ыполнена. Все секретные бумаги, касавшиеся назначения де Лейвы командующим Армадой в случае гибели Медина-Сидонии на море, лежали в каюте. Не настало ли время их вынуть на свет Божий?
— Долго мы не продержимся, — на очередном совещании осунувшийся капитан устало оповестил присутствовавших о состоянии дел, — судя по всему, шторм продолжится еще несколько дней. Корабли чудом не идут ко дну.
Все посмотрели на де Лейву. Дон Алонсо понял: окончательное решение за ним.
— Скажите, капитан, — начал он, — мы точно не сможем дойти до французских берегов?
— Нет, — капитан покачал головой, — мы и так чудом прошли столько, что поверить трудно. Но у нас не осталось свежей еды. У нас почти закончилась вода и вино. А главное, большинство кораблей нуждаются в починке. Срочно.
— В какой порт мы можем зайти? — спросил де Лейва.
— Ла-Корунью мы миновали. Ближе всего Виверо.
— Отправляйте сигналы остальным. Мы причаливаем. Это мой приказ. В отсутствии герцога я наделен полномочиями принять командование на себя.
На рассвете показался берег. Десять кораблей армады лишь издалека по-прежнему представляли собой внушающую страх и уважение силу. Когда они вошли в порт небольшого города Виверо, жители увидели поломанные мачты, обломки дерева, вымотанные бессонными ночами экипажи. Первый бой, в который вступила эскадра, был ею проигран.
— Буря нас победила и заставила остановиться, — пробормотал де Лейва, опираясь на плечо Антонио, — так-то, мой друг. Может статься, твой первый морской поход закончится гораздо раньше, чем планировалось.
— Вот матушка-то обрадуется, — прошептал еле слышно Антонио.
Его слова были услышаны. Алонсо усмехнулся:
— Представляю, как обрадуется король. Письмо о состоянии наших дел я ему отправил…
20 июня — 23 июля 1588 года Лондон
С одной стороны, доклады, которые она выслушивала ежедневно, не могли не радовать. Испанский флот шатало и болтало по морям и океанам, к берегам Англии они существенно так и не приблизились. С другой стороны, из порта Лиссабона в конце мая вышел целый плавучий город, который, по рассказам очевидцев, устрашал одним своим видом. Армада потихоньку двигалась к Ла-Маншу, несмотря на ветра, упорно дувшие в противоположном направлении.
Тем не менее такого огромного флота история еще не наблюдала. Высоченные галеоны с галеасами виделись Елизавете некими исполинами, против которых ее собственный флот выглядел вызывающими смех лилипутами. Конечно, Дрейк уверял, что «лилипуты» способны быстро шнырять по морю, прекрасно стрелять из новых дальнобойных пушек и вообще… Под «вообще» имелись в виду успешные набеги драконовых кораблей на корабли противника во время всех предыдущих стычек.
В отличие от Испании в Англии погода стояла хорошая. Из своего окна Елизавета наблюдала за медленным течением Темзы. Река не бурлила и не кипела, внушая спокойствие и настраивая на мирный лад. Королеве в сентябре должно было исполниться пятьдесят пять. На троне она находилась тридцать лет.
Это вселяло в нее уверенность в своих силах. А погода показывала, на чьей стороне Господь Бог.
— Бэт, — в дверях появился тот единственный, кто имел право называть ее подобным образом и входить без стука. Роберт Дадли, граф Лейстер не злоупотреблял своим правом, но сегодня он появился в дверях именно так, — я не побеспокоил тебя?
— Нет, Роберт. Ты же знаешь, я всегда тебя рада видеть, — королева отвлеклась от простиравшегося из окна вида и улыбнулась, — все идет как нельзя лучше, — то ли спросила, то ли, наоборот, ответила на его безмолвный вопрос Елизавета.
— Ты про Армаду? На Темзе закончено строительство укреплений. Можешь быть уверена, Лондон со стороны реки защищен, — Дадли лично отвечал за оборону столицы и потому гордо отрапортовал о предпринятых им мерах.
— Я вот думаю, — Елизавета прошлась по комнате, — угроза явно преувеличена. А мы тратим деньги на то, чтобы защищаться от слабого врага. Врага, которого не заметно. Врага, который только и делает, что готовит устрашающий воображение флот, но который никто из англичан, кроме как в воображении, не видит.
— Они вышли из Лиссабона, — Роберт продолжал стоять посреди комнаты, подбоченясь.
— Вышли, — Елизавета остановилась и внимательно посмотрела на друга детства, — и дальше особенно не сдвинулись. А мы держим флот в готовности. Ждем их появления. Потратили деньги на береговые укрепления. Зачем, если Армада так и не придет?
Перед Дадли встала сложная задача. Он знал характер королевы, как никто другой. Она старалась экономить и не тратить деньги зря. Испанцы в самом деле застряли где-то на подступах к Ла-Маншу. Угроза не то чтобы отступила. Угроза просто выжидала. Подует попутный ветер — и вот они, страшные корабли, выстроенные Филиппом для победы над давним врагом.
— Армада может выйти из порта Ла-Коруньи. Говорят, они во всю чинят пострадавшие от шторма корабли, — в итоге ответил он.
