Вирт-канал Россия-24
Западная часть Нью-Петербурга,
Серафимовское кладбище.
Их было двое — человек и собака.
Мужчина присел над могилой и поставил серебряную урну на черный монолит мрамора.
Тот вздрогнул, и небольшой прямоугольник со стоящей на нем урной плавно начал опускаться вниз, принимая прах. Прошло около полуминуты, и вот уже снова надгробная плита стала монолитной и, казалось, еще более мрачной.
— Покойся с миром… брат… — заговорил мужчина, — Я тебе не знал и никогда не видел и… я никого не знал так хорошо, и не видел чаще, чем тебя.
Пес угрожающе зарычал, высматривая что-то или кого-то вдали.
— Тихо, Борг! — рявкнул на него мужчина, — Мне тоже тут не по себе. Потерпи чуть-чуть и пойдем. Будем тратить наши с тобой миллионы. Наследство, мать его, — он криво ухмыльнулся.
Снова посмотрел на могилу и на памятник в виде старинного аналогового монитора. С «экрана» которого улыбался совсем еще молодой человек, на вид едва ли старше 30 лет.
— Идем… — наконец, скомандовал мужчина и направился к выходу с кладбища.
Рядом с ним семенил кибер-пес класса «спасатель», точно такой же как уничтоженный боевиками Второго.
Им вслед улыбался с монитора-памятника брат-близнец размеренно шагающего среди могил мужчины. А под портретом рубленным шрифтом программного кода были высечены дата рождения (begin), дата смерти (end;) и имя:
Аарам Бледный
Двухкомнатная квартира в одном из
спальных районов Нью-Петербурга…
Я сидел напротив сладкой парочки и улыбался, глядя, как они не могут оторваться друг от друга. И плевать этим двоим на давно остывший чай, на так и не разрезанный торт, да и на меня тоже.
И не мне их винить.
Думаю, если бы Александр не выглядел так хреново, то Наташка уселась бы ему на шею и не слезала бы. Да и сейчас не выпускает его руку из ладоней, то прижимаясь покрепче, а то и вовсе обнимая и принимаясь целовать его в губы, щеки, лоб, шею…
— Саша, Сашенька… Как же я по тебе… как же мы тут все… — едва слышно шепчет она.
Это точно. И сидит этот женишок, вернувшийся с того света, неуклюже пытаясь приобнять мою сестру исхудавшими руками и ответить на ее поцелуи синими потрескавшимися губами.
Краше в гроб кладут. Несмотря на питательные растворы, витаминные инъекции и всякие массажи-терапии, восстанавливаться он будет еще долго. Да мой зомби-инквизитор — и тот выглядел куда живее!
Ничего, вот завтра сядут на аэробус, и там под тропическим солнцем да на натуральных фруктах быстро придет в норму. Если только его невеста совсем не заездит или не задушит.
Да-да, они завтра едут на самые настоящие Мальдивы, никаких виртуальных симуляций.
Такой вот свадебный подарок от всемогущих Богов Фанмира — на прощание. Если честно, то на мой взгляд могли бы и побольше дать. Своим Детям Корвина, небось, вообще каждому по личному острову подарили!
Ну а что? Столько лет они в игре зарабатывали и наверняка успели перевести в золото и вывести из игры все свои активы: замки, артефакты, расходники… И это не говоря о том, что в реале они могли этим всем добром распорядиться очень и очень грамотно.
И дело даже не в опытных аналитиках и финансовых консультантах.
А во все тех же богах «Мира Фантазий». В приватных чатах которого обсуждались важные сделки, планы по развитию и подставные матчи, всевозможные поглощения и слияния, котировки акций, перспективные разработки и многое-многое другое.
«Мы все видим, все слышим. Все записываем и анализируем. От нас нет тайн и секретов»…
Мне даже представить страшно, какой информацией сейчас владеет папа-Корвин и его «детки». Сколько там в клане было игроков? Человек сто? Двести? Уверен, что никто не остался обиженным, и теперь могут до конца дней своих наслаждаться настоящей жизнью ни в чем себе не отказывая.
Я машинально погладил фигурку, что лежала в кармане: бронзовая статуэтка в виде довольного толстяка с мордой и лапками жабы. Купил по пути сюда у сувенирного дрона. Очень уж она мне кое-кого напомнила. Да и судя по описанию, должна приносить удачу, богатство и успех.
На лестнице в подъезде вдруг раздался какой-то шум.
Я в настройках своего чипа усилил громкость.
Шаги.
Два человека.
У одного вес чуть больше сотни, у второго семьдесят-семьдесят пять кило.
И этот второй прихрамывает.
Стук трости.
На том что потяжелее — ботинки армейского образца.
Гады.
В смысле, не они гады, а это обувь такую «гадами» называют.
Второй же звонко щелкает подошвами новеньких туфель.
И идут они к нашей квартире!
Звонок в дверь.
Звонок!
— Ташка! — окликаю сестру.
Та вздрогнула, отлипла от жениха и сразу стала очень серьезной. Поплуприкрыла глаза и поднесла руку к виску, получая изображение с камеры у двери. И тут же на лицо ее вернулась улыбка:
— Вань, открой, к нам гости!
Машинально повторяю ее жест, поднося два пальца к виску, усиливаю сигнал, обхожу простейший блок и тоже получаю картинку.
