ого времени, чтобы осознать, как на меня будут пялиться около пяти десятков пар глаз. А уж что подумают при этом, сделай я что-то не так…
— Всё сказала?
— Нет!
— Ты прекрасно одета, на тебе дорогие украшения, ты — жена герцога. Почему о тебе должны были подумать плохо или что-то не так?
Чёртова мужская логика… Том пятый мне, пожалуйста! Я откинулась на спинку кресла, закрыв лицо руками, чтобы не выматериться.
Адам расстегнул свою накидку с меховым воротником и отбросил на лавку возле окна.
— Но ведь среди тех, кто остался внизу, одни мужчины. Женщин не было…
— Адам! Какая разница? Я открою тебе, наверное, страшный секрет, но мужчины ещё большие сплетники, чем женщины! Это при тебе твои подчинённые будут молчать. И из-за твоего статуса, и потому что ты их командир. А между собой, когда можно расслабиться и не опасаться, что ты услышишь, прекрасно перемоют кости мне «от» и «до» лучше самой распоследней сплетницы. Когда Даргнар и Боргес уйдут, то ещё свободнее обсудят новую герцогиню. Новый человек всегда находится под пристальным вниманием. Любое слово, жест, мимика… Оценивают всё! И допустить промашку легче простого, не зная правил. Я их не знаю. Если не считать тех мелких замечаний, которые ты мне сделал утром.
— Для тебя действительно это так важно?
— Да! Но в первую очередь это должно быть важно для тебя. Ведь это в твою сторону полетят шпильки и твою репутацию затронет. Я уйду, а тебе ещё несколько лет припоминать будут. Вот оно тебе надо?
Адам хмуро пожевал нижнюю губу.
— В чём-то ты права…
Да неужели?! А теперь можно поподробнее, что именно мой муж услышал из всего сказанного мной, а из услышанного понял?
— Эмилия, ты злишься…
У меня даже дар речи пропал. Я злюсь? Да я вне себя от ярости!
— В общем-то, ничего сложного тут нет. Что именно тебе непонятно?
Я скрестила руки на груди и закинула ногу на ногу:
— Самое простое: «ты». Обращение «ты». Вот каким образом я могла понять, что обращаясь ко мне на «ты» вчера, ты, Адам, показал, что считаешь меня равной себе, а не равной прислуге, к которой тоже обращаются не на «вы»? Ведь в моём мире титулов нет, соответственно, у меня тоже. А к незнакомым людям у нас принято обращаться на «вы», заранее выражая уважение. Поэтому я и в мыслях не могла подумать, что могла тем самым тебя оскорбить. И уж тем более не оценила обращение на «ты». Вот как ты мне объяснишь, каким образом различать типы обращений? Но при этом к прислуге можно обращаться на «вы», подчёркивая уважение.
Надо было видеть лицо Адама в этот момент. Мужчина, как говорится, «капитально подвис».
— Ты ведь над этим даже не задумывался, правда? Для тебя это само собой разумеющееся. Ведь ты в этой среде рос, чему-то тебя научили, что-то ты видел и запомнил. Ведь так? А я действительно хочу во всём этом разобраться. Поэтому готова учиться. У тебя, потому что больше не у кого. Вряд ли в замке есть хоть кто-то, кто знает все нужные мне тонкости. Но могу облегчить задачу: в замке есть книги, а именно: учебник или свод правил по этикету?
Адам покачал головой:
— Нет. Но готов ответить.
Зря он так легко согласился. Я же тот ещё короед головного мозга. После моих вопросов только труха в итоге под черепушкой останется. Ну, понеслась, родимая! Я нагло стащила со стола Адама грифель, обёрнутый в кусок вощёной бумаги, чтобы не пачкать пальцы, и лист бумаги. Кстати, надо будет спросить, из чего её делают. Уж больно походила на нашу, но времён моей бабушки, которая называла её не иначе как писчей, и использовалась исключительно для черновиков или каких-то записей, но не для писем.
— Кстати, сидеть женщина в подобной позе недопустимо, — заметил Адам, чем сам себе организовал скоростной спуск в персональный ад.
А я что? Я — ничего. Просто засыпала его вопросами и уточнениями. Под конец он стонал так, что я не в шутку начала надеяться на хорошую звукоизоляцию тяжёлых дубовых дверей и толстых стен. Иначе можно было подумать всё что угодно: от закономерного завершения вечера свадьбы до пыток герцога…
Глава 18. По душам
— Женщина, пощади! — взмолился Адам, наполняя кубок сидром, потому что кувшин с водой давно опустел.
Я лишь ухмыльнулась. К этому времени я, плюнув на приличия утащила целую связку бумаги, которую почти полностью исписала своими заметками. От грифеля и вовсе остался лишь маленький огрызок. Адам сам согласился, вот и получил по полной. Недаром мой начальник всегда приговаривал:
— Не ройте яму Ройтэ, она сама вас найдёт и закопает!
Адама я ещё не закопала, но весьма преуспела, хотя у меня ещё оставалось полно вопросов, на которые хотела получить ответы.
— Ладно, на сегодня, думаю, хватит…
— То есть, это ещё не всё? — покосился в мою сторону муж, залпом выпив сидр, даже не поморщившись.
Лихо. Я бы так не смогла.
— Конечно. У нас с тобой сделка и уговор, чтобы я тебя не опозорила. Хочу соответствовать.
