– Ты взял с собой доверенность Гесса? Без этой бумажки с нами говорить не будут.
– Конечно. – Роман хлопнул рукой по портфелю, стоящему у его ног.
В это время очередь к пограничнику начала неожиданно быстро двигаться, адвокат прошла контроль быстро, но Роман все еще ждал своей очереди. Он нервничал. Вынул из сумки жевательную резинку, развернул ее, но в рот не положил.
– У меня все в порядке? – обратился он к пограничнику.
Военный что-то ответил, но Роман ответа не услышал. К кабине контроля подошли двое гражданских и пригласили Романа пройти с ними.
– Молодой человек, не волнуйтесь. Нам надо задать вам несколько вопросов. Пять минут – и вы свободны.
В маленькой комнатке, находящейся прямо в аэропорту, неподалеку от пропускного зала, обстановка была очень скудная – три стула и небольшой, похожий на журнальный, столик. Роман сел на предложенный стул, а женщина, которая уже находилась в комнате, когда его привели, стала задавать вопросы.
– Ваша цель приезда в Швейцарию?
– Я приехал как турист.
– Вы хотите что-то посмотреть, у вас есть какие-то особые цели?
– Нет, никаких особых целей у меня нет. Мы приехали буквально на два дня. Я впервые тут.
Роман отвечал спокойно, хотя сильно волновался. Лоб покрыла испарина. Женщина не спешила с вопросами, делала ручкой с красными чернилами какие-то пометки на листе, лежащем перед ней.
– У вас паспорт «чужака».
– Этот паспорт я получил в Германии, – быстро среагировал Роман.
– Но это не немецкий паспорт?
– Doch[6], Германия выдает их вместо вида на жительство.
Роман уже понял, что его паспорт могут не признать и тогда завернут обратно в Германию.
– Не стоит волноваться из-за паспорта, у вас все в порядке, – угадала его мысли женщина, – но нам кажется, что вы немного лукавите и приехали не просто как турист. Хотелось бы услышать от вас правдивый ответ.
– Какой ответ вы хотите от меня услышать? У меня нет никаких особых целей.
– Если у вас нет никаких особых целей, зачем вы взяли адвоката?
Швейцарская служащая говорила достаточно доброжелательно. Не грубила и не повышала голос, но с каждой минутой Роману становилось все некомфортнее. Его беспокоило то, что вопросы были совсем не пограничного толка, явно выходили за пределы общепринятого.
– Вы женаты?
– Какое-то имеет значение?
– Если мы спрашиваем, то имеет. Так вы женаты?
– Да, женат, у меня есть ребенок. Дальше что?
– Хорошо, хорошо. Никаких вопросов нет. Хотя есть вопрос. Кто вы по профессии?
– Я журналист.
– А что вы пишете, на какие темы?
– Я пишу обо всем.
– Не подскажете, где вы печатаетесь, в каких СМИ можно прочитать ваши статьи?
– Знаете, если вам это интересно, можете посмотреть в газетном киоске.
– Посмотрели. Почему-то ничего не нашли. Так где вы пишете?
Роман стал закипать. Все становилось похожим на допрос.
– Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, пока вы не ответите мне о причине моего задержания.
– Мы не обязаны вам это объяснять. Мы можем вас просто отправить обратно туда, откуда вы прилетели.
– Тогда пригласите моего адвоката. Она прилетела вместе со мной и находится где-то в зале прилета.
Роман потребовал показать документ, на основании которого его задерживают.
– Есть какое-то постановление? Или задержали просто так?
– Мы обязательно покажем вам документ. Но мы не все вам сказали. Проблема есть… Ваш паспорт – фальшивый.
– Фальшивый? Полная ерунда. Я получил этот паспорт в полицейском управлении по регистрации. Вы считаете, что немцы выдают фальшивые документы?
– Мы задаем вопросы, не вы.
Толстая дознавательница явно получала удовольствие от допроса.
– Вы задержаны на один день, на время экспертизы. Нам придется вас перевезти в специальное заведение. Уж извините, что не сможем предложить вам пятизвездочный отель.
Глава 27Швейцария. Задержание Романа
Комната досмотра таможни аэропорта Цюриха. Густав сидел за столиком со скучающим видом, подобные процедуры явно были для него чем-то обыденным. Вилли, напротив, быстро ходил по маленькой комнатке. Остановился у столика, посмотрел внимательно на Густава и снова стал ходить туда-сюда. В какой-то момент глянул на свои часы и повернулся к Густаву.
– Итак, его самолет садится через тридцать минут. Ты хорошо запомнил все, что я тебе сказал?
– Конечно.
– Ты понимаешь, что я там появляться не могу. Слишком это опасно – не уверен, что мой фейс все еще не знаком дружественным службам.
– Дружественным?
– Ты уже перестал понимать иронию, – Вилли посмотрел на Густава и постучал костяшками пальцев по столу. – Ты меня слышишь?
– Конечно, слышу, – Густав широко улыбнулся, – все я понимаю, все помню. Не волнуйся.
Густав встал из-за столика и подошел вплотную к Вилли.
