— Умри красиво, Александр! На тебя как вождя из могил смотрят сотни тысяч твоих бойцов, не опозорь их — умри красиво!
Сколько же друзей, знакомых, как Корнилов, Иноземцев, Грачев… легло в землю! Сколько же!
Борис, помнится, пел тогда: «Вся Россия истерзана, слезы льются рекой. Эх, земля моя русская, мне не надо другой…»
Александр Васильевич слышит этот уже давно умерший голос: «Наше лето последнее, уж не свидеться нам. Поклонюсь я земле своей, поклонюсь я церквам…»
И встает, меряет камеру шагами.
Предали! Предали!..
С начала мировой войны Балтийский флот подчинялся командующему Шестой армией, которая была поставлена на оборону петроградского направления (и побережья Финского залива). Позже его переподчинили командованию Северного фронта, а с образованием в Могилевской ставке морского штаба Балтфлот оказался в подчинении Верховного главнокомандующего.
Черноморский флот все время находился в подчинении ставки.
Весь февраль — апрель 1916 г. немцы оказывали мощный нажим на русский Балтийский флот. Действиями «Гранд-Флита» англичане старались отвлечь немцев. Временные ослабления нажима со стороны германского флота русские использовали для восстановления минных полей. Без минных полей север европейской России оказывался беззащитным.
Благодаря действиям английского «Гранд-Флита» флот императорской России получал возможность действовать против германского побережья. Небольшой, но высокобоеспособный российский флот висел на фланге германского. Эта постоянная и реальная угроза заставляла германский морской штаб вносить поправки в операции своего флота.
Неудача англичан в Ютландском сражении способствовала блокаде русского флота.
Англичане имели возможность разгромить германский флот Открытого моря и загнать его остатки в порты, блокировав Германию по всему побережью. Но этого не случилось, хотя один бортовой залп британцев вдвое превосходил по огневой мощи германский.
В Ютландском сражении потери составили: у англичан — 14 кораблей, 6800 человек убитых, у немцев — 11 кораблей, 3100 убитых.
Балтика оказалась под контролем врага России.
В первые дни 1920 г. товарищ Косухин с мандатом Особого отдела армии и группой верных помощников прошел через белые тылы. Имел он, кроме мандата, приказ вернуть народу золотой запас. Не щадить себя и вообще никого, но вернуть — таким было распоряжение Ленина.
Покуда отыскивал он подступы к сокровищам республики и через свой большевистский губком и эсеров организовывал давление на Жаннена, а после налаживал переговоры с командованием чеховойска; занялся он и иркутской губчека: помогал и наставлял Чудновского по всем разделам чекистской службы, так что действовал товарищ Семен не только по собственному огневому темпераменту, но и по инструкциям уполномоченного из центра, само собой дополняя и расцвечивая их выдумкой и инициативой.
И уж для насыщения чекистского зуда и природной лихости Косухин самолично арестовывал колчаковских генералов и сановников. Стремительная победа восстания в тылу Колчакии заперла кое-кого в городе — уловы что надо. Самых важных допрашивал лично — все выщупывал подходы к золоту, однако не забывал и об особистском интересе: ставил вопрос за вопросом. Еще неизвестно, чем глянется завтра. Есть у Каппеля интерес к Иркутску. А тут Семенов, японцы, подполье…
А покудова бухает Шурка Косухин, пугает своим каторжным кашлем арестованных.
Присоветовали табачком полечить грудь. Прикуривает одну папироску от другой, а не пособляет. При всяком неподходящем случае прошибает клейкий леденящий пот. Враз мокреет, хоть все ски-давай с себя. Очень накладно это по зиме и кочевой жизни… А то пойдет башка кругом — того и гляди сядешь на пол: ноги мягчеют, дрожат, ровно у кобелька в случке. Тут делов — не перерешать, а возись… мыслимый ли факт, хворать, ровно это мирное время и ты у Фроси хахалем…
Баньку бы, да полежать недельку на печи, грудь растирать, и не худо бы липового отвару. И лежать — греет под тулупом. Мать моя родная, это же такое счастье!
И квасок хлебать аль морс клюквенный…
Смирял свою чекистскую ярость уговорами: «Золото непременно возьмем, отыщем ходы-лазы — и возьмем!»
Да чтоб на родной земле и не взять свое, кровное — не бывать такому! В чью пользу обстановка? Восстания по городам аж до самого семеновского Забайкалья — это раз. Наша Пятая армия — два. Разгром Колчака, Деникина, Юденича, Миллера — три…
Вот один Каппель… А как белочехи с ним? А Семенов наскочит из Забайкалья? А контра заварит бузу в городе?..
Ну, Косухин, держись!..
И надолго погружался в расчеты. Надо переправлять и Правителя, и золото — аж чувствительность терял в раздумьях. Режь — и не заметит!..
И уж совсем срамно: удумал кутать грудь шарфом. Дошел мужик! В такие-то лета и при таком происхождении марать себя старорежимной сбруей. Чтоб меньше стыда было, Косухин кисточки бритвой отхватил, а сам шарф сажей примарал — и сразу природ-нился, своим в одеже стал.