Вскакиваю и бегу открывать дверь:
— Дядя Паша, здравствуйте! Проходите же, не стойте в пороге.
И молча жму руку второму гостю.
Нет, даже не так: Второму. Имени которого я до сих пор не знаю.
Тайна, ага.
— Принимайте своего старичка-бодрячка, доставлен в целости и сохранности, как и обещано, — улыбнулся здоровяк, поклонился Наташке и, «поймав» на щеку ее воздушный поцелуй, развернулся и направился к лифту.
— А я вам тут вот… мандаринок принес, — Пал Палыч протянул мне авоську.
— Дядя Паша, давайте я вам помогу, — сестренка бросилась помогать ему снять пальто, а я отнес фрукты на кухню.
Сашка подорвался, было подняться, но я его остановил жестом:
— Сиди-сиди, береги силы, герой. Чую, они тебе ой как понадобятся…
Так, в тесном семейном кругу мы и поужинали. За окнами совсем уже стемнело, а Наташка начала клевать носом, положив голову на плечо своего жениха.
Пал Палыч рассказал о подстроенном спецами Цербера «покушении» и о своей «трагической гибели». И как прятался по конспиративным квартирам, а последние несколько недель и вовсе был «сиделкой» у того самого Шпакова.
Мы же не вспоминали о своих злоключениях, а все больше делились мечтами да планами, никак не связанными со всякими сомнительными виртуальностями и всякого рода имитациями.
Только реал, только хардкор.
Интересно, а чем заняты сейчас боги Фанмира? Небось, делят территории и меряются новообретенными силами. И никакого контроля и вмешательства со стороны админов — «Мир Фантазий» отныне закрыт для людей и дрейфует по вирту в свободном плавании, предоставленный самому себе и живущий по своим игровым законам.
Откроется ли когда-нибудь снова заветная дверца в этот сказочный мир?
Руки «задремавшей» сестры исчезли под столом, и Сашка внезапно вздрогнул, роняя мандарин и отвлекая меня от мыслей. Щеки его начали наливаться румянцем. Это не укрылось от цепкого взгляда старика, и он тронул меня за плечо:
— Иван, нашим молодоженам, смотрю, совсем не до нас, так что пусть себе отдыхают, а ты меня проводи пожалуйста. Такси-то я отпустил, да тут и недалеко совсем, пара кварталов. У меня и заночуешь — чего тебе одному-то по темноте шастать?
И подмигнул, кивком указывая на разрумянившихся Сашку и Ташку.
Быстро попрощавшись со сладкой парочкой, которой уже было не до нас, мы вышли из квартиры и спустились вниз.
— Эх, хорошо-то как, а? Ночи такие теплые, и дышится легко… — полной грудью вдохнул Пал Палыч и медленно с наслаждением выдохнул.
Я шел рядом с ним, поддерживая разговор и одновременно прислушиваясь: в последние дни в нашем районе творилось… нехорошее… В одном из домов играет музыка. Старый добрый рок. Чуть ниже — парочка «любится» у открытого окна.
В доме через дорогу спорят двое. На армянском — что-то про фрукты, сломанный холодильник и потенциальные проблемы для пятой точки дяди Гургена.
В припаркованном чуть дальше «Лексе» кто-то спит. Машина старая, модель 24-го года, уже с автопилотом, но без флай-модуля и еще на «батарейках». Хотя задний бампер странной формы, отличается от стандартной серийной. Турбо-версия с джетом? Таких в Питере, если верить базе Инспекции, всего двенадцать штук — настоящий раритет.
— Вот скажи мне, Иван, в ваших этих виртуальностях воздух такой же вкусный, а? И химией или больницей какой не отдает разве?
— Нормальный там воздух, дядя Паша. Совсем как настоящий.
Мне вдруг вспомнились слова Авраменко о том, что не запахи мы в «Мире Фантазий» чувствуем, а записанные воспоминания об этих запахах. Свои или чужие…
— Но настоящий-то всяко лучше, верно? Вкуснее ведь, скажи?
Я, было, хотел напомнить ему про экологию, про озоновый слой, про урбан-пыль и прочие гадости, которых нет в виртуальных сказочных мирах, но вместо этого лишь кивнул и согласился:
— Натуральное всегда лучше, дядя Паша.
— Вот и я о том говорю! И всяко полезнее…
Шаги. Глухие, едва различимые, но все же. Усиливаю сигнал и накладываю метки на карту навигатора. Прикидываю количество и расстояние…
Ого! Обновленный софт моего чипа рисует местоположение пяти человек — трое сзади и двое спереди — и всего в двадцати шагах. Как это они ухитрились подобраться так близко, оставаясь невидимыми? Неужели какой-то вид маскировки?
И вдруг все вокруг померкло.
Погасли далекие огни.
Пропала часть звуков.
И речь Пал Палыча стала не такой внятной.
— Иван, кажись нас глушат, — тут же отреагировал старик, перехватывая поудобнее трость и расставляя ноги пошире.
Верно. Чип заблокирован, а вместе с ним пропали и обостренный слух, и ночное зрение и другие полезные надстройки реальности, вроде часов, диагностического сканера и карты навигатора.
— Опа-опа, а ну стоять, жертвы гоп-стопа!
Угораздило же нас нарваться на гопарей, побери их Дозор-система.