполезно спорить.
— Остановитесь!
Ректор не использовал магию, но и без нее его голос звучал властно и повелительно. Мэтр Ви’Мири стоял прямо под дерущимися в небе драконом и фениксом и без страха смотрел вверх. Сейчас он не казался юным, как обычно: лицо, на которое ложились всполохи и алые тени, выглядело жестким.
Феникс перестал сопротивляться, и Рон нанес сокрушительный удар такой силы, что сбил огненную птицу с неба. Лоер рухнул на сухую траву, отчего та вспыхнула и обуглилась, прочертил в земле глубокую борозду. Сменил ипостась на человеческую и затих, раскинув руки.
Однако Рон не успокоился. Он камнем упал вниз, приземлился уже на ноги, схватил Лоера за грудки, приподнял и ударом обрушил навзничь. Еще раз. И еще. Из разбитого носа феникса текла кровь, но он не защищался, только хохотал как ненормальный.
Этот дикий смех, наверное, до самой смерти будет звучать у меня в ушах.
Почему-то не к месту вспомнился вечер знакомств, оплеуха, которую Рон отвесил Лоеру, и слова феникса, которые тот бросил в спину Рона: «Ты мне должен!»
Наверное, Рон забил бы Лоера до бесчувствия, если бы с двух сторон его не схватили за руки ректор и мэтр Орто.
Кольцо на моем пальце пульсировало и жгло.
— Лоер! — кричала я и рвалась из рук Норри.
А потом сознание скользнуло в спасительную темноту, которая приняла меня в свои мягкие объятия. Очнулась я уже в лечебном корпусе.
Рон снял кольцо, пока я была в отключке. Ему пришлось расплавить его прямо на моем пальце. Он сто раз извинился за ожог, но я не злюсь — наоборот! Нет слов, которые описали бы, как сильно я ему благодарна.
Ему и Норри. Мои друзья не отступились от безмозглой дурочки, пусть даже мозгов я лишилась не по своей вине…
— Что теперь будет, Рон? — спросила я его утром. — Ректор тебя накажет? Выгонит за драку?
Он тряхнул головой.
— Я не знаю. Меня пока не вызывали.
Я не сомневалась, что и меня, и Норри тоже пригласят к ректору. Мэтр Ви’Мири ждет, пока я поправлюсь, чтобы огласить вердикт. Только бы не выгнал! Только бы не сообщил родителям!
Норри протянула мне несколько исписанных листов и угрюмо сказала:
— На, держи.
Я заглянула в начало:
«Если бы ты была моей младшей сестрой или братом, я покусала бы тебя за ухо, Зи! Тебе же на пользу! Жаль, что обычай гоблинов люди обзывают варварским. Зато он работает!»
Норри в своем репертуаре!
Письмо Норри, вложенное в дневник Розали
Если бы ты была моей младшей сестрой или братом, я покусала бы тебя за ухо, Зи! Тебе же на пользу! Жаль, что обычай гоблинов люди обзывают варварским. Зато он работает!
И ты бы тогда поняла, что зря себя изводишь. И я-то не сразу догадалась, какой засранец этот красномордый петух, а что могла поделать ты, отравленная чужой магией?
Хорошо все-таки, что ты не аристократка, Зи, не нужно подбирать слова. Ты уж прости за прямоту и если вдруг занесет не в ту степь. Простые люди и гоблины всегда поймут друг друга, а аристократы очень уж утонченные создания, чуть что — бац без чувств…
Так, не надо было мне это писать. Но не вымарывать же? Ты нас, знаешь, тоже удивила, подруженька: бац — и… Все, обещала не говорить!
Ну нельзя ведь быть такой нежной и чувствительной. Мало ли в жизни будет таких Лоеров, из-за каждого идиота на тот… Хм! В общем, надо тебя как-то закалять! Вот поправишься окончательно, и я за тебя примусь.
Вот Рон хоть и Ви’, но нормальный ведь парень, пусть и дракон. Сначала я думала, что он высокомерный и холодный и поплевывает на таких, как мы, свысока, а он просто закрылся ото всех.
Ты ведь еще не знаешь, что его отец недавно свел счеты с жизнью. Поднялся в небо выше облаков, а потом крылья сложил и рухнул вниз. Тоже бац — и в лепеху… Вот такая ужасная смерть. Не спрашивай, как я выведала. Уши, помнишь? Уши!
Я тоже потеряла родителей и из-за этого почему-то страшно зла на старшего Ви’Тана. Моих-то никто не спросил, хотят ли они остаться со своими детьми, а они бы хотели, я уверена. А папаня Рона мог бы еще жить и жить. Столетия! Ну не дурак? Только Рону не говори, лады? Не выдавай меня, он расстроится.
Не представляю, что там могло произойти. Всегда-всегда есть выход, надо только как следует поискать.
Куда-то меня занесло!
