Маг-отступник не скупится на золотые монеты и пока никого не обманул. Насколько же он богат, если так просто раскидывается золотом. Теперь-то я знала цену каждой медяшке и мысленно перевела золотую монету в огромную гору посуды, которую надо перемыть.
Но сколько я ни ворочалась, только отлежала себе бока. Встала и подошла к окну.
— Держись там, — прошептала я, глядя в ночное небо.
Вздохнула и опустила взгляд вниз. И едва не закричала от радости и удивления.
— Рон? Рон!
Под окном стоял Рон и смотрел вверх, на меня. Я не видела выражения его лица: слишком далеко, но это, несомненно, был он. Однако Рон не ответил на возглас, наоборот, отступил еще дальше в тень, будто хотел спрятаться. Я рванула створки.
— Рон, ты чего? Рон, мой хороший, зайди в дом.
Рон молча покачал головой и скрестил перед собой руки в жесте, отлично знакомом всем студентам академии. Так делают на тренировке, если во время магического спарринга кто-то почувствует, что обессилел и ему нужно прийти в себя. «Нет. Стоп. Остановись», — вот что он означает.
Меня трясло от холода и страха. Это был Рон. И будто бы не Рон. Хотя что тут гадать: Рон пришел, чтобы выполнить приказ. Сколько он стоит здесь, сражаясь с самим собой? И теперь из последних сил хочет предупредить: «Не подходи, я опасен».
Мэтр Ви’Мири сказал, что если слишком долго противостоять проклятию, то сердце не выдержит.
— Существует только два варианта: проклятый борется сколько может, а потом все равно умирает, или решает избавиться от мучений и…
Он не стал договаривать, однако я и так поняла. Отец Рона выбрал второй путь. А вот Рон еще держался. Но на сколько его хватит?
Мы безмолвно смотрели друг на друга сквозь хрустально-ледяную тьму. Казалось, будто сам воздух звенит от напряжения.
— Стой на месте! — крикнула я, решившись.
Накинула теплый плащ прямо поверх сорочки, сунула босые ноги в ботинки и бросилась к выходу. Снаружи сразу обожгло холодом. Ух, ну и ночка! Но если не буду стоять на месте — не замерзну.
Я не стала спускаться с крыльца, а перемахнула через перила и по кратчайшему пути понеслась к углу дома. Только бы Рон не ушел!
Он не ушел, но при моем появлении попятился. И снова несколько раз перекрестил руки в отчаянном жесте: «Нет! Нет! Стоп!»
— Рон!
Разве он сумеет меня остановить! Я подбежала и обняла его так крепко, как могла. Прижалась щекой к вздымающейся груди. Сердце моего дракона неистово колотилось, заходилось галопом. Сколько оно еще выдержит?
— Ты не можешь говорить, Рон? — прошептала я, задрав голову.
Он кивнул.
— Ты должен меня забрать? Отвести к Лоеру?
У Рона дернулся кадык, будто он изо всех сил старался что-то сказать, но не мог. Вдруг он сгреб меня в охапку и оттолкнул. Указал рукой на дом: «Убирайся!»
— Нет! — крикнула я. — Ты умрешь, если не выполнишь приказ!
Рон покачал головой, пожал плечами: «Так что же?» и немного виновато улыбнулся.
Не от той он надеялся избавиться! Миг — и я снова обвила руками его талию. Приподнялась на цыпочках и накрыла его губы своими. Как жаль, что поцелуй истинной любви спасает от проклятия только в сказках. Я разочарована в сказках… Ну почему в настоящей жизни все в тысячу раз сложнее? Почему так больно и страшно? Почему никто меня не предупреждал о том, что иногда просто нет правильного решения?
— Всегда есть выход! — твердо сказала я. — Даже если кажется, что его нет. Сейчас ты отведешь меня к Лоеру…
Рон отшатнулся и застонал, но я крепко сжала его запястья и заглянула в глаза.
— Это даст нам время! Ректор и отряды равновесия рыщут по городу в поисках мага-отступника и этого общипанного петуха. Найдут их с минуты на минуту! Прошу, Рон, ради меня!
Я взяла его лицо в ладони. Дыхание перехватывало от любви и нежности.
— Как мне жить без тебя, глупый? Не забывай, у меня слабое сердце.
Переплела свои пальцы с его.
— Пойдем. Все будет хорошо!
«Ну, господин ректор, на этот раз не опоздайте! — мысленно взмолилась я. — И… это… не исключайте меня, когда спасете!»
Мы медленно-медленно, будто просто прогуливались по парку, а вовсе не двигались в сторону смертельной опасности, пошли к воротам. Как хорошо, что холодно. Я могу думать о холоде и замерзших ногах, о клубах пара, которые вырываются изо рта, о горячей ладони Рона, а не о том, что ждет меня за территорией академии.
За воротами стоял Лоер в меховой накидке. Что, огненный петух, даже ты замерз? Его волосы немного отросли и теперь топорщились неопрятными сальными иглами, как иголки ежа.
Не понимаю, как раньше он мог казаться мне симпатичным? Мерзкая самовлюбленная рожа!
— О, малышка Рози, — осклабился он. — Я заждался.
Самая длинная ночь
Самая длинная ночь
— Благодарю, раб. — Лоер с нарочитой вежливостью поклонился Рону, продолжая ухмыляться. — А теперь иди, у нас с Рози дела. Но не забывай, никому в академии и в этом городе ты не смеешь сказать ни слова! И не можешь причинить мне вреда!
