а поступить сюда, сколько себя помню…
С трепещущим сердцем я просмотрела первые страницы, но имя герцога Ви’Лара нигде не упоминалось. Перевела дыхание: с ним все в порядке! Тогда почему он перестал меня разыскивать?
Хорошо, что грустить нет времени. Наедине с собой я остаюсь лишь тогда, когда пишу дневник. Девочки привыкли видеть меня с блокнотом в руках, больше не удивляются. Когда я ухожу — запираю дневник в ящик тумбочки хитрым защитным заклинанием. Папа придумал его специально для меня, никто не сможет взломать.
Вступительные испытания назначают через день, сегодня отдыхаем. После завтрака я взяла проспект-путеводитель и отправилась изучать студенческий городок. Территория академии огромна, я и не представляла насколько. Она словно маленький город внутри большого. Кроме учебных и спальных корпусов здесь находится много исследовательских лабораторий и даже резиденция магического совета, огражденная защитным полем. Маги пяти королевств собираются там на ежегодное совещание и обсуждают законы, которые касаются магов.
Когда я получу диплом выпускника, я буду обязана соблюдать кодекс. Мое имя выжгут на деревянной дощечке, возьмут капельку крови и отправят медальон на вечное хранение в подвалы резиденции.
За один день я не смогла обойти всю территорию, зато нашла озеро с маленьким галечным пляжем. Поздней весной и летом студенты приходят сюда позагорать и поплавать, но сейчас пляж почти пустовал: на пригорке обнималась парочка влюбленных, да какой-то парнишка у берега кидал камни в воду.
Я сама забавлялась так в детстве — запускала блинчики. Надо найти небольшой плоский камешек и постараться бросить его плашмя, так, чтобы он не плюхнулся в воду, а поскакал по ней. Без лишней гордости скажу, мои блинчики подскакивали раз пять-шесть, прежде чем утонуть. И магия здесь ни при чем! Спасибо мистеру Кнопу, это он меня научил.
У парнишки не получалось. Его блинчики делали трагический бульк и незамедлительно шли на дно. Но студент оказался упрямый, не сдавался. Я даже зауважала его за упорство. А так как заняться мне было решительно нечем — следующее вступительное испытание только завтра, а домашку нам не задавали — я решила помочь бедолаге. Объяснить, как это работает.
— Ты неправильно его держишь! — Я приблизилась со спины и сразу перешла к делу.
Я как раз отыскала под ногами отличный плоский камешек, наклонилась, чтобы поднять.
— Вот, смотри. Надо отвести руку немного в сторону и… Ой!
Выпрямившись, я оказалась нос к носу с давешним знакомцем. Ну да. Роном-драконом. Вот неприятность так неприятность! Со спины-то я его не узнала, а косматую гриву волос он как раз подстриг. Неудивительно, ведь я ему слегка подпортила прическу. Немножко подпалила. Подумаешь!
Рон внимательно оглядел меня с ног до головы вытянувшимися зрачками так, будто облил презрением. Ничего не сказал, вывернул карманы брюк, вытряхивая гальку — ишь ты, запасся! — и пошел прочь.
«Никакой ты не дракон! — подумала я с досадой. — Ты крокодил самый настоящий!»
Эти ящеры такие высокомерные и обидчивые, теперь до конца учебы будет мне припоминать огневик и парочку сгоревших волосинок. Хорошо, что скоро нас разведут на разные факультеты и я избавлюсь от общества холодной рептилии!
Неожиданная встреча на берегу выбила меня из колеи. Я свернула путеводитель и быстрым шагом отравилась обратно в общежитие. Рассказала обо всем Вики, но напрасно надеялась на сочувствие.
— Рон такой загадочный красавчик! Я бы тоже расстроилась, если бы он со мной не заговорил. Такие, как он, со всеми подряд не болтают! — Вот и все, что я услышала от Вики.
Если не считать того, что она восторженно вздыхала и закатывала глаза. А девочки, с которыми она успела подружиться, поддакивали. И кто-то, кажется, Лиза, добавил:
— Кто такая Рози, чтобы с ней разговаривать! Он аристократ! А она дочка лавочника.
Вот тут, признаюсь, я едва не раскололась. Как бы мне хотелось посмотреть на их вытянувшиеся лица, когда я сообщу, кто я такая на самом деле! И что этот Рон-урон мне и в подметки не годится. Родители бы еще десять раз подумали, разрешать ли мне выходить за него замуж. Если бы он посватался. Чего он, конечно, делать не станет! К счастью!
Тьфу! Девчонки совсем меня запутали. Меньше всего я переживала из-за невнимания глупого дракона. Просто обидно…
И что такого красивого они разглядели в этом тощем создании? На взгляд Вики, он изящный и гибкий. Рута сказала, что у него аристократические острые скулы и глазищи — ух! А Лиза бормотала что-то про копну иссиня-черных волос. Пришлось огорчить — сообщить, что копны больше нет.
— Но то, что осталось на его аристократической головенке, по-прежнему иссиня-черное! — мрачно подтвердила я. — Наслаждайтесь!
Что-то мне подсказывает, что моя дружба с девочками не сложится…
Я забрала дневник и ушла на балкон, чтобы написать о событиях сегодняшнего дня.
