Я стала вкратце описывать случившееся. Отрывочными фразами, без пробелов. Главное – чтобы поняли. А шеф и Джон поймут!
– А почему… – снова открыл рот Олег.
– Помолчи пока, – оборвал его Бодряну. – Сейчас дождемся звонка моего Семена, а там будем решать.
– Иностранка труп не видела? – тем временем уточнил Доброчинский у Олега.
– Нет. И не знает, что он вообще есть. Мы на русском говорили. Да и вообще про труп мало говорили… Но сейчас ей могут объяснить… Она же за ними побежала.
– Почему ты ее не удержал?!
– Я как-то не сообразил… И она так рванула…
– Да она, наверное, подумала, что пожар или землетрясение, – хмыкнул Бодряну. – Чего вы ожидали? Прибежали двое, что-то сказали, причем дрожащими голосами, девка вообще белая была от страха. Все тут же рванули из комнаты. Она совершенно естественно отреагировала. Но спрашивать обязательно будет. Наша единственная надежда на моих мальчиков.
Наконец у Бодряну зазвонил телефон.
– Да, Семен? Успели? Отлично! Отъезжаете от поселка? Куда ее? Сейчас обсудим, – он повернулся к Доброчинскому с вопросом на лице.
– В лес пока. Только место пусть запомнят. И подальше отсюда, но с другой стороны. Но очень далеко не следует заезжать…
Затем, судя по всему, неведомый мне Семен спросил, закапывать труп или можно забросать ветками.
– Со зверьем здесь как? – Бодряну посмотрел на Сигизмунда Сигизмундовича.
– Вообще-то тут озеро недалеко… – промямлил Олег.
– Никаких озер! – отрезал Доброчинский. – Как потом доставать-то?
– А вы его доставать хотите?!
– Ты сам захочешь. И не его, а ее. Это твоя Полина.
Олег издал нечленораздельный звук.
– Водички выпей, – уже мягче сказал Сигизмунд Сигизмундович. – А лучше коньячку. И нам с Николаем налей. Николай, я думаю, что все-таки надо закапывать. А потом можно и веточками…
«Полина?» – тем временем думала я. Но кто же ее…
Я застыла на месте и даже прекратила набирать текст, хотя как раз теперь следовало продолжать. Диктофон у меня, конечно, работал, но пока я передам диктофонную запись шефу…
Сюда ехала Анька. И не доехала. И мне больше не звонила (я бы почувствовала виброзвонок). Значит, она была в состоянии сильнейшего стресса. Но от того, что сделала, или от того, что увидела?
У Аньки нет пистолета. Или есть? И ведь с ней был неизвестный мне частный детектив. У него вполне может быть разрешение на ношение оружия. Но кто же убивает из зарегистрированного оружия? Ах да, мы ведь в России, у частного детектива мог быть нелегальный ствол.
Но раз эта компания решила труп спрятать, об Аньке и ее свободе, пожалуй, беспокоиться не стоит…
– Ну, теперь можем расслабиться и выпить за разрешение по крайней мере одной проблемы, – произнес Бодряну.
– Почему они так долго копались? – опять спросил Сигизмунд Сигизмундович.
– Вначале не могли инструмент забрать – так, чтобы не попадаться на глаза никому из пьяной компании.
– А у них с собой… – открыл рот Доброчинский.
– Нет, лопат у нас с собой нет. Знаешь ли, Сигизмунд, мы как-то не рассчитывали…
– Это в самом деле Полина? – промычал Олег, но на него не обратили внимания.
– Грунт очень сухой, – продолжал объяснять Бодряну, – дождей давно не было. И место нужно было найти такое, чтобы не привлекло ничье внимание. Чтоб никого туда не понесло. Кто же знал, что кому-то захочется заняться любовью под кусточком!
Бодряну помолчал и добавил, что раз я точно труп не видела, то по этому поводу можно успокоиться. Но теперь нужно было решить вопрос со мной. Я навострила уши.
– Могу переправить девчонку в Европу так, будто она в России не появлялась, – заявил Бодряну.
«Живой? Или мне нужно срочно уносить ноги?» – мелькнуло в моей голове.
– Каким образом? – по-деловому уточнил Сигизмунд Сигизмундович.
– Как я понимаю, в пограничных базах данных ее въезд как англичанки не зарегистрирован?
– Олег! – окликнул Доброчинский.
– Нет, она по чужому паспорту въезжала, как Ленка.
– Найти, кто именно въехал по Ленкиному паспорту, невозможно. И искать никто не будет.
– Ой, Ленка что-то говорила, будто по ее паспорту из Парижа выехали, а в Россию не прибыли. Вася еще вспоминал друга, которому при выезде из России как-то забыли поставить штамп, и мы решили…
– Что ты несешь? – прошипел Сигизмунд Сигизмундович. – Какой Васин друг? Я это имя вообще уже слышать не могу!
– Так, берем как данность, что Каллиопа оказалась здесь нелегально. И ее нужно вывезти без регистрации выезда как Каллиопы, – спокойным тоном заговорил Бодряну. – Чтобы здесь не осталось никаких следов ее пребывания. А что она у себя там будет говорить, нас не интересует. Умные люди подумают, что у нее наркотический бред.
– Считаешь, она наркоманка? – спросил Доброчинский.
– В любом случае не совсем здорова на голову. Разве нормальный человек может такое устроить из собственных волос? А на шее у нее что висит? А что в нос вставлено? И никто в полиции нормальной европейской страны не поверит, будто она побывала в России, если ни в каких базах данных и у нее в паспорте нет доказательств ее пребывания здесь.
