Муж внимательно смерил меня взглядом:
— Уверена, что точно сама идти сможешь?
— Да. Если возможно, то пошли кого-нибудь вперёд в крепость. Пусть Энид приготовит горячую воду.
— Я распоряжусь. Манайра прислать?
Я отмахнулась:
— Делать им нечего. Он раны хорошо шьёт, да бодрящие зелья вливает. Я лишь хочу немного побыть в тишине. И, наверное, поспать.
Адам кивнул и предложил мне руку, крепко, но не сильно накрыв второй, стоило мне уцепиться. Меч ещё раньше он обтёр и вложил в ножны. Чуть поодаль два воина связывали лапы волку, чтобы было удобнее продеть через толстую крепкую ветку и, таким образом, его донести до крепости. Я замедлила шаг.
— Хочешь поближе посмотреть? — догадался муж, подводя меня поближе.
— Да…
Повинуясь молчаливому приказу Адама, воины отошли в сторону. Я опустилась на корточки и, сняв варежки, провела рукой по шерсти. На ощупь она напомнила мне песца: такая же мягкая, с густым подшёрстком. Шикарный белоснежный красавец. Могучий и статный. Был…
— Пойдём.
Адам дождался, когда надену варежки, и мы продолжили путь. При виде нас женщины, собранные на ближайшей к крепости поляне, облегчённо выдохнули. Я посмотрела на прижавшуюся к Онре заплаканную Сайлу:
— Не стоит ругать девочку. Просто роковое стечение обстоятельств, но всё обошлось. Лучше дайте ей чего-нибудь успокаивающего и уложите поспать.
Бледная Онра поклонилась и ещё сильнее прижала дочь к себе. По-хорошему, им бы обеим поспать. Но лезть в чужие семейные отношения со своими советами более не рискнула. В конце концов, у коменданта трое детей, двое их которых уже взрослые и сильные юноши, разберутся сами.
Адам проводил меня до моей комнаты и ещё раз поинтересовался, нужно ли что-нибудь. Внешне муж оставался абсолютно невозмутимым, но по проскальзывающей мимике и напряжении в мышцах, понимала, насколько он волнуется. Даже растерян и не знает, что делать. Заверив его, что со мной всё в порядке, попросила, только чтобы меня несколько часов не беспокоили.
Видя, как меня начинает потряхивать, Энид помогла раздеться и проводила к наполненной лохани. Дождавшись, пока служанка уйдёт за киселём, сползла на самое дно, чтобы голова полностью оказалась под водой и крикнула. Вынырнув, вылила себе на макушку пару ковшиков из стоящих рядом вёдер. Я беззвучно рыдала, закусив ребро ладони, вспоминая навсегда остекленевшие серые глаза волка. Его смерти можно было бы избежать… Но история не терпит сослагательного наклонения. Всё произошло так, как произошло. Этого уже не изменить, можно лишь попытаться понять, чтобы избежать в дальнейшем жертв. И со стороны людей, и со стороны волков. Тело трясло и ломало, как при высокой температуре, но пока вся боль не вышла, не смогла успокоиться.
Энид притащила целый кувшин киселя, помогла мне одеться и высушить волосы. А потом я забралась в кровать и отрубилась.
Глава 41. Звуки
Встала я уже, когда солнце клонилось к закату. То есть примерно после четырёх по полудни. Голова была тяжёлой, будто чугунной. Не зря мне всё детство бабушка говорила, что не стоит спать в эти часы. Энид быстро смекнула, что к чему, глядя на моё разболтанное состояние, и принесла отвар, моментально снявший головную боль и даже немного взбодривший. Время до ужина я коротала, вышагивая по комнате и анализируя произошедшее. Реакции и поведение волка не давали мне покоя. Адам же говорил, что в солнечный день практически невозможно встретить ни одиночку, ни тем более стаю. Но что-то заставило его выйти…
Я вышла из комнаты и наткнулась на сидящего у дверей Даргнара. Тот, увидев меня, моментально вскочил:
— Милорд приказал мне обеспечить вам отдых, миледи.
— Спасибо, Даргнар. Я действительно хорошо отдохнула. Скажите, а когда чаще всего снежные волки нападают на людей? Есть какая-то сезонность или ещё особенности.
Хайтр хорошенько задумался, прежде чем ответить.
— Да, пожалуй, в это время и нападают. Но чаще — попозже.
Угу. В этом году оттепель наступила раньше. Да, на севере почти круглый год лежат снега, но всё равно, когда на большей части Данверта лето, морозы тут значительно слабее. Что я знаю о волках? Да практически ничего. Большую часть жизни с собаками имела дело. Только разъездной характер работы останавливал от того, чтобы завести питомца. Тут даже дело не в регулярном выгуле, с этим и Рома бы справился, а то, что скучать будет.
— Спасибо, Даргнар.
Где-то за час до ужина зашёл Адам:
— Ты как, Эмилия? Даргнар сказал, что на себя непохожа, задумчивой тенью тут шныряешь…
— Я в порядке. Мне так просто думать удобнее.
Густые брови мужа от удивления взлетели вверх:
— Всё думаешь, почему напал волк?
— Да. Понимаешь, он же мимо меня сперва прошёл, это я гораздо позднее поняла по следам, когда ты меня в крепость сопровождал. Даже когда встала, хотя до этого сидела на корточках, откапывая грибы. Он не обратил на это совершенно никакого внимания, а бросился в сторону Сайлы только после того, как та закричала от испуга. Я точно знаю, что собаки чувствуют страх, и сама испугалась, заметив зверя. Но волк не повёлся.