– Значит, так. Мы проверяем вещи, проверяем его документы. Потом находим какой-нибудь пустяк…
– Не пустяк, не пустяк – вы находите проблему в его паспорте. Я ведь тебе уже объяснил. Ваша задача – максимально его напугать, а напугать иммигранта проблемой с паспортом очень легко. Поэтому вы не пустяки ищите, цепляйте его за паспорт.
– Так точно, – шутливо приложил руку в голове Густав.
Вилли отвернулся и сделал несколько шагов по комнате, остановился и посмотрел в упор на швейцарца.
– Если ты ошибешься, ничего страшного не произойдет, мир не перевернется. Но у нас будут большие проблемы. А это значит, что проблемы будут у меня. И у тебя. Поэтому прошу тебя – постарайся.
Глава 28Цюрих. Аэропорт
Романа увезли из здания аэропорта в большой, темного цвета машине с затемненными стеклами.
А в это время Ульрике обратилась на стойку информации в зале прилета.
– Скажите, мы прилетели несколько часов тому назад, но моего партнера задержали на паспортном контроле. Помогите уточнить его местонахождение.
Стойка информации совсем небольшая, половина ее занята проспектами, картами, газетами. Молоденькая, одетая в униформу служащих аэропорта девушка дружелюбно посмотрела на адвоката.
– Сейчас позвоню. Узнаю.
Она стала звонить по разным номерам. Затем положила трубку и несколько смущенно обратилась к адвокату:
– Извините, я не могу дать вам подробную информацию, ваш партнер задержан полицией. У него какие-то проблемы. Я не могу сказать, где он сейчас находится.
– Как вы не можете? Куда же идти?
– Извините, я не могу вам помочь.
Адвокат схватила портфель, который до разговора со служащей положила на полку, и быстро пошла к выходу из аэропорта.
На улице она подбежала к остановке такси и села в первую же свободную машину, назвала адрес гостиницы, которую они с Романом забронировали еще в Берлине.
В машине Ульрике решила позвонить своему знакомому, репортеру местной желтой газеты, и попросить о помощи.
– Симон, добрый день, это я, Ульрике.
– Бог мой, сколько лет, сколько зим! Значит, у нас сегодня кружечка пива или чего покрепче?
– Слушай, мне сейчас не до алкоголя, я прилетела с моим клиентом, его задержала полиция на паспортном контроле.
– Но это явно не ко мне.
– Мне никто не говорит, где он. Ты можешь мне как-то помочь, у тебя же есть связи в полиции?
– Ты где? Как всегда?.. Я подъеду.
Глава 29Октябрь 1944 года. Ставка Сталина
В Москве было холодно. Шел дождь, но ветра почти не было, и крупные капли вертикально падали на асфальт. К большим воротам Ставки Сталина в Кунцево подъехал караван из восьми машин. Впереди двигался автобус военной раскраски, окна занавешены, разглядеть, кто находится внутри, было невозможно. За ним ехали два черных лимузина, почти вплотную друг к другу. Где-то в середине каравана держался громадный представительский лимузин, в котором сидел премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. Он прилетел к Сталину на личные переговоры. Это была их четвертая личная встреча.
У самых ворот эскорт притормозил, пропуская лимузин премьера, который, не снижая скорости, въехал на территорию.
Проехав около ста метров по булыжной мостовой, лимузин остановился у одноэтажного здания. Офицер в звании полковника быстро открыл заднюю дверь. Из нее не спеша выбрался Черчилль. Он был одет в серую тяжелую шинель. Горло закрывал белый шелковый шарф, на голове фуражка с кокардой ВМФ Великобритании.
Полковник отдал честь и проводил Черчилля ко входу.
Большой зал для совещаний в Ставке Сталина был ярко освещен. Массивные светильники в пролетах между окнами, закрытые матовыми стеклами, давали мягкий, но сильный свет почти дневного оттенка. И хотя в Москве стояла полночь, портьеры на окнах были отдернуты – светомаскировки давно уже не требовалось. Это единственный зал для совещаний, который находился на первом этаже головного здания Ставки. Все остальные помещения, включая рабочий кабинет Сталина, кабинеты его помощников и вспомогательного персонала, были под землей – туда можно было попасть только специальными лифтами.
Сталин не спеша ходил по залу, курил трубку, посматривал на часы. Он был одет в белый фельдмаршальский китель, на ногах – мягкие сафьяновые сапоги. Высокая, тяжелая двустворчатая дверь распахнулась, и появился полковник, идущий на полшага впереди Черчилля. Премьер тоже был облачен в военный китель, с множеством наградных нашивок на груди.
Сталин остановился, к нему быстро подскочил переводчик, который уже был в зале.
– Как долетели? Здравствуйте!
Черчилль слегка наклонил голову и, не дожидаясь переводчика, произнес:
– Добрый вечер. В Москве очень холодно.
Сталин смотрел на переводчика не мигая.
– Это он поздоровался? Нэ надо переводить, я понял. Давайте сядем. Выпьем чаю с настоящим лимоном из Абхазии.
Два лидера сели за широкий стол, накрытый плотной, вышитой русскими мотивами скатертью.