Немного позже он смог установить истину. Благородная кровь первого императора была передана по материнской, а не отцовской линии. Тогда то в поле его зрения и попала жена Светлого лорда Артиса леди Весмина…
— Участие в покушении на мужа леди Весмина мне не простит, — голос Амолина отвлек Ворона от размышлений.
— Ты в этом так уверен? — Все мы ошибаемся, особенно в юности. Ты же в мятеже был не на первых ролях. Не правда ли? — усмехнулся маг.
— Меня обманули эти проклятые интриганы. Особенно Тиалис! — поддержал игру Высокий лорд. — Она никогда не купится на это, — тут же помрачнел он.
— Разумеется. Но сделает вид, что верит, если ей это будет выгодно. А у нас есть что предложить. Для столь умной женщины у нее слишком глупая привязанность к собственной марионетке — своему мужу. — Данное утверждение Амолин считал крайне ошибочным, но возрожать не стал. А Ворон между тем продолжил: — Император еще жив, но в мире есть только один маг, способный вернуть его к полноценной жизни. Смекаешь кто это?
— А зачем нам здоровый император? — резонно возразил эльф.
— Он может быть недостаточно здоровым, для дальнейшего правления. Ведь у нас уже есть кому занять трон. Светлая леди Эйвилин станет прекрасной императрицей, а ты отличным принцем-консортом. На трон вернется истинная династия, — в глазах мага появился фанатичный блеск. — А наш орден будет вновь возрожден и снова станет сторожевым псом императорского трона. Золотой век вернется!
На этот счет у Амолина были свои мысли, но он не стал их озвучивать перед учителем. Пока не время. Он не для того через столько прошел, чтобы стать просто сторожевым псом. Принц-консорт — это звучит здорово, но император — звучит гораздо лучше.
Это даже забавно. Использовать чужие планы, для достижения своих целей. Орден магов Жизни — это отрыжка прошлого. Ему нет места в будущем… его будущем!
— Сомневаюсь, что светлая леди Эйвилин согласится на брак со мной.
— Мальчик мой, в браках такого уровня личные чувства ровным счетом ничего не значат.
— Да, но она уже замужем.
— А вот это мы в силах исправить! Уже исправляем.
— Если она похожа на мать, то убийства короля Леклиса мне не простит.
— Мы не звали его на наши земли, он сам пришел сюда. И сам выбрал связать свою судьбу с драконами. Думаю я смогу ей это объяснить. Ты будешь ненавязчив, но учтив, вежлив, сострадателен. Нам не нужно чтобы она тебя любила, достаточно династического брака. Ради общего мира и блага империи! Она уже видела, что такое война между Старшими домами. Кто в здравом уме откажется прекратить эту бойню? В крайнем случае, есть кое-какие настои и заклинания подавляющие волю. Хотя этого хотелось бы избежать.
Ваши дети должны будут унаследовать прекрасную магическую линию. Кровь императора сильна сама по себе, а твоя магия усилит ее еще больше.
— Склоняюсь перед вашей мудростью, учитель, — смиренно поклонился Амолин, хотя в мыслях эльф был далек от смирения.
"Этот дурак так боготворил своего учителя, что почему-то посчитал, что его ученик будет боготворить его самого. Глупец! Умный, коварный, много всего знающий глупец. С каким же удовольствием я избавлюсь от твоих нравоучений. Древняя кровь. Истинный правитель. Старые враги. Кому это интересно? История должна оставаться историей. А кровь? Она одинаковая у всех — красная. И скоро ты в этом убедишься".
Поле битвы было завалено трупами. При желании из мертвецов можно было возвести целые оборонительные валы. Земля исчезла, но сражение продолжалось прямо на этой страшной мостовой. Разбитые щиты, сломанные копья, изрубленные мечи, никому ненужные знамена разбитых отрядов и тела, тела, тела.
В кровавой грязи у подножия холма, в десяти шагах перед сомкнувшим строй отрядом, лежала лошадь с перебитыми задними ногами. Это был прекрасный, сделавший честь даже королевской конюшне, огнегривый алкестиец, рыжей масти. Он смотрел на легионеров с таким немым укором, что один из них не выдержал. Покинув строй, он подбежал к раненой лошади и сноровисто перерезал несчастному животному горло, избавляя от мучений.
Шла вторая половина дня, и уже стало очевидно, что я проигрываю битву. Армия просто таяла. Медленно, но неотвратимо, как тает снег под лучами жаркого светила. Да, мы забирали с собой немало врагов, но на место каждого разбитого отряда вставал новый. А мои легионеры наспех перевязывали раны да плотнее сбивали строй. Кое-где он истончился до двух жалких линий.
Количество тяжелораненых превысило все разумные пределы. Легкораненых никто просто не считал. Все способные держать оружие, возвращались в строй. Резервы подходили к концу. За холмом теперь осталась последняя не брошенная в бой тысяча первого легиона и несколько сотен легкой конницы.
Сейчас битва разгорелась в центре. Стянув туда остатки вольных рот, король Эльдор усилил натиск. Он тоже прекрасно понимал, что вот-вот наступит перелом. Еще один натиск, одна атака и полукровки будут сломлены!
И этот момент настал.
