[222], расположенные в лоне океана, а тех, кто даже и слухом не слыхал имени римлян, сделал плательщиками дани этим самым римлянам, – Цезарь не смог, тем не менее, покорить готов, несмотря на частые попытки. И когда Гай Тиберий[223], уже третий, правит {69} римлянами, готы все еще твердо сидят, невредимые, в своем государстве.
Им было и спасительно, и удобно, и желательно приводить в исполнение все, что бы ни приказал им Дикиней, их советник, потому что они считали это заслуживающим всяческого домогательства и полезным. Он же заметив, что души их во всем ему повинуются и что они обладают природным умом, обучил их почти всей философии[224], а он был в этом деле опытный учитель. Наставляя их в этике, он обуздал [их] варварские нравы; преподавая физику, он заставил их жить в соответствии с природой, по собственным законам, которые, будучи записаны, и до сих пор зовутся «белагины»[225]; обучая логике, он сделал их превыше остальных народов сведущими в (искусстве] рассуждения; показывая практику[226], он убедил их жить в добродеянии; открывая теоретику[227], научил созерцать двенадцать знаков[228] и бег через них планет[229], а также всю астрономию; он объяснил и то, каким образом лунный диск[230] испытывает увеличение или претерпевает ущерб, и показал, насколько огненный солнечный шар превосходит размерами земной круг[231], и изложил, под какими именами и под какими знаками на небосводе[232], все более и более склоняясь, низвергаются в своем падении с востока на запад 346 звезд[233].
{70}Каково же было, спрашиваю я, удовольствие, когда отважнейшие мужи, имея маленькую передышку от военных дел, впитывали философские учения?[234] И ты мог видеть, как один исследует положение неба, а другой – природу трав и кустарников; этот наблюдает прирост и ущерб луны, а тот – работу солнца[235] и то, как подхваченные вращением небосводы приводят обратно на западную сторону те [светила], которые спешат идти к восточной, получив отдых по установленному закону[236].
{71} Передав готам из своих знаний все это и многое другое, Дикиней прославился у них как чудодей и повелевал не только меньшими, но даже королями. Выбрал он тогда из них благороднейших и благоразумнейших мужей и, научив их теологии, убедил их почитать некоторых богов и святилища и сделал их жрецами, придав им название {72} «пиллеатов» оттого, я думаю, что они совершали жертвоприношения, покрывая головы тиарами, которые иначе мы зовем «войлочными шапками»[237]; остальной же народ он приказал называть «простоволосыми»[238]. Это имя и приняли готы в большинстве своем, и до сего дня они поминают его в своих песнопениях.
{73} После смерти Дикинея почти таким же почитанием пользовался {74}у них Комозик[239], потому что не был он неравен тому в искусстве. Он был у них и королем, и первосвященником по причине своей учености; и судил он народ с высшей справедливостью. После того как и этот ушел от человеческих дел, воцарился над готами король Корилл[240], и он правил своим племенем в Дакии в течение сорока лет. Я имею в виду древнюю Дакию[241], которой, как известно, владеют теперь гепиды[242]. Страна эта, лежащая напротив Мезии, через Данубий, охвачена короной гор и имеет лишь два подхода: один – через Боуты[243], другой – через Тапы[244].
Эту Готию[245], которую предки называли Дакией и которая теперь, как мы сказали, именуется Гепидией[246], тогда ограничивали с востока ароксоланы[247], с запада язиги, с севера сарматы и бастерны[248], с юга – река Данубий. Язиги же от ароксолан отделяются только рекой Алутой[249].
{75} Ввиду того что упомянут был Данубий, нелишним считаю я сказать кое-что о столь великой реке. Рождаясь среди Аламаннских полей[250], он принимает в себя то отсюда, то оттуда на протяжении 1200 римских миль[251], – начиная от истока своего до устьев, впадающих в Понт, – 60 рек[252], наподобие спинного хребта, в который вплетаются ребра вроде решетки[253]. Это вообще огромнейшая река. На языке бессов он называется Истром[254] и имеет в русле своем воду глубиной всего на двести стоп[255]. Среди остальных рек эта река по величине превосходит все другие, кроме Нила[256]. Сказанного о Данубии достаточно. К предложенному нами изложению, от которого мы уклонились, с помощью божией возвращаемся.
{76} После долгого промежутка времени, в правление императора Домициана[257], готы[258], относясь с опаской к его скупости, нарушили союз, который они некогда заключили с другими императорами, и опустошили берег Данубия, уже давно принадлежавший Римской империи, уничтожив солдат вместе с их начальником. Во главе этой провинции стоял тогда – после Агриппы – Оппий Савин[259], у готов же главенство осуществлял Дорпаней[260]. Тогда-то готы, пойдя войной и одолев римлян, отсекли голову Оппию Савину, напали и открыто ограбили многие крепости и города на императорской стороне.
{77} Вследствие этого бедствия своих подданных Домициан пришел в Иллирик со всеми своими силами и с воинами чуть ли не всего государства под предводительством военачальника их Фуска[261]; с избраннейшими мужами, составив корабли наподобие моста, он перешел реку Данубий против войска Дорпанея. И тут готы, едва ли {78} оказавшиеся ленивыми, хватают оружие, сразу в первом же столкновении побеждают римлян и, убив предводителя их Фуска, грабят сокровища в воинских лагерях; одержав повсеместно большую победу, они провозгласили представителей своей знати, – благодаря фортуне которых они будто бы и оказались победителями, – не простыми людьми, но полубогами, т. е. «Ансами»[262].
Теперь, читатель, послушай меня, без клеветы говорящего правду, об их генеалогии[263], которую я изложу вкратце: кто от какого отца родился или откуда пошло его начало и где свершился конец.
{79} Первым из героев, как сами они передают в своих сказаниях, был Гапт[264], который родил Хулмула. Хулмул же родил Авгиса. Авгис родил того, которого называют Амал; от него-то и ведут происхождение Амалы[265]. Этот Амал родил Хисарну; Хисарна же родил Остроготу; Острогота родил Хунуила, а Хунуил родил Атала. Атал родил Агиульфа и Одвульфа; Агиульф же родил Ансилу и Эдиульфа, Вультвульфа и Герменериха[266]; а Вультвульф родил Валараванса; {80} Валараванс родил Винитария; Винитарий же родил Вандилиария; Вандилиарий же родил Тиудемера и Валамира и Видимира; Тиудемер родил Теодериха[267]; Теодерих родил Амаласвенту; Амаласвента родила Аталариха и Матесвенту от Евтариха, мужа своего, род которого соединен с ней следующим образом: вышесказанный Германарих, сын {81} Агиульфа, родил Гунимунда, Гунимунд же родил Торисмунда, а Торисмунд родил Беримуда; Беримуд родил Ветериха, Ветерих же родил Евтариха, который, сочетавшись с Амаласвинтой, родил Аталариха и Матесвенту; Аталарих умер в отроческих годах, а с Матесвентой сочетался Витигис[268], от которого не восприняла она детей. Оба они были приведены Велезарием в Константинополь. Так как Витигис отошел от дел человеческих[269], Герман[270], патриций[271], племянник императора Юстиниана, взял [Матесвенту] в жены и сделал патрицианкой; от него и родила она сына, по имени также Герман