Революция явилась делом рук русского народа, выражением давно накопленных инстинктов и понимания «справедливого устройства жизни». Но нельзя спорить с тем, что евреи сыграли в ней такую роль, которая никоим образом не соответствовала их численности. Причем это участие сопровождалось и жестоким ударом по русской национальной и религиозной культурам.
Бывший помощник Сталина Борис Бажанов вносит определенную ясность.
«В России до революции евреи, — пишет он, — ограниченные в правах, в большинстве были настроены оппозиционно, а еврейская молодежь поставляла в большом числе кадры для революционных партий и организаций… Большевистская партия не представляла исключения из этого правила, и в большевистском Центральном Комитете около половины членов были евреи.
После революции довольно быстро получилось так, что именно в руках этой группы евреев в ЦК сосредоточились все главные позиции власти…
Это положение длилось от 1917 года до конца 1925-го. На XIV съезде в конце 1925 года Сталин не только отстранил от центральной власти еврейских лидеров партии, но и сделал главный шаг в полном отстранении от центральной власти еврейской части верхушки партии…
В сущности говоря, Сталин произвел переворот, навсегда удалив от руководства доминировавшую раньше еврейскую группу».
Еврейская группа во главе России…
«Чего мы ищем? Чего мы хотим? Того же самого, чего хотели и искали живые люди всех времен и всех стран: Истины, Справедливости и Свободы»[117].
«Живые люди»! Неспроста Бакунин написал «живые», ибо люди от веку делятся еще и на живых и не живых, хотя в тех и других струится горячая кровь, но в одном случае она обогревает раба, а в другом — «живого человека».
Михаил Александрович Бакунин родился в 1814 г. Семья Бакунина жила в своем тверском поместье.
По получении образования Михаил Александрович служил в артиллерии, в 1835 г. вышел в отставку, осел в первопрестольной, свел знакомство с Белинским, Герценом, Огаревым. А 24 лет покинул Россию: разве можно не посмотреть на мир?..
Через несколько лет правительство Николая Первого отдало распоряжение Бакунину вернуться. Государя императора возмутили статьи и речи бывшего артиллерийского офицера: ведь каких-то 15 лет назад он за подобные вольности подверг наказаниям декабристов (для него, разумеется, не декабристов, а бунтовщиков, изменников).
Михаил Александрович пренебрег августейшим повелением. Тогда, в 1844 г., и был приговорен к лишению всех прав состояния, а в случае возвращения — к сибирской каторге (под бок к декабристам).
В 1847 г. за речь в защиту Польши Бакунина выдворяют из Франции.
В 1848 г. по Европе прокатывается революция. Это как раз то, для чего создан Михаил Александрович. Он принимает участие в июньском восстании в Праге. На следующий год он в числе руководителей Дрезденского восстания. Саксонский суд присуждает иноземца к смертной казни, замененной вскоре на пожизненное заключение.
В 1851 г. Саксония выдает его Австрии, высокий суд которой навешивает на него еще один смертный приговор, милостиво замененный на все то же пожизненное заключение. Он успел основательно насолить сразу многим правительствам.
А дальше вот что: австрийцы берут и выдают его царю Николаю Павловичу. Да-да, после двухлетнего пребывания в тюрьмах (сначала саксонской, а потом пражской и ольмюцкой), после долгих издевательств (приковывание цепью к стене в Ольмюце), после двукратного присуждения к смертной казни (уж от одного этого можно оказаться раздавленным на всю жизнь) Михаил Александрович был выдан России, к вящему удовольствию Николая Первого. Зоркое и хищное было око у самодержца на непокорных и строптивых подданных — кречетом бил таких, вмертвую.
В Алексеевском равелине Петропавловской крепости Михаил Александрович ищет средство для освобождения. Просто сгнить?.. Нет! Имеется узенькая тропочка к свободе… И он сочиняет «Исповедь»: это — самоосуждение и оплевывание революции. Именно этого ждет от него повелитель России Его величество государь император[118].
Заключение в Петропавловской крепости и Шлиссельбурге привело к потере всех зубов (очевидная цинга) и болезни желудка, но своей невероятной энергии и предприимчивости Михаил Александрович не утратил.
Герцен называл какую-либо форму почтения, тем более преклонения «шишкой почтительности» (очевидно, от неизбежного набивания шишки в поклонах на карачках). Александр Иванович указывал, что у Бакунина такая «шишка почтительности» отсутствовала начисто. Герцену Бакунин был обязан немалым, хотя бы деньгами, на которые он 26-летним молодым человеком выехал из России или спустя полтора десятилетия вернулся после побега из Сибири в Европу. Духовно они были очень близки. В политическом плане Бакунин скорее даже оказывал влияние на столь независимую натуру, как Александр Иванович. К примеру, в отношении к Польскому восстанию 1863 г. против России.