И уж так худо — на баб перестал глядеть. Пройдет какая, зад покрупней и вихлястей, а никакого азарту, ровно там у тебя пустое место. Аж пугаться начал, кабы в мерина не превратиться. Для пробы примял одну тут, но чтоб удовольствие — нет, и не мечтай. Можно сказать, пробу себе провел — и точка…
Мотает этот самый шарф Косухин и шепчет:
— На хрена попу гармонь, когда есть кадило…
И в самом деле греет шарф.
Признанием заслуг Александра Васильевича явились боевые награды и назначение на должность командира Минной дивизии.
Командующий Балтийским флотом адмирал Эссен учел опыт кампании 1914 г. По его инициативе были сформированы два оперативных соединения — Эскадра и Минная оборона.
Эскадра состояла из двух бригад линейных кораблей и двух бригад крейсеров.
Минная оборона состояла из Минной дивизии, в которую вошли прежние Первая и Вторая минные дивизии, а также дивизии подводных лодок, отрядов заградителей и траления. За дивизией подводных лодок были закреплены и 5 английских подводных лодок. Они воевали с доблестью.
Основная задача Балтийского флота — не допустить форсирования неприятелем Центральной минно-артиллерийской позиции. Для решения ее предписывалось держать ударные силы флота — 4 новейших линкора и 2 старых, q крейсеров, дивизион эскадренных миноносцев и дивизион подводных лодок — в тылу позиции. Остальные корабли использовались для обороны Або-Ал андского района. Отдельная самостоятельная задача Балтийского флота — поддержка и защита фланга сухопутной армии по побережью.
Александр Васильевич разделял принципиальные установки плана войны против Германии на Балтике, однако полагал существенным и обидным недостатком отказ от наступательной идеи адмирала Эссена.
Адмирал Эссен еще в 1908 г. предложил не ожидать развития событий за Центральной и Фланговой позициями, а осуществить активные минные постановки у вражеских баз и портов. Колчак был преданным сторонником Эссена, но Главный морской штаб отверг это необычное и дерзкое предложение из-за определенного риска. Да, но войны ведь не без риска…
Таким образом, план исходил из минной защиты русского побережья во всех самых важных пунктах и предусматривал создание Центральной позиции — обширных минных заграждений между островами Нарген и Макилот — и Фланговой позиции — не менее могучих заграждений в шхерном районе Порккала-Удд, примыкающем с севера к Центральной позиции. Данные позиции целиком перекрывали Финский залив. Оборонительный характер плана являлся следствием громадного превосходства германского флота. Ведь помимо прочего, Россия вынуждена была строить два флота (в отличие от Германии) — на Балтийском и Черном морях. Минными оборудованиями Центральной и Фланговой позиций, а также и всеми другими минными работами в море занимается и контр-адмирал Колчак. Он почти не сходит на берег. Он становится мозгом и нервом минной обороны русского побережья и активного минного наступления на путях судоходства противника. Одну за другой он получает высшие награды империи. О нем говорят как о гордости Российского флота.
1915 год складывался для русской армии горестно. Для прикрытия ее фланга прежде всего следовало сделать недоступным для вражеских кораблей Рижский залив. По настоянию Колчака весной 1915 г. начались постановки минных заграждений в Ирбенском проливе, а позже — и в самом заливе, кроме того, у Моонзунда и западных берегов островов Даго и Эзель. Защита Рижского залива, а значит, и фланга русской армии легла целиком на плечи Минной дивизии контр-адмирала Колчака.
В первых числах августа 1915 г. германское командование организует операцию прорыва в Рижский залив. Силы прорыва насчитывали 7 старых линейных кораблей, 24 эскадренных и простых миноносца, 1 минный заградитель, 14 тральщиков, 12 катеров-тральщиков и 2 прорывателя минных заграждений. Командовал силами прорыва вице-адмирал Э. Шмидт.
Для охраны эскадры Шмидта к Финскому заливу выдвигались соединения флота Открытого моря — 8 линейных кораблей, 3 линейных крейсера, 4 крейсера, 32 эскадренных миноносца и 13 тральщиков. Командовал силами прикрытия вице-адмирал Хип-пер — будущий герой Ютландского сражения.
Преимущество врага представлялось подавляющим. Русский флот не смел и сунуться на помощь кораблям Минной обороны и линкору «Слава», охранявшим Рижский залив. Казалось, вражеская армада раздавит их и безнаказанно обрушится на город, а затем и фланг русской армии.
Контр-адмирал Колчак решил, что выстоять можно. Оборона должна быть вязкой и многослойной, это достижимо при массированной минной защите. Ему предстояло доказать это или погибнуть вместе со своими кораблями. Как капитуляция, так и затопление боевых кораблей были им решительно отвергнуты. Контр-адмирал был из тех командиров, которые разделяют риск вместе с подчиненными.
Еще до появления вражеских эскадр оказался наглухо заблокированным Ирбенский пролив. Минные преграды были также вывешены у южного входа в Моонзунд и в некоторых важных местах Рижского залива.