Адам поймал меня за руку и потянул к себе:
— Не маячь. Давай лучше присядем. Ты по-прежнему думаешь, что всё дело в крике? Что волка именно он привлёк?
Я села рядом с мужем на край кровати:
— Именно так. Помнишь, там в лесу, я спросила у тебя, не шумели ли люди пред тем, как на них нападали? Можно это как-то узнать?
— Если тебя это успокоит…
— Угу.
Адам приобнял меня рукой, положив подбородок на уложенную на макушке косу:
— Значит, разузнаем. Ты точно хочешь спуститься к ужину?
— Не только. Если возможно, потом ещё немного прогулялась бы на свежем воздухе.
— Пожалуй, составлю тебе компанию. А то гуляющая в темноте да в одиночестве герцогиня может подпортить мне репутацию.
Я тихонько рассмеялась:
— Только если ты потом не будешь меня обвинять в появлении седых волос в твоей шевелюре после того, как озвучу все свои предположения.
— Договорились.
После ужина мы с Адамом ненадолго разошлись, чтобы накинуть верхнюю одежду, а затем вышли во двор крепости. Жизнь обитателей потихоньку затихала, разве что дозорные менялись, да воины хайтра спешили доделать какие-то свои дела перед сном. Неожиданно со стороны леса донёсся протяжный, щемящий душу и разрывающий сердце вой. Мы с Адамом переглянулись и поспешили к ближайшей дозорной башне. Проклиная и костеря от всей души местную моду с их многослойными юбками, наконец-то, взобралась на верхнюю площадку. И то Адам вытянул за руку, сократив время моего подъёма на несколько ступеней. Как раз с позиции этой башни было видно то место, где напал волк. Собственно, муж так и оказался возле меня: дозорный выпустил стрелу, попавшую рядом с ним в дерево, едва заметил зверя, подав таким образом условный сигнал. Потом ещё несколько, указав направление, в котором я рванула. А этот лес муж знает как свои пять пальцев.
Адам взял подзорную трубу, оглядел окрестности, а затем передал мне. В темноте было сложно что-либо разглядеть, однако по движущейся тени сообразила, что по снежной глади перемещается волк. Вернее, идёт прямо по алеющим пятнам прямо к крепости. Остановившись прямо у кромки леса, он снова задрал голову вверх и завыл. У меня дрогнули руки, когда пригляделась внимательнее.
— Адам, вот и ответ, почему волк вышел в солнечный день в поисках пропитания… Там сейчас стоит его волчица. Видишь?
Муж быстро забрал подзорную трубу, а затем выругался. Как хозяин целой своры он моментально всё понял. Волчица была худа, как часто бывает с кормящими суками. Особенно если с кормёжкой беда. А в лесу до сегодняшнего дня бушевали метели. Вся живность по норам да по схронам попряталась. Даже Адам со своими воинами уходил проверять дальние посты вдоль стены. В Данверте вообще мои знания о климатических зонах и погодных нюансах уже не раз разбивались вдребезги. Не всегда всё было так, как я привыкла. Я повернулась к дозорному:
— Можете попасть стрелой в дерево рядом с ней, но не убивать?
Получив от Адама одобрение, дозорный натянул специальную перчатку, взял стоящий рядом лук и, наложив стрелу, прицелился. Со стоящего рядом с волчицей деревца даже снег осыпался, но она не пошевелилась. Отряхнулась, постояла ещё немного и скрылась в лесу. Больше в башне делать было нечего, и мы стали спускаться обратно.
— Похоже, что ты ошиблась, Эмилия.
— Не думаю. Скажи, Адам, тут есть в округе какой-нибудь старик, балующийся на досуге тем, что вырезает свистульки на забаву ребятне?
Адам устало протёр лицо рукой:
— Я с тобой, Эмилия, точно с ума сойду раньше, чем поседею…
Но как бы ни бурчал муж, мои выводы насчёт волков зародили в нём сомнения, так ли они на самом деле кровожадны по своей природе, или всё-таки что-то или кто-то заставляет их нападать на людей. Пока моя теория выглядела хлипковато в его глазах, но всё-таки Боргес уехал с поручением расспросить выживших из тех сёл, что были когда-то уничтожены стаей. Это гораздо позднее была возведена стена, отрезавшая большую часть леса от остального герцогства. Даже старик-дудочник нашёлся. Адам отвёз меня к нему в ближайшую деревню. Правда, пришлось попросить мужа выйти на время разговора. Была у меня ещё одна безумная версия, но, чтобы её проверить мне и нужен был тот, кто умеет вырезать свистульки. Естественно, пока озвучивать очередные свои предположения насчёт звуков не рискнула. Адам и так беспокоился, пережила ли я нападение или просто загнала страх поглубже, когда доводила до него новую, странную, с его точки зрения, просьбу.
У меня же в голове периодически всплывала фраза, услышанная мельком о том, что как раз во время нападений волков на отряды воинов, оживлялись контрабандисты. Чувствовала, что неспроста это, но без доказательств ничего не могла поделать. Домыслы и домыслы. Кто поверит? Я точно помнила, что волки крайне трудно поддаются дрессировке. И то есть шанс то