зного бюджета по отчетности Минфина СССР на момент проверки по состоянию на 1 октября 1991 г. составил 84,5 млрд. рублей превысив законодательно установленный уровень в 3,2 раза. Предельный уровень государственного внутреннего долга на 1 января 1992 г. был утвержден в сумме 567,6 млрд. рублей. Фактически внутренний государственный долг увеличился с 566,1 млрд. рублей по состоянию на 1 января 1991 г. до 890 млрд. рублей […] на 1 октября 1991 г. По оценкам, государственный долг к концу года превысит 1 трлн. рублей. […] Принятие Верховным Советом СССР (прежнего состава) по представлению исполнительном власти страны нереального, прежде всего в отношении доходной части, союзного бюджета на 1991 год явилось главной предпосылкой кризиса финансово-бюджетной и кредитной системы Союза ССР… Основная экономическая причина кризиса союзного бюджета – многократное сужение его доходной базы по сравнению как с предшествующими годами, так и с утвержденным планом на 1991 год. В союзный бюджет нет отчислений от подоходного налога, от доходов кооперативов налога с оборота. Отключение союзного бюджета от непосредственной связи с доходами населения, новых рыночных структур и налогом с оборота было крупнейшим стратегическим просчетом и ударом по его устойчивости и бездефицитности. […] По Украине не было перечислений средств на общегосударственные программы. По республикам Прибалтики все доходы, поступавшие на их территории, полностью зачислялись в бюджеты республик. […] Ненадежным источником доходов союзного бюджета оказался налог с продаж. За 9 месяцев в союзный бюджет но этому виду дохода поступило всего 6,5 млрд. рублей при плане за 9 месяцев – 26,8 млрд. рублей. […] По оценке Министерства финансов СССР, в лучшем случае вместо 86,3 млрд. рублей доходов от внешнеэкономической деятельности будет получено лишь 34,8 млрд. рублей (за 9 месяцев – 20,6 млрд. рублей), т. е. всего 40% к плану 1991 года. […] Большие потери доходов от внешнеэкономической деятельности страна несет из-за срыва договоров поставок продукции для экспорта. Так, годовые квоты по углю, шихте, металлургическому коксу, чугуну, прокату, аммиаку, цементу, пиломатериалам, целлюлозе, грузовым автомобилям выполнены на 13–35%, нефти, железной руде, меди, деловой дреяесине, картону, тракторам, автомобилям легковым – на 37–66%. Но сравнению с соответствующим периодом прошлого года в январе-сентябре экспорт каменного угля упал на 18 миллионов тонн, нефти сырой – на 48 млн. тонн, природного газа – на один миллиард кубических метров, хлопкового волокна – на 144 тыс. тонн и т. д. Снижение объема экспорта при росте выплат по внешнему долгу обусловили необходимость резко уменьшить закупки по импорту в капиталистических странах (на 36,6%). […] Факторы политического характера сказались на приостановлении иностранными должниками платежей по предоставленным кредитам (Ирак, Алжир, Ливия, Сирия), из-за чего бюджет недополучит 9,1 млрд. рублей».[581]
В. Геращенко и Ю. Московский докладывают И. Силаеву о получении телеграммы из Рияд Банка, в которой сообщается, что обстановка в СССР вынуждает его отложить предоставление второй и третьей очереди кредита (всего – 500 млн долл. США) на неопределенный срок.[582]
Масштабы озабоченности международного сообщества финансовым положением СССР иллюстрирует письмо заместителя Председателя Правления Внешэкономбанка СССР Ю. Полетаева руководителю Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР И. Силаеву: «В связи с решением Президента США в конце августа с. г. об ускорении предоставления СССР гарантий в рамках программы Министерства сельского хозяйства США докладываем, что Внешэкономбанк СССР через свое Представительство в Нью-Йорке провел переговоры с рядом американских банков. Однако ни один из этих банков не намерен в настоящее время участвовать в предоставлении кредитов СССР. Позиция американских банков объясняется нежеланием принятия на себя какого-либо советского риска в связи с нестабильностью и неясностью экономического и политического положения СССР, т. к. по условиям программы гарантируется только 98% от основной суммы кредита и часть процентных платежей. Возможным вариантом, предлагаемым американскими банками и фирмами-экспортерами, является изменение одного из основных положений гарантий с целью гарантирования 100% основной суммы кредита».[583] Риск потерять даже 2% предоставленных кредитных ресурсов в случае непредвиденного развития событий в СССР представлялся американским банкирам к этому времени чрезмерным.