Меня охватили противоречивые чувства. Облегчение оттого, что Рону больше не грозит опасность, и ужас: теперь я останусь наедине с Лоером, а он явно задумал отыграться на мне за свой позор и изгнание.
Но разве я должна безропотно подчиняться и идти, будто овечка на заклание? Маг я или кто?
Папа не зря учился на боевом факультете, он и меня обучил некоторым заклинаниям, и пусть я будущий целитель, силы-то у меня хоть отбавляй. Нужно только вспомнить…
— Айес!
Я звонко ударила ладонью о ладонь, а когда развела их в стороны, между ними заметался вихрь, будто пес на цепи, который только и ждал, когда я спущу его с поводка. Я тряхнула кистями, отпуская его на волю. Вихрь взметнул сухие льдинки, веточки, снежную труху. Рванул полы плаща Лоера. Миг — и затянет его в воронку, сомнет, швырнет на землю!..
Но и Лоер не зря протирал штаны за партой эти пару месяцев. А может, кто-то в его роду и прежде учил его магии?
— Шайс!
Он усмирил мой вихрь одним окриком, разметал по земле. Рассмеялся. Он, похоже, был в восторге от игры. Сделал движение, будто катает снежный ком, вот только между пальцами сверкнуло пламя: Лоер лепил огневик.
— Значит, решила поиграть?
Вот и в ректора, видать, прилетел подобный огненный шар: стихия огня подчинялась фениксам беспрекословно. Правда, этот огневик был величиной не больше каштана. И понятно почему: Лоер не собирался испепелять меня на месте, у него на меня другие планы. Сволочь летучая!
Бросок! Я парировала. Огневик отлетел в сторону, попал в стену и оставил на ней обугленное пятно. Еще бросок! Лоер лепил шары с молниеносной скоростью.
Я мельком взглянула на Рона: мой дракон стоял, сжав кулаки. На лбу выступили капли пота. Не знаю, что страшнее, отражать удары или смотреть, как сражается тот, кого ты любишь.
Мы с Лоером развернули нешуточную битву прямо перед воротами академии, и я втайне надеялась, что на шум выбегут служители или преподаватели. Да вот только Лоер тоже просчитал такой вариант.
— Отлично размялись, пора заканчивать!
И слепил напоследок комок величиной с голову. Я не справлюсь с таким! Он прожжет дыру в моей груди! Может, и к лучшему? Зато быстро…
Все эти мысли промелькнули в голове одна за другой, пока я смотрела на летящий шар огня.
Не знаю, где Рон нашел в себе силы… Проклятие вот уже много дней подтачивало его волю, а он все не сдавался, боролся. Вот и сейчас рванул наперерез. Огневик ударил его в грудь, растекся жидким пламенем. Почти сразу погас: то, что смертельно для человека, из дракона лишь выбило дух. Рон навзничь упал на землю. Куртка и рубашка расползались обугленными клочками.
Лоер и тут все продумал: знал, что Рон закроет меня собой. И теперь стоял над ним, распластанным на холодном каменном тротуаре, и хохотал.
— Лежи! — приказал он, когда Рон, сжав кулаки, принялся подниматься. — Лежи, пока мы не уйдем. Ты не станешь преследовать нас!
Рон не мог встать. Не мог говорить. Но взгляд, которым он прожигал Лоера, был красноречивее слов: в желтых узких зрачках горела чистая ненависть.
— Ух ты, как страшно! — ухмыльнулся Лоер. — Отдыхай, ящерица! А нам с Рози пора.
Я вся тряслась: я никогда раньше не сражалась по-настоящему. Руки и ноги не слушались. Прилети мне сейчас в голову огневик — и то не смогла бы защититься. Лоер удовлетворенно кивнул.
Похоже, именно этого он и добивался.
— Идем!
Он сцапал меня за руку и потянул за собой, но я вырвалась и упала на колени рядом с Роном. Его губы шевельнулись, сложились в короткое: «Беги!» Нет, Рон, мне уже не сбежать…
— Люблю тебя, — прошептала я.
Лоер схватил меня за шкирку, как котенка, отрывая от Рона.
— Черный Оникс! — крикнула я в каком-то безумном озарении.
Как всегда, в минуту смертельной опасности я подумала о папе.
Рон моргнул, нахмурился. Он ничего не понимал. Да и откуда? Ведь я и словом не обмолвилась ни о родовом имении Ви’Лар, ни о том, кто я такая на самом деле. Герцогство в соседнем королевстве, но если Рона, как всех аристократов, гоняли в детстве по геральдике — а обычно любой уважающий себя Ви’ знал родословные великих династий наизусть, — он вспомнит, поймет. Или я себя обманываю…
Лоер решил, что все предусмотрел: «Никому в академии и в этом городе ты не смеешь сказать ни слова», однако на герцогство соседнего королевства запрет не распространяется!
Вот только какой смысл? Папа не успеет… Не успеет… Слишком далеко.
— Идем, — прошипел Лоер. — Пока сюда не сбежалась половина академии.
«Было бы неплохо!»
Но на самом деле битва, описание которой заняло в блокноте почти два листа, завершилась до обидного быстро. Я проиграла.
И теперь остается только одно: с достоинством поглядеть в глаза своему страху…
*** Прода от 22. 05 ***
Лоер тянул меня за собой, крепко сжав локоть. Мы свернули в узкий проулок и по задворкам двинулись к окраине Флора. Тьма окружала меня со всех сторон, постепенно заполняла душу. Кто отыщет меня в этих закоулках, в одной из заброшенных и заколоченных развалюх? Никто и никогда…