– И что ты предлагаешь?
– Вывезти ее как гречанку, – невозмутимо заявил Бодряну.
– На гречанку она точно не похожа! – воскликнул Сигизмунд Сигизмундович. – И вообще я в Греции никого не встречал в подобном виде. Во Франции – да, в Голландии, в Германии…
– Сигизмунд, я тебе сказал, что решу проблему, и я ее решу, – все так же невозмутимо продолжал Бодряну. – Но не просто так.
Доброчинский крякнул.
– Да, Сигизмунд. Книга! – продолжил Бодряну. – Ты мне книгу, я – Каллиопу в Европу. Хоть завтра. Билет надо купить только. Кстати, имя у нее греческое. А девочки, которые за тем парнем приехали, собирались ее превращать в человека. Пусть сделают ее жгучей брюнеткой, а то светофором своей прически она очень привлекает внимание. Все побрякушки с нее снимем – и вперед. Я с девчонкой сам поговорю. По-отечески.
«Какую книгу?!» – хотелось закричать мне, но я сдержалась и продолжала подслушивать. Дело становилось все более интересным. Как удачно я здесь оказалась! Спасибо Васе с его идеями.
– Вася с Артемом обещали сводить Каллиопу в ресторан, – подал голос Олег. – Они так и уговорили ее с ними ехать – в ресторан в Питере.
– Вот я с ней и схожу, – кивнул Бодряну. – Не понимаю, что ты так волнуешься, Сигизмунд. Ты же ничего не теряешь.
– То есть как? – процедил Сигизмунд Сигизмундович.
– У тебя есть Олег, Вася и Артем. Если Олег, как тоже пострадавшая сторона, сможет вытрясти деньги с Васи и Артема, то можешь освободить его от оплаты твоих расходов. У него, как я понимаю, и в мыслях не было тащить Каллиопу в Россию и сюда в особняк.
– Да-да, конечно, – подтвердил Олег.
– Я помогу вам, господа, объяснить Васе и Артему, что за дурость нужно платить.
– Васю можно использовать, – вдруг сказал Олег.
– Как? – одновременно произнесли Доброчинский и Бодряну.
– Я вообще хотел вам предложить подключить его к делу.
– Нет уж, спасибо! – покачал головой Сигизмунд Сигизмундович.
– Подождите. Вася на самом деле хороший торговец. Вы не видели, как он машины клиентам впаривает. Да, балбес, но он – рисковый парень. За хорошие деньги точно пойдет на риск. И за интерес может. То есть ему нужно, чтобы можно было кайф словить. Артем – трус. Его брать нельзя, совершенно однозначно. А Васе можно предложить отработать.
– Хм-м-м… – задумался Доброчинский.
– Ну, это уже вы без меня решите, – заявил Бодряну. – Значит, Сигизмунд, мы договорились. Ты мне – книгу, а я вывожу Каллиопу в Европу. Кстати, куда хотите?
– В Париж, наверное… – промямлил Олег.
Тут, как я поняла, Доброчинский обратил внимание, что компьютер не выключен.
– Ты мне по телефону говорил, что она к компьютеру попросилась? Посмотри, что она делала.
Минут через пять Олег хохотнул и сообщил, что я читала информацию о предстоящем в начале августа в Голландии параде геев и лесбиянок.
– Давай в Голландию ее, – сказал Доброчинский. – Для парада еще рано, но там много этих, не пропадет. И Голландия в Шенгенской зоне. Кстати, а почему как гречанку?
– Потому что у меня есть женский греческий паспорт. С российской визой. Со штампом о въезде. Только Каллиопу нужно в человека превратить. А перед выездом я ее напою. Тут я с Васей полностью согласен. И еще поговорю с ней в ресторане. Пообещаю сводить в ресторан в Амстердаме. И, может, даже свожу.
– А Полина? – с надрывом сказал Олег.
– Полины больше нет. Прими как факт. С телом чуть позже разберемся. Надо ее похоронить по-человечески.
– Но кто ее… Кто мог?! Зачем? – Внезапно Олег перешел на крик: – Может, ваши подручные? Потому что она их увидела?
– Во-первых, мои подручные не попадаются на глаза кому не надо, если им отдан соответствующий приказ.
Тут я могла бы возразить Бодряну и даже предъявить доказательства, но, конечно, делать этого не стала.
– Во-вторых, мои подручные не ходят с огнестрельным оружием по территории чужой страны. В-третьих, для того, чтобы кого-то убить, тем более женщину, не способную оказать достойное сопротивление, им никакое оружие не требуется. Они способны сделать это голыми руками. А Полине выстрелили в спину.
– Я поставил бы на женщину, – сказал Сигизмунд Сигизмундович.
Олег напомнил, что Вася ходил трахать какую-то бабу, появившуюся на территории. Вася бабу никогда не видел и даже не спросил имени.
– И какая-то баба сегодня приходила в квартиру Артема, – напомнил уже Бодряну. – И оставила адрес особняка. И звонила Клавдии Степановне. Олег, мне кажется, что ты не умеешь решать проблемы с женщинами. Тебе явно мстит какая-то дамочка, которую ты бросил.
– Точно! – вдруг воскликнул Доброчинский. – Дочь нефтяного короля!
«Он и про Аньку знает?» – охнула я про себя.
– Вася с ней знаком, – мрачно возразил Олег. – И Артем тоже. А бабу, которую Вася трахал в парке, оба в окно увидели и заявили, что не встречали раньше. Ой, так ведь и Каллиопа ее в окно видела! Надо спросить у Каллиопы, она приходила с утра или…