Задала ты нам задачку, Зи! Ух, знатно мы побегали, разыскивая тебя. Еще, не дай боги, похудею с этой беготней! Ты как в воду канула, в академию тоже не возвращалась. Одно радовало: Лоер постоянно ошивался где-то поблизости — то в столовой, то в кафешке, то подкатывал к первокурснице с факультета зазнаек — я имею в виду факультета теории и исследований. Значит, с тобой он еще не встретился, и раз тебя мы не нашли, то решили следить за ним: сам приведет к месту свидания, а там мы его и поймаем тепленьким!
Этот гад летучий мотылялся, мотылялся на глазах, а потом пропал! Уже стемнело, и стало понятно, что времени почти не осталось. На Рона смотреть было страшно: внешне он вроде спокоен, но глаза! Совершенно отчаянные глаза!
И тут в парке мы наткнулись на дружка Лоера. Рон его сцапал и об дерево малеха шибанул. И ласково так говорит:
— Где эта тварь краснорылая?
Ладно, я приукрасила, Рон у нас культурный дракон, целый аристократ. Он так только подумал. А вслух сказал вежливо:
— Куда пошел Лоер?
И глазищами своими желтыми этак: «Вжух!»
Ушибленный и рад бы расколоться, но он и сам толком не знал, куда Лоер собрался тебя повести. Зато выложил все, что красномордый говорил о «глупенькой Рози». Какая ты сладенькая и как давно он хочет тобой полностью завладеть, но надо выждать, чтобы момент был подходящий и силища зря не пропала. Сказал, что потом с тобой еще поразвлечется до поры до времени, очень уж ты аппетитная и вкусненькая. Недолго, конечно, ведь что с неопытной девочки взять, а прелесть новизны быстро приедается. Он даже хотел расплатиться с тобой за невинность золотом: знал, что тебе деньги нужны, и думал купить твое молчание. Он ведь неспроста выбирает девочек из бедных семей, за них заступиться некому…
Ты уж не держи зла, Зи, если мои слова сделали тебе больно, но лучше знать правду, согласна? Переболеть и стать крепче! Лучше я тебе сейчас скажу, пока ты под присмотром врачей.
Главное, мы узнали, что Лоер где-то поблизости местечко облюбовал, осталось только понять — где. В целом, задачка-то оказалась несложной: он поведет тебя в один из павильонов боевиков, куда же еще. Здания стоят уединенно, не запираются. Так что мы бегали от одного павильона к другому, пока тебя не нашли.
Сначала я заглянула тихонько, увидела тебя под этим гадом, ваши переплетенные тени на стене. Ты лежала там, как сломанная куколка…
— Рон, — говорю, — кажется, уже все.
Дальше ты в курсе. Здорово, что Рон его так знатно отделал, скажи? А еще отлично, что мы успели и «все» не случилось.
И вот о чем я тебя еще попрошу, подруга, ты больше нас не пугай!
Меня напугать сложно, но как вспомню, что ты лежишь на земле и твои светлые волосы перемешались с песком и травой, и Рон кричит этим своим драконьим голосом, от которого кровь вскипает в венах: «Нет, Рози! Нет!», и воздух искрится от разрядов молний, и пахнет грозой! Жутко! Рон хоть еще и неопытный целитель, но мэтр Орто его потом по плечу похлопал и говорит: «Молодчага, удержал!»
Ой, я, кажется, лишнего наболтала.
Поэтому я заканчиваю и отдаю тебе письмо.
Выдохни, Рози. Все позади! Вот тебе мой дружеский кусь!
Снежник. День десятый
Снежник. День десятый
Я будто очнулась от тяжелого сна и снова могу дышать полной грудью, радоваться, смеяться, учиться. Кто бы мог подумать, что маленькое кольцо на пальце обернется оковами похуже, чем кандалы на руках и ногах.
Меня выпустили из лечебного корпуса под честное слово, что я не стану волноваться, уставать и переохлаждаться. Я вернулась в нашу с Норри комнату. К разбросанным на столе тетрадям и учебникам; к кровати, которая поначалу досаждала своим скрипом, а потом я так привыкла, что стала слышать в нем музыку; к медному чайничку, голубой толстостенной кружке — тем милым безделушкам, которые превращают безликое помещение в дом. Да, теперь это мой дом. Я обрадовалась даже оракулу, хотя в зеркало посмотрела с некоторой опаской и погрозила отражению пальцем. Отражение мило улыбнулось.
Теперь я наконец могу написать, что со мной случилось. Я начала догадываться уже по недомолвкам Норри. У моей подруги много достоинств, но умение хранить секреты в их число не входит. Пожалуй, даже наоборот: хочешь, чтобы как можно больше студентов узнали твою тайну, — поделись ею с Нор.
Мне пришлось надавить на Рона, чтобы выведать правду. Он навестил меня седьмого утром перед занятиями, а я ему вместо приветствия:
— Как хорошо, что драконы не умеют врать!
— Почему? — насторожился он.
— Потому что я сейчас задам тебе вопрос, на который ты ответишь честно и прямо!
Рон несколько раз быстро моргнул, как всегда, когда мне удавалось застать его врасплох.
— Я что — умерла тогда? — выпалила я.
Рон вздохнул, присел на край кровати. Посмотрел на меня растерянно, но хитрить не стал.