— Что ж это за флот, не способный даже дойти до врага. Не то, что уж с ним сразиться, — Елизавета скривила рот в ехидной улыбке, — по Европе распространяют слухи о непобедимой Армаде. Сколько у них кораблей? Сто тридцать? Так насчитали верные мне люди. Сколько у нас? Уже около двухсот. Они меньше, но более маневренные. Филиппу следует подумать, а стоит ли Армаде продолжать двигаться в сторону Англии.
Дадли знал, Елизавета очень не хочет тратить деньги на содержание флота. Она надеялась, угроза сама собой развеется, исчезнет, раскиданная ветром и штормами в разные стороны. Мнение адмирала и вице-адмиралов отличалось от точки зрения королевы. Они настаивали на том, что Испания, как и раньше, представляет собой большую угрозу безопасности Англии. Истина, видимо, как всегда, таилась где-то посредине.
— Даже если они все-таки дойдут до наших берегов, — продолжила Елизавета, — им нас не победить. Народ встанет на защиту своей страны. Так просто мы не сдадимся.
Перед графом стояла женщина, которую он впервые увидел девочкой. Не очень уверенной в себе, одинокой и не имевшей никаких прав на престол. Она не стала с годами красивее. Скорее, наоборот. Но внутренней силы и уверенности в себе в ней только прибавилось. «Жаль испанский король не представляет, с кем имеет дело, — подумал Дадли, — в конечном итоге дело вовсе не в количестве кораблей. Хотя за то время, что Армада ползла по океану, мы успели как следует подготовиться к встрече. Дело в характере королевы Англии. Елизавета так просто не сдавалась никогда».
— Флот распускать нельзя, — сказал он вслух, — испанские корабли починят, загрузят провиант. Они вновь отправятся в путь. Филипп не отступит от давно задуманного. Да и Парма в Голландии ждет не дождется, когда Армада заберет собранные им для высадки в Англии войска. Нет, они не останутся в порту надолго.
Она кивнула. Какие мысли при этом тревожили королеву, догадаться было невозможно.
Патрульные корабли сновали по морю, высматривая врага. Горизонт был пуст. Никого. На свой страх и риск, вопреки распоряжениям королевы, лорд Говард и сэр Френсис Дрейк не распускали экипажи. Напротив, они упорно держали корабли в портах, внимательно отслеживая любые перемещения Армады. Когда испанский флот из-за шторма застрял в Ла-Корунье, Дрейк в очередной раз предложил неожиданно напасть на стоявшие в порту корабли. Удар, нанесенный врагу в Кадисе в апреле прошлого года, не давал ему сидеть на месте сложа руки. Уж больно хорошим оказался результат!
В Лондон сначала отправилось письмо, а затем Дрейк поскакал к королеве лично. Убеждать так убеждать! Он не мог усидеть на месте, когда испанцы спокойно отдыхали, не ожидая удара. Дрейк вообще был невысокого мнения о заносчивых донах. Что такого в том, что они перевозили ценные грузы, если до Испании эти грузы доходили не совсем в том количестве, в котором бы их хотелось видеть испанскому королю? Что с того, что они снарядили Армаду, флот, доселе не виданный, если он неповоротлив, способен идти лишь под парусами при попутном ветре и воевать способен только с помощью абордажного боя?
— Нам следует снова на них напасть! — сэр Френсис Дрейк сверкал очами и старался как можно убедительнее произносить заранее обдуманные слова. Нападение на испанский флот, задержавшийся в порту, хоть как-то помогло бы вице-адмиралу справиться с вынужденным бездействием. Враг не шел, а идти навстречу врагу не позволяла королева.
— Зачем нам это нужно? — Елизавета боролась с обуревавшими ее чувствами. Она была в какой-то степени так же авантюристична, как и ее вице-адмирал. А неужели б иначе она его благословляла на пиратские походы, приносившие большую прибыль в казну? Нет… Но набрасываться на врага, который, даст Бог, потихоньку проиграет сам себе? Опять-таки было жаль денег. А прибыли именно это предприятие не сулило.
Дрейк свою королеву знал и тут же пообещал ей прийти обратно не с пустыми карманами. Вероятность встретить по пути торговые корабли была высока. Но вице-адмирал знал, откровенно говорить о подобных вещах не следует.
— В прошлый раз мы успешно провели такой рейд, — начал он, — испанцы по сей день расхлебывают последствия. Их это задержало на целый год. Так они в итоге и передумать могут, — Дрейк потрепал бороду, но не стал откровенно показывать нетерпения. Если он находился на суше, ему всегда срочно хотелось выйти в море. Такова уж была натура неуемного приватира. Но разговор с Елизаветой требовал выдержки.
— Хорошо. Вы можете действовать, — королева благосклонно кивнула. Дрейк подумал, что как-то легко добился своего, и тут она продолжила: — Пойдете за свой счет. Берите столько кораблей, сколько понадобится. Снарядите их самостоятельно.
Дрейку было не привыкать. Вроде интересы страны, а вроде он сам выступил с инициативой — королева его никуда не отправляла, ничего не приказывала. Зато цель достигнута. Наконец-то вместо пальбы из пушек по мишеням он нападет на настоящего врага. В успехе вице-адмирал не сомневался. Его корабли шли быстро, солдаты стреляли метко. Испанцы? Испанцы ни на что не были способны. Дрейк по их поводу особенно не беспокоился. Он поклонился: