где вывешены ящики. Эта моя работа продолжалась до 1921 года, то есть перехода Германской компартии на нелегальное положение.
Вопрос: С переходом Германской коммунистической партии на нелегальное положение в 1921 году вы сохраняли с ней организационную связь?
Ответ: Да, в этот период и до 1924 года организационную связь с ГКП я поддерживал, правда, не систематически, примерно раз в месяц, а иногда и реже. Ко мне на квартиру заходил функционер, которому я уплачивал членские взносы. Никакой партийной работы я в это время не вел.
Вопрос: Обвиняемый Вальден, следствие требует от вас восстановить в памяти более точную дату вашего вступления в ГКП.
Ответ: В конце ноября 1920 года по решению собрания коммунистов ячейки в Западном районе Берлина. Эта первичная партийная организация в данном случае была создана по территориальному принципу.
Вопрос: Кто персонально руководил этой ячейкой?
Ответ: Я уже показал, что за давностью времени не помню.
Вопрос: До какого времени вы состояли на партийном учете в указанной первичной организации?
Ответ: Со дня моего приема до 1928 года. В конце 1928 года я из своей квартиры, расположенной тогда в доме 134а по ул. Потсдамер города Берлина, переехал на жительство в район Шарлоттенбурга города Берлина и поселился в доме № 53 по ул. Курфюрстендамм. Это обстоятельство послужило также одной из причин снятия меня с партийного учета в названной мной первичной партийной организации, где я принимался в члены партии с последующим взятием на учет по новому адресу.
Вопрос: С переходом в другую первичную организацию какую вы проводили партийную работу?
Ответ: С 1921 по 1924 год ГКП находилась на нелегальном положении. В этот период я уже показал — никакой партийной работы не проводил, регулярно лишь уплачивал членские взносы…
С установлением Веймарской республики (1918–1933) экспрессионизм, родившийся как бунт против поколения «отцов» при кайзере, заметно исчерпывает свой энергетический потенциал. На то имелось и другое веское основание: бесконечно талантливое поколение, которое его создавало, оказалось покалечено и истреблено войной. В 1914 году гибнет художник Август Макке, в 1915-м — поэт Август Штрамм, в 1916-м — еще один представитель «Синего всадника», Франц Марк. «Говоря о Марке в связи с… Вальденом, — отмечает Зинаида Пышновская, — ни в коем случае нельзя забывать и… о Макке, прожившем на белом свете всего двадцать семь лет, но оставившем свой неизгладимый след в истории немецкого и западноевропейского искусства в целом»[134].
После войны центральное место в экспрессионизме займут перформативные искусства. Как художественное явление он превращается в «синтез… оптических и акустических эффектов», в соединение «музыки и говорения», «движения и танца»[135], которые развертываются перед публикой на сцене Штурм-театра в постановках Лотара Шрейера, в то время как творцы движения тихо удаляются за кулисы.
Лотар Шрейер. 1910-е
В 1928 году к своему пятидесятилетию Вальден получит немало поздравлений. В том числе от Марка Шагала. «С момента нашей первой встречи у Аполлинера… вплоть до сегодняшнего дня я не перестаю ценить вас как первого ревностного защитника нового искусства, а в частности как первого распространителя моих произведений в Германии», — напишет ему художник[136]. «Слава достопочтенному и великому Херварту Вальдену», — как обычно патетически выразится Маринетти[137].
В тот же год галерея «Штурм» прекратит свое существование.
Оскар Кокошка. Герварт Вальден. Около 1910. Рисунок
Глава 4. Его женщины
Как бы ни воспринимать высказанное американским славистом Джоном Боултом то ли в шутку, то ли всерьез мнение, что всю историю авангарда можно было бы написать без мужчин[138], необходимо признать, что в судьбе Герварта Вальдена и его детища «Штурма» женщинам и в самом деле принадлежала первостепенная роль. Было ли это проявлением наступающей эры феминизма? Не исключено. Но и свойства самого Вальдана сыграли в этом деле не последнюю роль. «Он относился к женщинам по-особенному, — отмечала Нелл Вальден, — умел понимать их благодаря той душевной тонкости, которой был наделен. „Вы, женщины, — говорил он мне — лучшие из людей, вы по натуре более чутки и восприимчивы к творчеству, чем мужчины“. Женщины льнули к нему. Его секретарши, как правило, просто обожали его»[139].
