Чем больше мы удалялись от крепости, тем чаще летали горляки к нашему отряду и обратно. На редкость умные птицы оказались: их специально дрессировали распознавать «своих», а также специальную метку, нашитую на плечо горлянщика, поэтому с доставкой сообщений проблем не возникало. Большую часть хайтра Адам отправил в замок, оставив «ближний» отряд для сопровождения. Мне было предложено сделать выбор: отправиться с остальными или проследовать дальше.
Я приподняла левую бровь, и Адам тут же усмехнулся:
— Ну да, мог бы и не спрашивать.
Приятно всё-таки, когда тебя понимают без слов. Путь наш лежал в Торосар, так как муж хотел встретиться с одним из своих шпионов и заодно, собственными глазами убедиться, что сорнянка может расти на землях герцогства. А я хотела расплатиться с моими юными помощниками и прихватить пару «даров» в дорогу. Не факт, что понадобятся, но моя интуиция говорила, что не ошибаюсь. Малышня справилась с поставленной задачей «на ура»: в сарае у старосты громоздились горшки с куколками, отмеченные кто их собрал. Мне даже звать никого не пришлось: едва вышла наружу, как оказалась окружена мальчишками и девчонками, ожидающими платы за свой труд. Первые заслужили за расчистку полей от вандовки, вторые — за сбор семян сорнянки, а затем посев, после того как все бабочки были уничтожены, а куколки — собраны. В общем, потрудились на славу. Причём даже научились опытным путём распознавать куколки по форме, показав мне, из каких вылупляются бабочки-вандовки, а из каких — её личинки. Это был настоящий подарок для меня! Быстро перебрав куколок, насобирали четыре горшка: по два вида каждый. Я купила у старосты горшок свежего тягучего мёда, а его жене заплатила, чтобы та испекла блинов и угостила юных тружеников. Присоединившийся к нам Адам, хмуро поведал, что господин Роборн несколько раз пытался подобраться к полям, но всякий раз его удавалось остановить.
— Ты оказалась права, Эмилия. Он действительно сильно нервничал, когда увидел растущую сорнянку в количестве более, чем три пучка на всё поле. А я ведь ему доверял…
— Ну, тут ты вполне закономерно промахнулся. Если бы не та болтливая торговка на ярмарке, я тоже не поняла, в чём на самом деле заключается проблема.
— А мёд тебе зачем? — поинтересовался Адам, наблюдая, как его воины вытряхивают горшки в разведённый по моему приказу костёр.
Я отложила в пустой горшок куколки с личинками, а затем обмакнула палец в мёд, так, чтобы с самого кончика начала стекать капля. Стоило занести руку со сладкой приманкой над горшком, как раздался едва различимый хруст.
Адам заглянул в горшок, на дне которого в осколках куколок, закопошились личинки:
— А ты ещё более коварна, чем я думал, Эмилия!
— Вот тебе и ответ на твой вопрос. Если господин Роборн приведёт нас к своему покровителю, занимающемуся выращиванием сорнянки, то небольшая пакость с моей стороны будет считаться вполне невинной шалостью, если нет — заем грусть-печаль, что просчиталась, сладеньким.
— Любишь мёд?
— Под настроение.
— Теперь буду знать, как тебя баловать, — пробормотал Адам, зашвыривая личинки прямо вместе с горшком в пламя.
— Не стоит. Обычно у меня плохое настроение, если руки к мёду тянутся…
— В таком случае учту, чем тебе его поднимать… — муж посмотрел, как догорели последние собранные куколки, а затем скомандовал к отправлению.
Подавая мне руку, когда я забиралась в повозку, Адам как-то по-особенному тепло посмотрел на меня:
— Не перестаю тобой восхищаться, Эмилия…
Очередной горляк принёс весть, что судя по направлению, господин Роборн движется в сторону владений барона Кроборна. Учитывая, что мы выехали гораздо позже, я забеспокоилась, что опоздаем, но Адам поспешил успокоить:
— У Роборна есть одна характерная черта: ночью боится ездить в одиночку, поэтому, даже будучи в сопровождении Рейна, всегда останавливался на ночлег в какой-нибудь деревне. Но нам же лес не страшен? Вот и поедем напрямую.
Ха, с хайтром Адама не то, что не страшно, с ними вообще даже на штурм идти легко. А ещё так уютно было сидеть рядом с мужем у костра…
К поместью барона мы подъехали незаметно. Воины Адама быстро «объяснили», что поднимать шум не следует никому. Ослушаться людей герцога Рогенборна не посмел никто. К тому же дом находился в окружении деревьев, глушивших посторонние звуки. Лошадей и повозку оставили на некотором расстоянии, поэтому визит супруга с целью «просто поговорить по одному очень срочному делу с бароном Кроборном» походил больше на захват спецназовцами объекта: быстро, бесшумно и эффективно. Я бы добавила даже — эффектно. Зато нам удалось стать свидетелями весьма интересного разговора, а точнее, ссоры.
— Я зачем на тебя, ублюдка, столько лет потратил, воспитывал, деньги в тебя вкладывал, учил, продвигал?! Чтобы ты всё испортил и подставил меня под плаху?! Ты понимаешь, что натворил?! Всего-то нужно было держать меня в курсе дел герцога и не давать ему конкурировать с моими полями сорнянки! Это же так просто! Хватит с него и рыбы!
Рука Адама при этих словах легла на рукоять меча, а лицо и вовсе перекосило. Судя по сжавшимся в тонкую линию губам, муж едва сдерживал себя, чтобы прямо сейчас не снести обоим головы. Я накрыла ладонью его руку и покачала головой, давая понять, что не стоит спешить.
— Но что я мог поделать?! Он сам догадался, что тот посев погиб не просто так!
— Да не мог он сам догадаться, у него ума бы не хватило! Герцог только в бою хорош, а в жизни вообще не разбирается! Так ему и не положено: сын короля всё-таки. Привык, что ему с рождения всё на золотом блюдечке подносят. Вон, даже герцогство выделили хоть и завалящее, зато с редкой и дорогой северной рыбой! Мне таких щедрот от жизни не досталось, пришлось своим трудом и умом всего добиваться!
Тут уже Адаму пришлось удерживать меня за локти, так как, зная историю его жизни, рвалась разорвать завистливые и лживые лица барона с его сыном в клочья, а затем долго бить лицами об стол. Это моему-то мужу давалось всё легко и просто?! Да, он был рождён в королевской семье, но не сильно-то много радости ему это принесло. Зато какого труда стоило поддерживать на границе порядок, что-то никто не упомянул. А многочисленные рейды и бессчётное число тренировок по владению разным оружием? Да, муж предпочитал меч, но не менее хорош был в обращении с луком, кинжалами, дротиками и алебардой. Адам лично проверял уровень боеготовности своих воинов.
— Я делал всё, что было приказано! Даже мой помощник не был в курсе всех дел!
— Значит, кто-то подсказал! Надо было сразу этого умника убрать из окружения герцога! В первый раз что ли?!
— Да не было никого! Из новых в замке только эта жена непонятно откуда взявшаяся появилась. Но какой с женщины спрос? Даже если бы у неё были мозги, разобраться в делах за столь короткий период она бы попросту не смогла. Даже в окружении короля таких мало. Если бы она была одной из их ставленниц, мы бы знали!
И тут Адам усмехнулся, посмотрев на меня восхищённым взглядом, а затем распахнул двери:
— Так кто тут не может разобраться самостоятельно в том, что творится в ЕГО владениях?!
И барон Кроборн и господин Рогенборн сразу присели, увидев разъярённого Адама на пороге. Такого сюрприза они явно не ожидали. Хайтры моментально встали возле обоих, отрезая тем самым возможные пути к бегству. Впрочем, о таком и думать было смешно: «наступив на хвост» герцогу Рогенборну, скрыться было бы невозможно.
— Кстати, а не хотите ли рассказать, каким образом погиб мой урожай несколько лет назад?
Барон Кроборн попытался выкрутиться:
— Жара была в тот год, неудачное время для посева…
— Жара… И сегодня снова выдался знойный день… — я прошла в кабинет барона в сопровождении воинов, несущих горшки. — Откройте окна, мне душно! А ещё с удовольствием бы перекусила
Не понимающий, что происходит, барон Кроборн вытаращился на меня, глядя, как передо мной появляются три горшка. Ещё бы! Стеклянных банок тут не водилось, да и стоили дорого.
— Ммм… Мёд… Разнотравный, первый в этом сезоне…
Я не просто так купила именно этот мёд, помня слова торговки, что вандовка любит именно сорнянку, а, находясь вдали от любимой и единственной пищи, как бы впадает в анабиоз, из которого выходит, почуяв еду. По расширяющимся глазам барона Кроборна я поняла, что он сообразил. Что я собираюсь сделать, а увидев, как тонкая струйка льётся вначале в один горшок, а затем и во второй, закричал. Но было поздно: целая вереница красивых радужных бабочек вылетела на волю и устремилась к окнам.
Глава 48. Долг платежом красен
..В общем, мои предположения насчёт подброшенных куколок вандовки полностью подтвердились. Уезжая из поместья, мы закинули оставшиеся горшки, залитые мёдом, на ближайшее поле. Личинки сами быстро доделают то, что начнут бабочки. Как раз сейчас сорнянка цветёт вовсю. На границе баронства пришлось, правда, разделиться: Адам с Даргнаром и прибывшими по его вызову для дополнительного сопровождения часть хайтра направились в столицу, я мы с Энид и уже знакомым по поездке на ярмарку отрядом — в замок. Желания ехать в Данр у меня не было никакого, особенно если учесть, что в таком случае пришлось бы задержаться до самых переговоров. Не по мне вся эта дворцовая жизнь, люблю тишину. Мне легче провести пятнадцать сделок подряд, чем на протяжении нескольких дней клеить дежурную улыбку и стараться не облажаться со знанием этикета. Это не считая обязательного участия во всех «дамских» развлечениях, а попросту — сплетнях и вышивке. Ни первое, ни второе терпеть не могла. Хотя под настроение когда-то любила вышивать инициалы на носовых платках. Но вот целые картины или ещё что-то более глобальное… Нет, нет и нет! Я лучше в замке на кухне или вместе с Рейном «поскучаю». В конце концов, парню стоит принять на себя дела господина Роборна.
Да, управляющий вместе с отцом отлично сработали: на целый смертный приговор, подписанный Его Величеством. Основными пунктами обвинения стали «причинение финансового и материального ущерба по предварительному сговору лицу королевской крови» и «нанесение урона репутации высокородного господина и его семье». Господину Роборну припомнили всё: и оскорбления в мою сторону, и историю с Рейном, и даже попытки скрыть свои махинации путём устранения неугодных ему людей, коих оказалось не так мало. Всё-таки почти пятнадцать лет прослужил управляющий у Адама. К счастью, ни в моём присутствии, ни Рейна необходимости не было. Муж сразу заверил меня, что дознаватели и палачи прекрасно обойдутся без наших свидетельских показаний. Было ли мне жаль отца и сына? Лишь отчасти. Да, по тем законам, к которым я привыкла, меры, применённые к ним, были жестоки, однако оба они знали, что будет им грозить, когда всё вскроется. Понадеялись, что смогут выйти сухими из воды, вот и были наказаны за свою самонадеянность.