Осенью 1991 г. директор Института экономики АН СССР Л. Абалкин пишет: «У меня есть записка, подготовленная сотрудником института О. Роговой, из нее вытекает, что нам дается срока два месяца, после чего наступит развал экономики, коллапс. Это же подтверждают и другие расчеты. Можно спорить, насколько правилен этот прогноз в деталях. […] В течение всего 1991 г. месяц за месяцем, квартал за кварталом спад нарастал. Анализ данных напоминает наклонную плоскость, все более круто обозначающую этот спад. […] В течение 1991 г. такие оценки делались мною в январе, апреле, сентябре и, наконец, в ноябре. И каждый раз, анализируя ход развития событий, я делал все более мрачные оценки складывающихся перспектив. Однако и это не было простым плавным ухудшением ситуации. Где-то к середине лета и более определенно к осени 1991 г. возникли качественно новые элементы в развитии экономического кризиса. […] Набрали силу процессы и тенденции, которые определяют затяжной характер кризиса и делают его дальнейшее углубление неизбежным».[584]
Критичность сложившейся к концу осени 1991 г. ситуации в экономике страны хорошо понимают и последние советские власти. Из письма И. Силаева Президенту СССР М. Горбачеву «О чрезвычайном бюджете на IV квартал 1991 года» от 19 ноября 1991 г.: «Для характеристики тяжелейшего состояния финансов и денежного обращения приведу лишь несколько цифр. Если учесть дефицит общесоюзного фонда стабилизации экономики в размере 51,3 млрд. рублей, то совокупный дефицит составит 204,6 млрд. рублей. Увеличились по сравнению с запланированными и дефициты республиканских бюджетов. Каковы основные причины роста дефицита? Главная состоит в том, что в текущем году резко сократилась доходная база союзного бюджета. За 9 месяцев против расчетов в бюджет недопоступило 97 млрд. рублей, а в расчете на год 147 млрд. рублей, то есть в бюджет поступит менее 47% от первоначально запланированной суммы. Все мы – и исполнительная, и законодательная власть, внесли свою лепту в сокращение доходов. Я имею в виду принятые решения о практической отмене налога с продаж, о снижении ставки налога на прибыль с 45 до 35%, о предоставлении значительных налоговых льгот. Эти решения принимались как в центре, так и в республиках. Недовзнос Украины составит по году 8,8 млрд. рублей. Эта республика прекратила перечисления средств союзному бюджету с июля т.г. Совершенно не рассчитываются с союзным бюджетом Грузия и государства Прибалтики… На союзный бюджет кроме того пришлось отнести и затраты единого фонда социальной поддержки населения. При подготовке проведения реформы розничных цен имелось в виду сформировать его за счет взносов республик. Однако впоследствии все республики, которые должны были перечислять средства в фонд, отказались от этой договоренности… И, наконец, в связи с ростом цен потребовалось увеличить расходы на оборону на 12 млрд. рублей. Таким образом, совокупный дефицит союзного бюджета и фонда стабилизации только за 9 месяцев составляет 114,2 млрд. рублей. Эмиссия наличных денег за 10 месяцев т. г. уже составила 82,6 млрд. рублей, в том числе по РСФСР – 53,3 млрд. рублей. Украине – 6,1, Узбекистану – 4,4, Казахстану – 5,6 млрд. рублей. За год количество наличных денег в обращении возрастет на 110–140 млрд. рублей».[585]
То, что справиться с нарастающими проблемами, связанными с развалом государственных финансов, денежного обращения, потребительского рынка без либерализации цен невозможно, союзным властям становится все более очевидно. Председатель Контрольной палаты СССР А. Орлов – Председателю Межреспубликанского экономического комитета (конец октября 1991 г.): «Основными источниками покрытия возникшего огромного дефицита союзного бюджета и внебюджетных фондов явились привлеченные заемные средства Госбанка СССР в виде запрошенных Президентом СССР н Минфином СССР кредитов (68,0 млрд. рублей) и денежной эмиссии (40 млрд. рублей), которая также носит кредитный характер. Все эти заемные кредитные средства (кроме 5 млрд. рублей) не утверждены Верховным Советом СССР, а потому ставят Президента СССР в сложную ситуацию… По нашим расчетам, его (бюджетный дефицит. – Е.Г.) можно сократить в IV квартале на 15–16% без широкой приостановки работы оборонных предприятий и паники в самой армии. Принять финансирование по факту I-III кварталов, снять ассигнования на недокомплект численности военнослужащих (750 тыс. чел.), отменить запланированные учения, сократить: центральный аппарат Министерства обороны и родов войск, военные округа, производство устаревших дублирующих видов и типов военной техники, персонал военной приемки, отправить на пенсию 1/3 генералитета и старших офицеров, расформировать воинские части, занятые обслуживанием дачных поселков и охотничьих хозяйств, часть соединений морской пехоты и береговой обороны, подразделений гражданской обороны… В целях изыскания дополнительных источников поступлений в союзный бюджет необходимо […] ускорить переход на либерализацию цен».[586]
Беспрецедентными для российской денежной истории (после гиперинфляции 1921–1922 гг.) темпами растут масштабы денежной эмиссии. «За 9 месяцев т.г. выпуск денег в обращение составил 70,3 млрд. рублей, что превышает размер эмиссии за предшествующие 5 лет (65.6 млрд. рублей)».