По мнению Ингрид Пфайффер, куратора выставки «Женщины „Штурма“. Художницы авангарда в Берлине. 1910–1932», прошедшей в кунстхалле «Ширн» во Франкфурте (2015), галерея «Штурм» существенно отличалась от других галерей своего времени именно доброжелательным отношением к женщинам-художницам, креативность которых там никогда не подвергалась сомнению. Разумеется, речь не шла о представлении гендера в современном понимании: суть позиции Вальдена состояла в том, что художественное качество произведения превалирует над всем остальным[140]. Таким образом, именно в «Штурме» и благодаря «Штурму» в значительной мере сформировался талант таких знаменитых сегодня представительниц авангардного искусства, как Наталия Гончарова, Габриеле Мюнтер, Марианна Веревкина, Соня Делоне, Александра Экстер, Мария Уден.
Соня Делоне. Около 1918–1920
Примечательна, на наш взгляд, история Елизаветы Хефтер (в замужестве Эпштейн), художницы из Житомира, учившейся живописи в Мюнхене и входившей в круг Кандинского. Переехав в Париж, она станет кем-то вроде связной между ним и художниками парижской школы. Вальден, вероятно, познакомился с ней у гизелистов, и не исключено, что Елизавета Эпштейн помогала и ему налаживать контакты во Франции.
В 1912–1913 годах эта неординарная женщина, послужившая прототипом одной из героинь Томаса Манна, портреты которой создали Явленский и Макке, опубликует в «Штурме» два теоретических текста — «Некоторые мысли о создании изображений» и «Смешное», что выглядит по-своему феноменально для этого времени[141].
Наталия Гончарова. Рисунок. Журнал «Штурм». Июль 1920
Достойны упоминания и другие, быть может, менее заметные, но также творчески связанные с деятельностью Вальдена женские имена. Например, нидерландской художницы Якобы ван Хемскерк, француженки Мари Лорансен, бельгийской художницы Марты Донас, немецких художниц Магды Лангеншрасс-Улиг (дебютировавшей в «Штурме» в 1919 году) и Хиллы фон Ребай, впоследствии перебравшейся в США и ставшей соучредителем и первым директором Фонда Соломона Р. Гуггенхайма, шведской модернистки Сигрид Йертен. Среди русских имен: театральная художница Ксения Богуславская; Елена Грюнхофф, ученица Бурделя и Архипенко, выставлявшая в 1922 году в «Штурме» свои кубистические скульптуры; Любовь Козинцова, жена писателя Ильи Эренбурга.
Мария Уден. Ксилография. Журнал «Штурм». Июнь 1917. Оттиск с доски
Добавим к этому, что Вальден и его близкие соратники внесли существенный вклад в художественное просвещение женщин, проявлявших склонность к изобразительному искусству, организовав при «Штурме» собственную школу. Там, в частности, обучалась и Нелл Вальден, почувствовавшая в себе задатки художницы.
Отдельную главу летописи «Штурма» составляет творчество трагически рано ушедшей из жизни талантливой актрисы и танцовщицы Лавинии Шульц, выступавшей на сцене Штурм-театра в экспериментальных постановках Лотара Шрейера.
Биография Вальдена окажется совершенно неполной без рассказа о его женах. Он был женат четырежды. Однако представлять его в образе Эрота, как это видится порой исследователям[142], кажется нам большой натяжкой. Новый брак всякий раз скорее обозначал очередной этап его жизненного пути, чем свидетельствовал о намерении покорить еще одну женщину. Так или иначе, его жены покидали его, что и служило маркером завершения очередной новеллы в жизни Вальдена.
Эльза Ласкер-Шюлер
В небольшом тексте «Семь замечаний о Херварте Вальдене и „Штурме“» Пауль Раабе пишет: «История „Штурма“ имеет десятилетнюю предысторию. На озере Шлахтензее в Берлине братья Генрих и Юлиус Харт основали этико-практическое содружество… Они ставили перед собой высокие цели… „Вопреки всем разногласиям, разобщающим нынешнее человечество… стремиться к единению…“. Философы, писатели, поэты объединились, чтобы в часы досуга грезить о „новом человеке“, а повседневным трудом крепить свое содружество… Здесь… Эльза Ласкер-Шюлер познакомилась с молодым музыкантом Георгом Левиным, влюбилась в него, придумала ему имя Херварт Вальден и вышла за него замуж»[143].
Эльза Ласкер-Шюлер. 1890
Если знакомство будущих супругов состоялось буквально на пороге нового ХХ столетия, то сказать, когда начался этот не совсем обычный роман, с определенностью сложно. В лирических произведениях поэтессы и писательницы Ласкер-Шюлер, где она часто описывала свои любовные истории, реальность неизменно соседствует с художественным вымыслом. Известно, однако, что именно в эти годы Эльза пережила страстное увлечение поэтом и социалистом Петером Хилле, рано скончавшимся от туберкулеза, и что ее первая книга стихов, вышедшая в 1902 году, была обращена к нему.
Артур Сегал. Ксилография. Журнал «Штурм». Август 1911