Мне грустно, я скучаю по дому. Может быть, не стоило торопиться с побегом? Наверное, нужно сообщить родителям, где я?
Знаю, я часто бываю импульсивной и несдержанной — не зря мама с детства зовет меня ураганом. Из-за своего характера я частенько попадаю в неприятности. Взять хотя бы историю с Роном. Но я больше не ребенок, пора взрослеть: подыскать работу, учиться. Я даю слово чести, что не опозорю имя рода Ви’Лар.
… Гном-служащий по вечерам разносит почту, он и мне принес письмо без подписи и обратного адреса. Почему-то страшно его открывать!
Открыла. Плачу.
Третий день лиственя. Утро
Третий день лиственя. Утро
Я не сразу решилась прочитать письмо. Сначала выпытала у гнома, откуда он знает, что письмо для меня. Гном посмотрел на меня немигающим взглядом, но моя няня, мадам Пирип, тоже так умела, потому меня не проняло.
— Мне его вручил ректор и объяснил, кому отнести, — сдался служащий. — Все. Больше ничего не скажу.
Ректор? Даже так? Стало вдвойне боязно. Я спряталась подальше от чужих глаз — заперлась в ванной комнате общежития — и только тогда открыла конверт. Он был пуст. Вот так номер! Не совсем пуст, конечно, кто-то всыпал в конверт горсть речного песка. С досадой на шутника я вытряхнула песчинки на пол.
Тут же налетел вихрь — откуда бы ему взяться в закрытом помещении! — подхватил песок, закрутил. Из воздуха соткалась полупрозрачная фигура. Очень узнаваемая. Любимая.
— Папуля, — выдохнула я.
Иллюзия не видела и не слышала меня. Папа смотрел прямо перед собой, губы сжаты, а глаза суровы.
— Здравствуй, Розали. Ты действительно рассчитывала на то, что я тебя не найду?
Если честно, я не знала, на что рассчитывала, когда ночью выбралась из окна на лужайку и побежала к почтовой станции. Хотя нет, обманываю. Знала. В глубине души я всегда знала. Настало время в этом признаться. Родители без труда догадались, куда я направилась. Рано или поздно папа приехал бы в академию Кристалл, нашел бы свою непокорную дочь, отругал, пожалел, поцеловал в лоб и принял мою сторону.
В оправдание скажу, что я прозрела только сейчас. И мне совестно.
— Что же, Розали, если ты считаешь себя достаточно взрослой, пора отвечать за свои поступки. Иллюзия, которую ты видишь, передает мою волю. Если ты сумеешь продержаться в академии учебный год, заработаешь деньги на обучение и не завалишь сессию, значит, я был неправ, попросив подождать. Плату за оставшиеся четыре года я внесу сам. В противном случае ты возвращаешься домой и забываешь о своем желании стать магом. Навсегда.
Папа никогда еще не был так строг. Боюсь, я сильно ранила его своим побегом. Папа всегда считал, что бежать без оглядки можно только от врага, только от того, кто желает твоей смерти. Как он бежал от опекуна. Папуля, я не хотела!
Я протянула руки, будто могла обнять призрачную фигуру, но они повисли в воздухе: невозможно обнять иллюзию.
— Папа!
Иллюзия замерцала, распадаясь, но потом вновь обрела четкие контуры. Будто папа хотел завершить разговор и передумал. Голос все еще звучал жестко, однако я видела: папа изо всех сил держит себя в руках. Он-то всегда думает, что это незаметно. Что он выглядит бесстрастно в самых сложных ситуациях. Но это же мой папа, меня ему не обмануть. Потому и не приехал сам: не выдержал бы, при первых моих слезинках сразу простил…
— Розали. Если что-то не заладится, при малейшей опасности, зови меня. Поняла? Зови, и я немедленно приеду!
Песчинки разлетелись по полу. Я бухнулась рядом, сгребала, собирала их в ладони, но чтобы восстановить иллюзию, надо найти все до единой. Это невозможно. Только тогда я разревелась.
— Папа, ты прав, — прошептала я вслух, хоть и знала, что он не услышит. — Я несу ответственность за свои поступки. Простите меня… Но я не вернусь.
Пятый день лиственя
Пятый день лиственя
Вчера ничего не писала, приходила в себя. К счастью, грустить было особенно некогда: факультет целительства проводил свое испытание. Не могу сказать, что справилась на отлично…
Утром к нам подселили новенькую девочку. Поздновато для претендентов, хотя у Норри, говорят, есть смягчающие обстоятельства. Не знаю какие, но декан факультета боевой магии в качестве исключения устроит экзамен специально для нее.
Норри гоблинка, характер у нее не сахар. Проснулась я оттого, что мне на живот плюхнулся мой же грязный ботинок. Оказывается, он стоял у Норри на пути, когда она пробиралась к соседней кровати, чтобы водрузить на нее свой баул. Из толстой матерчатой сумки, такой древней, что она вся была украшена заплатками, выпирали палка колбасы и пучок зеленого лука.
Да, забыла написать: Вики перебралась поближе к Лизе, с которой успела подружиться. Мы почти не общаемся сейчас. Но вот теперь у меня новая соседка. Повезло так повезло!
— Что уставилась? — спросила Норри и воинственно выпятила нижнюю челюсть.
Как-то не клеится у меня с гоблинами.
— Ничего!
— Ну и все!