Новый царь (Александр Второй) отправляет мятежного артиллериста в Сибирь на поселение. В 1861 г. Михаил Александрович бежит в Японию, оттуда в США. В Лондоне он сотрудничает с Герценом. О том в «Былом и думах» немало выразительных страниц.
В Сибири Михаил Александрович женился на польке Антонине Квятковской. Ему было сорок семь. Ни смертные приговоры, ни тюрьма, ни болезни и ссылка так и не убавили в нем ни страсти, ни пыла. Дух его пылал по-прежнему неукротимо. Это был уже не человек, а своего рода феномен природы.
В Бакунине естественно сочетался и крупный теоретик, и неукротимый революционер. Его выделяла умственная самостоятельность. Его нельзя было убедить или склонить на свою сторону — он мог занять ту или иную позицию лишь в результате самостоятельной работы мысли.
Взгляды Бакунина весьма изменялись, это и естественно. Изменялись не только условия борьбы, но и сам человек. Так, продрейфовав через марксизм, то бишь Интернационал Маркса, Михаил Александрович становится теоретиком и душой анархического движения в Европе.
Бакунин усматривал в социализме Маркса авторитарность, что и доказала практика советской власти.
Работа Михаила Александровича «Государство и анархия» стала евангелием для его последователей, на ней воспитывался и князь Кропоткин.
В 1863 г. Михаил Александрович уже в пекле польских событий. В смуту франко-прусской войны он участвует в Лионском восстании — это сентябрь 1870-го. Спустя четыре года участвует в выступлении итальянских анархистов в Болонье.
Смерть настигает его в Берне (1876) на 62-м году. Если вычесть годы одиночного заключения в самых различных европейских застенках, мрачного сидения на цепи в Петропавловской крепости, ссылки — жизнь коснулась его только самым краешком.
Ленин сурово отзывался о бакунизме, называя его миросозерцанием «отчаявшегося в своем спасении мелкого буржуа». Из марксистской доктрины извлечено подходящее определение, и ярлык готов. Так и пришлепнута вся жизнь Михаила Александровича этим штампом-приговором — «отчаявшийся буржуа».
Данная характеристика-ярлык более чем узка. Она не отражает диковинной широты натуры Бакунина и не передает сути столь богатой энергией, умом и силой личности великого бунтаря.
Нет, все его поступки, труды, речи никак не подтверждают ленинского отзыва. Это не «отчаявшийся буржуа». И борьба Бакунина ничего общего с отчаянием не имеет. Это борец, бунтарь, и самого высокого закала прочности. Вся жизнь его нацелена на одно: нанести, где это только возможно, урон угнетателям народов.
Бакунин органически не доверял учению Маркса. В коммунистической доктрине он видел непомерное возвеличивание государства, для которого человек — ничто. Признаться, Михаил Александрович проявил несомненную прозорливость.
В истории Бакунин выступает одним из основоположников анархизма. Он прежде всего враг любого принуждения и, следовательно, государства как воплощения абсолютной власти над обществом. Коммунизм Маркса для Бакунина — это уже не просто государственная власть, а обожествление такой власти, это уже абсолютный гнет. Это превращение права на труд в право государства на принудительный труд любого, что и доказала история ленинского «государства рабочих и крестьян».
Идеал Бакунина — борьба с угнетением, а самый первый и воистину свирепый угнетатель — государство. Михаил Александрович писал:
«Государство не есть общество, оно только его историческая форма, столь же жестокая, как и ненужная. Во всех странах оно (государство. — Ю. В.) рождалось исторически из смеси насилия, грабежей и лжи, другими словами, из войны и завоеваний… оно всегда было и останется божественным оправданием грубой силы и торжествующего неравенства».
С Марксом Бакунин впервые встретился в 1848 г. Марксу исполнилось тридцать, Михаилу Александровичу — тридцать четыре. Молодой Маркс произвел безотрадное впечатление на Бакунина, в дальнейшем оно только укрепилось. Итог встреч и впечатлений от Маркса Бакунин свел в следующие строки:
«Маркс считал меня сентиментальным идеалистом, и был вполне прав. Я считал его тщеславным и вероломным ловкачом, и тоже был прав».
В общем, познакомились.
В брошюре «Народное дело. Романов, Пугачев и Пестель» Михаил Александрович настаивает на созыве «земского всенародного собора» для «разрешения земского народного дела», то бишь широчайшего политического освобождения русского народа и проведения социальных реформ[119]. Михаил Александрович еще верит — мирный исход возможен.
«Скажем правду: мы охотнее всего пошли бы за Романовым, если бы Романов мог и хотел превратиться из петербургского императора в царя земского. Мы потому охотно стали бы под его знамена, что сам народ русский еще его признает и что сила его создана, готова на дело и могла бы сделаться непобедимою силою (тогда действительно было непоздно реформировать самодержавие; это, пожалуй, выпустило бы пар из двух русских революций начала XX столетия.