16. Орлик – поэт, панегирист и образец учености своего времени – метался в отчаянии и обещал казакам триста талеров за переправу его возов17.
В Бендерах, где укрылись беглецы, с Орликом были его жена Анна, сыновья Григорий и Михайло, дочери Анастасия и Варвара. Во время первого этапа эмиграции у него родились Яков (его крестным стал Карл XII) и Марта (ее крестил Станислав Лещинский). Перед смертью Мазепы между ними произошел некий конфликт (о нем Орлик упоминает лишь в общих чертах), из-за чего писарю пришлось уехать в Яссы.
После смерти Мазепы его сторонники («мазепинцы») решают избрать нового гетмана в противовес ставленнику Петра I Ивану Скоропадскому18. Кандидатов было два: племянник Мазепы Андрей Войнаровский и Орлик. Но Войнаровского привлекали только легендарные сокровища Мазепы. В борьбе за них он перессорился со старшиной. Спорный вопрос дележа имущества покойного Мазепы пришлось решать с помощью шведов, которые выступили третейскими судьями. Шведы в своих дневниках отмечали, что после того, как деньги были отданы Войнаровскому, отношения казаков с королем ухудшились19.
Во время дележа имущества проявилось недовольство старшины, и в том числе Орлика, волюнтаристскими методами управления Мазепы. В этих условиях Войнаровский предпочел забрать деньги и отказаться от гетманства. Орлик же, наоборот, остался без денег, но гетманство принял. При этом он потребовал от шведского короля обещания не складывать оружия, пока Украина не получит свободу. Десятого мая 1710 года он получил от Карла XII «объявительный диплом». После этого состоялась рада, на которой Орлик был официально избран гетманом. Впоследствии он писал, что гетманство стало для него и его семьи материальной катастрофой.
После официального избрания нового гетмана признали шведский король и турецкий султан. При этом была составлена так называемая Конституция20, т. е. свод основных положений и законов Украинского гетманства (на украинском и латыни).
Этот документ, по сути представлявший собой соглашение между гетманом и Войском Запорожским (в государственном смысле этого термина), стал значительным достижением украинской политической мысли раннего Нового времени. Были обозначены границы Украинского гетманства – в пределах границ, которых оно достигало в период Богдана Хмельницкого.
В первом пункте подчеркивалась верность «вере святой Православной Восточного исповедания», в нее «народ козацкий» однажды был посвящен «в столице Апостольской Константинопольской», и теперь «нерушимо в оной (вере) остается, никаким иноверием никогда не колебался». При этом объявлялось, что Киевский митрополит должен подчиняться Константинопольскому патриарху, а не Московскому.
Для того чтобы гетманская власть не превращалась в самодержавную, Конституция ограничивала единоличную власть гетмана генеральной радой, в нее помимо старшин должны были входить выборные представители от всех полков и Запорожья. Рада должна была собираться трижды в год: на Рождество, Пасху и Покров Богородицы. Все важнейшие решения отдавались на утверждение генеральной раде, и гетман не имел права действовать без ее одобрения. Текущие дела должны были решаться в совете со старшиной, которой теперь мог выносить приговор только войсковой суд (раньше гетман мог лишать постов старшину и даже казнить).
Разделялись личные и общественные доходы гетмана. Казной должен был заведовать генеральный подскарбий. Запрещалась секретная переписка, значительно повышался статус генерального суда.
Большое внимание Конституция уделяла нижайшим слоям. Возможно, это стало следствием осмысления Орликом непопулярности Мазепы, а может быть, он пришел к такому заключению, анализируя причины Руины. Жестко запрещалось старшинам и администрации нарушать права и вольности казаков, забирать их имущество или использовать их для собственных нужд. Гетманским слугам и военным не позволялось требовать от мещан и крестьян подвод и кормов.
После «освобождения» Украинского гетманства планировалось провести ревизию законности владения землею старшины, а также пересмотр всех повинностей и поборов. Купцы освобождались от публичных повинностей и предусматривались дополнительные меры по развитию торговли. Отменялись аренда и другие поборы для содержания охотницких полков.
На самом деле при всей внешней привлекательности этот пункт серьезно подрывал экономическое и военное состояние гетманства. И трудно понять, было ли это популизмом Орлика, либо непониманием экономической основы государства.
Делались также реверансы по отношению к Запорожью. Для содержания запорожских казаков им возвращались Трехтемиров (восстановленный Мазепой), а также Келеберда, Переволочная и земли с мельницами над Воркслой. Правда, это все было чисто политическим демаршем. Само Запорожье было уничтожено Петром I в 1709 году и на время прекратило свое существование, а «обещанные земли» оставались за русскими21.
Безусловно, многие положения Конституции для своего времени были революционными. Идеи разделения исполнительной, законодательной и судебной властей, отделения церкви от государства и другие заставляют изумляться просвещенностью Орлика, глубиной его осмысления основ государственности. При этом в документе много популизма. Гетманская власть по сути полностью ограничивалась и на самом деле замещалась старшинской. В этом смысле Конституция копировала многие положения, навязанные ранее русскими воеводами и имевшие целью ослабление гетманской власти.
Став гетманом в крайней тяжелой ситуации, Орлик не пал духом. Весной 1710 года в Бендерах он провел переговоры с французским послом Дезаером. У казаков не было денег, многие запорожцы продавали свое оружие, чтобы как-то выжить. В конце ноября 1710 года турки объявили войну России, что приободрило и шведского короля. Карл, все еще находившийся в плену своих фантазий, мечтал дать Петру генеральное сражение под Киевом, захватив прежде Польшу и Правобережье.
Гетман отправил своего шурина, генерального есаула Григория Герцика, в кубанскую орду. Речь шла о соглашении казаков Орлика со сторонниками Кондратия Булавина (с мятежным донским атаманом пытался установить контакт еще и. Мазепа), которые после подавления восстания скрывались на территории Кубанской орды. А сын крымского хана ислам-Гирей вступил в переговоры с башкирами и казанскими татарами о союзе.
Орлик предпринял активные дипломатические контакты и с Крымом. С ханом Девлет-Гиреем он познакомился еще в Бендерах. Осенью 1710 года началась активная переписка между ними, а в декабре в Крым выехала украинская делегация, включавшая Прилуцкого полковника Горленко, генерального судью Долгополого и генерального писаря Максимовича. Переговоры удались. Второго февраля 1711 года Орлик заключил союзный договор с Крымом, в котором декларировалась независимость Украины. Без согласия Орлика татары не могли заключать мир с Россией, а во время войны должны были обеспечивать покой и безопасность населению Украины. Особый пункт оговаривал судьбу Слободской Украины, она также бралась под охрану. Договор затронул и донских казаков, которые получали равные с украинскими казаками привилегии. В Крыму теперь находился постоянный резидент гетмана.
Намерение Орлика отправиться в Стамбул (куда его через Бендерского сераскера пригласил султан) натолкнулось на противодействие Карла XII, который в своем слепом безумстве не желал покидать Бендеры и идти на любые разумные компромиссы с турками. Между тем в Стамбуле переговоры могли быть успешными, ибо там готовил почву Станислав Лещинский, союзник «мазепинцев». Правда, с поляками тоже имелись сложности. Камнем преткновения была судьба Правобережной Украины, поляки не желали ее отдавать.
В феврале 1711 года Орлик вступил в Правобережье, имея под своим началом казаков и запорожцев Кости Гордиенко. В составе объединенного войска (достигавшего восемь тысяч человек) находились и поляки – сторонники Станислава Лещинского во главе с Иосифом Потоцким. К ним также была присоединена буджацкая и белгородская орда Мегмет-Гирея (тридцать тысяч). Одновременно армия самого крымского хана должна была ударить на Воронеж и уничтожить верфи, а кубанский султан ислам-Гирей – напасть на Азов.
Орлик разослал по Украине универсалы, распространялись они (как во времена Богдана Хмельницкого) посредством бандуристов. Он даже обратился к Ивану Скоропадскому с предложением передать ему титул единого гетмана. Скоропадский на это не пошел, хотя во многом разделял взгляды «мазепинцев». Показательно, что в своих документах Скоропадский тщательно избегал называть Мазепу «изменником», а использовал нейтральные выражения «антецессор» (предшественник. – Т. Т.) или «бывший гетман»22. В его положении (в то время как в грамотах Петра I сохранялись проклятия в адрес Мазепы) это было очень смелым поступком23. Догадываясь об этих настроениях, Петр приказал привезти жен Левобережной (т. е. «верной») старшины, включая гетманшу, в Глухов и держать их там заложницами. То же самое сделал с женами Правобережных полковников генерал-губернатор Киева Д. Голицын.
В ответ на поход Орлика русское войско вступило на Левый берег, а в Правобережье по приказу Петра Скоропадский направил генерального есаула Ивана Бутовича.
Население встречало Орлика дружественно. Правобережные полки за исключением Белоцерковского, перешли на его сторону. Мещане Черкасс, Мошны и Канева были за него. На Левобережье тоже было неспокойно. Силы Орлика теперь достигали шестнадцати тысяч человек. А вот к Потоцкому никто из поляков не присоединился, и выполнить главную задачу – взять Каменец-Подольский – ему не удалось.
Между Потоцким и Орликом нарастали противоречия. Они были и личного, и стратегического характера. Потоцкий постоянно подчеркивал, что Правобережье должно оставаться за Польшей. К тому же Орлик не разрешал солдатам обременять поборами население, что также злило поляков.
В битве под Лисянкой в марте 1711 года генеральный есаул Скоропадского и. Бутович был разбит и сдался в плен. Орлику удалось подойти под Белую Церковь и осадить ее. Но крепость была очень хорошо защищена и имела сильную артиллерию. Три дня штурмов ничего не дали. В распоряжении Орлика имелось всего четыре пушки, что делало осаду напрасной затеей.