— Лучше бы ты, как другие женщины тряпками и драгоценностями интересовалась… — вздохнул Адам, отправляя в рот кусок сыра.
Я пожала плечами:
— Своих не имею, тратить твои деньги не получится. Всё что нужно ты и так оплатил. Так что добираю то, чего для полного счастья не хватает.
— Да уж… Кстати, о деньгах. Мне нужно будет твоё брачное соглашение, чтобы дополнить про ежемесячное содержание, — с этими словами Адам достал из стола позвякивающий монетами мешочек и свой экземпляр.
Пока муж дописывал нужный пункт, я подошла к столу и забрала деньги, сунув в карман. Никогда бы не подумала, что в старинных платьях бывают карманы. Точнее, в верхнем платье или юбке существовала пара прорезей, замаскированных в складках. Вообще, технология оказалась любопытной. Такие же прорези дублировались на нижних юбках, чтобы обеспечить доступ к тем самым «карманам», представлявшим собой просто пару плоских мешочков, пришитых к ленте-поясу. Длинные концы её просто оборачивались вокруг талии поверх самой первой нижней юбки. Вот и получалось, что и силуэт не страдал, и голого тела карманы не касались. Главное — битком не набивать.
На секунду Адам оторвался от своего занятия:
— Что, даже пересчитать не хочешь?
— Зачем? Потом у себя этим займусь. Цен местных не знаю, курса — тоже. Думаю, на ярмарке сориентируюсь что к чему. Где-то сэкономлю, на что-то накоплю. Дело наживное. Не последняя же ярмарка в сезоне…
Муж так и замер с пером в руках, едва не поставив кляксу на соглашении. Затем опомнился, убрав излишек чернил об край чернильницы.
— Я вскоре возвращаюсь на границу, и ты поедешь вместе со мной. Завтра пришли свою служанку ко мне, выдам твоё содержание вперёд на три месяца. На севере ярмарки тоже проводятся, но там выбор достаточно ограничен.
— А вот за это спасибо. Постараюсь до ярмарки определиться со списком необходимого. Есть какие-нибудь книги по истории и землям Данверта? Мне бы пригодились, чтобы сориентироваться, где оказалась, в особенностях климата, да и в целом в географии.
Адам присыпал песком соглашение и отложив в сторону, подошёл к одному из шкафов:
— Да, где-то была парочка.
Я тем временем быстренько соорудила нехитрый бутерброд из ветчины и сыра, так как немного проголодалась со всеми этими расспросами. Сидр, кстати, оказался весьма недурён.
— Так… Раз поедем на север, наверняка тёплые вещи понадобятся, не хотелось бы себе что-нибудь отморозить… Красота красотой, а мне мои, кхм, ноги и руки дороги.
Копавшийся в шкафу в поисках книг Адам довольно хмыкнул:
— Ну, наконец-то, хоть знакомые женские разговоры.
Я даже подавилась. Прокашлявшись, сделала глоток сидра, чтобы немного прочистить горло:
— Ты тактичен как никогда.
— Какой есть. Придётся привыкнуть. Нам ещё год друг друга терпеть.
— Ага. Скорее «пытаться не бесить».
— Дельное замечание. Вот то, что ты просила, — Адам положил на стол два больших фолианта, закрывающихся на специальные застёжки. — Но если ты действительно хочешь понять, где сейчас находишься и куда предстоит поехать, лучше на карте покажу.
Он действительно достал большую карту и развернул на столе, как только я перенесла поднос с едой на лавку. Пальцы правой руки Адама уверенно скользили по разноцветным контурам, конечно, не таким ярким, как в школьном атласе, но всё же. От количества информации, полученной за сегодняшний вечер, моя голова начала в прямом смысле пухнуть. Заметив мой ошалевший взгляд, Адам свернул карту и убрал на место. Впрочем, всё что нужно для начала, я всё-таки узнала. На мгновение мой взгляд задержался на таком же перстне, только более массивном, чем тот, что надел на меня во время церемонии бракосочетания Адам.
— Скажи, а что означают камни в перстне? Не просто так ведь выбрано такое сочетание?
— Не наследный принц.
— В каком смысле?
Адам перенёс моё кресло и поставил вплотную к столу, тем самым намекая, что разговор предстоит долгий. Я же вернула поднос с закусками и кувшин вместе с кубками на прежнее место.
— Ты упоминал, что являешься третьим сыном короля, следовательно, и так не наследник престола, если учесть порядок престолонаследования. Или я чего-то не до конца понимаю?
Муж налил вначале мне сидра, а затем себе:
— Не совсем так. Если бы я имел хотя бы призрачные шансы на престол, то в перстне были бы изумруд и сапфир. Синий — это цвет правящего короля и показывает, что носитель его либо уже правит, либо имеет право на престол. У меня такого права нет. Даже в случае смерти старших братьев и их наследников. Просто буду первым претендентом из числа других, и только в том случае, если меня поддержат в притязаниях на престол. Просто мой отец в третий раз женился по сердцу, на простой женщине. И в этом была его ошибка…
— Ты имеешь ввиду, что, женившись на незнатной женщине, он тем самым лишил тебя прав на трон?
— Не в этом дело. Мне такого добра точно не нужно.
Адам достал золотую монету и протянул мне. Непривычно было видеть и на реверсе, и на аверсе изображение короля без обозначения номинала. Зато качество чеканки было превосходное. По крайней мере, правитель Данверта получился весьма реалистично.