С холма было прекрасно видно, как строй моих легионеров дрогнул и стал медленно откатываться назад. Нехотя, словно все еще не веря, но назад. Нельзя требовать от измотанных воинов невозможного.
На холм влетел взмыленный гонец. Левая его рука крепко держала поводья лошади, а на месте правой была наспех перевязанная окровавленная культя. Сражаться он уже не может, зато еще может передавать донесения.
— Сир, рука седьмого легиона просит помощи.
— Передай Альдигону, чтобы держался.
Гонец не нашел ничего лучше чем изобразить подобие воинского салюта. Хлопнув культей по правой стороне груди, в другое время я бы оценил мрачную иронию этого жеста, он устало сгорбился и умчался назад.
Я нервно побарабанил по рукояти Химеры. Пора признать очевидное, сражение проиграно. Нужно командовать отступление, иначе скоро отступать будет просто некому. Проблема в том, что отступать некуда.
Сейчас мои воины держатся на одном упрямстве. Весть об отходе окончательно подорвет боевой дух. Отступление превратиться в паническое бегство, и это станет нашим концом.
В груди разгорелся настоящий огонь. Я не сразу понял, что что-то просто жжет меня под доспехами. Сорвав шлем и латную перчатку, я с трудом протиснул пальцы под панцирь.
Где же он? Где?
Нащупав тонкую цепочку, я рванул ее вверх, выудив амулет в виде сжимающей камень серебряной лапы. Давно, словно в другой жизни, это амулет был подарен мне одним из драконов. Как он тогда сказал? Позови и мы придем! Похоже, это время пришло. Сам амулет нестерпимым жаром "мягко" намекает мне на это.
Я задумчиво покрутил серебряное украшение в руках, перебирая пальцами тонкие кольца цепочки. Этот малыш несколько раз спасал мне жизнь. С его помощью мои воины укрылись от внимания Багряной леди — страшной чумы, бушующей на землях империи.
Одна часть моего сознания взывала к разуму. Твоя армия гибнет! Что тут думать? Драконы — наш единственный шанс. Позови их. И враг падет. Все твои враги падут. Сгорят в огне! Нашем огне!
Но ему вторила осторожность. Она просила, умоляла обдумать последствия подобного шага. Слишком много странностей во всем, что связано с этим амулетом. Да и сами драконы те еще благодетели. Уговорами и угрозами они принудили меня к этому походу. Драконы не лгут? Возможно. Но и правды от них не услышишь.
Я снова вспомнил слова Весмины: "Все что ты делаешь, ты делаешь в интересах драконов. Даже если думаешь, что поступаешь самостоятельно". Но стоит ли доверять словам этой предательницы?
А кого она предала? Тебя? Тем, что не дала положить на алтарь этой безумной бойни своего еще нерожденного внука?
Взвесив амулет в руке, я снял его с шеи и намотал на рукоять Химеры. К Падшему! Обойдемся без крылатых владык. Даже если это поражение, то оно лишь мое поражение.
Ты пожалеешь! — молнией мелькнула в голове мысль. Но вот своя ли? Я уже ни в чем не уверен.
— Харг! Выводи на поле остатки первого. Кто-то должен прикрыть наше отступление, — мрачно приказал я.
Для себя я уже все решил. Я не брошу свою армию и разделю с ней ее судьбу. Будь то победа или поражение. Я привел ее сюда и теперь должен увести назад или погибнуть вместе с ней.
— Смотри, Леклис, — дернул подбородком Мезамир. — Гонец от Бальдора.
И действительно, от леса к холму во весь опор летел всадник. Гномы не лучшие наездники. Зная это, я отправил со своим белобородым приятелем несколько своих гонцов и магов.
— Ва… — начал было гонец, безошибочно отыскав меня возле королевского знамени.
— Что там у Бальдора, — нетерпеливо перебил его я.
— Гномы окружили и полностью истребили заслон и скоро ударят врага с тыла. Бальдор Белобород просит вас продержатся еще немного.
Пару мгновений я переваривал полученную новость. Мелькнула мыслишка начать отступление с атакой Бальдора — не самый дурной план — мелькнула и пропала. И вовсе не из моего врожденного благородства. Это может дать передышку. Но не спасет мою армию. Огромное количество раненых, скудные припасы. Враждебное окружение и враги на хвосте. Нет, нам не вырваться. Останься цел торговый флот Канн-Сильвана… впрочем, флота все равно нет.
Покусав губу, я вновь посмотрел на поле боя. Центр каким-то чудом прекратил откатываться назад и все еще держался. А ведь люди тоже уже устали. Атаки стали вялыми. Они давят нас только за счет численного перевеса.
А ведь может получиться! Может!
Я довольно улыбнулся. Дерзкий план рождался сам собой. И он мне нравился! Если суждено сдохнуть, то уж лучше так — атакуя превосходящего врага. Возродимся в брехливых героических песнях. Хотя, так и быть — пусть в них возродятся наши враги.
— Харг! — По какой-то причине, словно что-то предчувствуя, орк не успел уехать к оставшемуся резерву. Обычно он гораздо расторопней. — Строй остатки первого на холме. Мы атакуем. Нужно связать боем их силы у леса.
Опытный вояка все сразу понял. Морщины на его лице разгладились, а в глазах появился азартный блеск.